Автореферат (Дискурс международной неправительственной организации (на материале русскоязычного и франкоязычного сайтов amnesty international)), страница 4

Во французских текстах этот базовый принцип выражаетсяимплицитно (как правило, отсутствует упоминание самой Организации ивозглавляющих её лиц); в русских − эксплицитно: название Организациичасто упоминается в текстах, для которых характерны также комментарии отлица её национальных или региональных представителей.Дискурс Организации является «массово-информационным» ихарактеризуется включенностью мультимедийных знаков: он можетрассматриваться в рамках интернет-дискурса, так как существует в основном12в виртуальной реальности, «обладающей свойствами порождённости,актуальности, автономности, интерактивности, погружённости в рамкахцифрового канала передачи информации» [Загоруйко 2013].Социальный спектр обсуждаемых проблем зависит от этнокультурнойспецифики аудитории. Например, для современной Франции актуальнапроблема беженцев, и многие тексты французского сайта Организациипосвящены этой теме, например: «Grèce.

Bloquées sur des îles, des personnesréfugiées vivent dans la peur et l’incertitude quant à leur avenir»? (*Греция.Оставшись на островах, беженцы пребывают в страхе и испытываютнеуверенность в завтрашнем дне) [https://www.amnesty.org/fr/latest/campaigns/2016/06/greece-refugees-stranded-on-islands-crushed-fear-uncertaintyover-fate/]. В то же время проблемы сексуальных меньшинств, гомофобии иксенофобии находят отражение во многих публикациях русскоязычногосайта, так как Организация стремится убедить своих российских сторонниковв необходимости изменить общественно-политическую ситуацию в стране:«Задержания в Москве в день поминовения жертв теракта в Орландо –проявление гомофобии со стороны властей» [https://amnesty.org.ru/ru/201606-14-rossiya/].Анализируя современную коммуникацию, исследователи отмечают её«смешанный» характер, что проявляется, в том числе, и винтердискурсивности [Чернявская 2009] − взаимодействии дискурсов, их«полифонии».

В контексте настоящего исследования используется термин«гибридизация дискурсов» [Иванова 2017]: тексты Организациирассматриваются в фокусе взаимодействия общественного дискурса сполитическим и корпоративным. Маркером политического дискурса[Чудинов 2000, Ollivier-Yaniv 2010] является, прежде всего, лексика. Так,само прилагательное политический актуализируется в позиции заголовка«Таджикистан: адвокатов лишили свободы по политическим мотивам»[https://amnesty.org.ru/asp/2016-10-13-tajikistan/]: Организация практическивключает своих сторонников в осуществление политического давления навласти в Таджикистане.Специфику анализируемого дискурса определяют и маркерыкорпоративного дискурса [Колобова 2007]: Адресант априори считает, что унего и у Адресата общие интересы, взгляды и задачи.

Корпоративныепринципы Организации выражены в большей степени в текстах нафранцузском языке, однако частотная форма обращения к Адресату отпервого лица множественного числа (мы-инклюзивное – «Мы призываем»)является важным признаком корпоративного дискурса на обоих сайтах.Выражением уверенности в том, что читатели являются осведомленнымисоратниками Организации, является и тот факт, что часто за вступлениемосновного текста следует текст письма, которое любой желающий можетсразу подписать и отправить.13В анализируемых текстах Организации отчетливо выражены чертыпублицистического дискурса, для которого характерно обращение ксоциально значимой проблематике, её авторская интерпретация и стремлениеманипулировать общественным сознанием с помощью эксплицитного иимплицитного (подтекстового) убеждения. В публикациях частоприсутствует «открытая» экспрессивность, сопровождаемая прямыми, частооткрыто пропагандистскими оценками, как например, в тексте «Alep: denouvelles preuves de crimes de guerre» (*Алеппо: новые свидетельства военныхпреступлений).

Адресант преподносит свою версию бомбардировок всирийском городе Алеппо, однозначно обвиняя Россию и правительственныевойска Сирии в страданиях мирного населения города: «Nos nouvelles imagessatellite ainsi que de nouveaux témoignages attestent que les forcesgouvernementales syriennes, avec le soutien de la Russie, ont attaqué deshabitations, des installations médicales, des écoles, des marchés et des mosquées.Une stratégie militaire délibérée pour vider la ville» (*Наши новыеспутниковые снимки и новые показания свидетельствуют о том, чтосирийские правительственные войска при поддержке России совершали атакина дома, медицинские учреждения, школы, рынки и мечети.

Эта военнаястратегия подчинена цели очистить город) [http://www.amnesty.fr/Noscampagnes/Crises-et-conflits-armes/Actualites/Alep-de-nouvelles-preuves-decrimes-de-guerre-19395]. Затем в тексте следуют свидетельства жителейАлеппо, пострадавших в военном конфликте, которые, отличаютсяповышенной эмоциональностью, и направлены на то, чтобы воздействоватьименно на чувства Адресата.

Несмотря на использование экспрессивнойлексики во многих анализируемых текстах, часто наблюдается и «скрытая»оценочность, при которой Адресант пытается «внушить определённые идеина подсознательном уровне».Эффективность в реализации функции воздействия обусловлена всемспектром коммуникативных стратегий и тактик [Иссерс 2008, Кормилицына2007, Лазуткина 2012, Bogaards 1988, Breton 2004, Charaudeau 2009].

Так,Организация позиционирует себя в глазах Адресата как полностьюнезависимая: стратегия самопрезентации [Иссерс 2011, Amossy 2011] спомощью механизма самоподачи Persona широко используется как нарусском сайте (рубрика «Что такое Amnesty International»), так и нафранцузском (рубрика «Qui sommes-nous» (*Кто мы)): эта стратегия нацеленана аудиторию, чье доверие предположительно уже завоёвано.

Адресантунеобходимо убедить Адресат в высоте своих моральных принципов и в своейприверженности базовым гуманитарным ценностям, так как Адресат должендоверять Организации, чтобы участвовать в её деятельности – «менять мир клучшему». В целом, следует отметить, что в публикациях французского сайтав большей степени используется кооперативная стратегия, а в материалахрусского – конфронтационная.14Стратегию «убеждения» можно определить как одну из основ речевойкоммуникации [Austin, Searle 1972, Chabrol, Radu 2008]. Она широкораспространена в масс-медиа, так как обусловлена стремлением интенсивновоздействовать на массового Адресата с целью достижения определённойобщественной реакции, поэтому и в дискурсе Amnesty International онаявляется основной. При этом следует отметить, что на французском сайтепрактически отсутствуют критические материалы на внутриполитическиетемы, в то время как на русском сайте они занимают важное место:Организациястремитсяубедитьроссийскуюобщественностьвнеобходимости изменить общественно-политическую ситуацию в стране,используявспомогательныестратегии−подборотрицательноинтерпретированных однотипных эпизодов и употребление негативныхречевых структур для их описания.Языковыми средствами стратегии «убеждения» являются призывы(Signez nos petitions» (*Подпишите наши петиции), «Rejoignez-nous»(*Присоединяйтесь к нам и др.) и конструкции в форме императива, которыевоздействуют и на эмоции Адресата.

Но, выдвигая свои инициативы,Организация рассчитывает не только на отзывчивость, но и на солидарность,то есть на конкретные действия своих сторонников: «Moyen rapide et efficacede faire pression sur les autorités et les décideurs, de les pousser à prendre leursresponsabilités quant au respectet la promotion des droits humains, signer c'estagir» (*Быстрый и эффективный способ оказывать давление на власти и натех, кто принимает решения, убедить их взять ответственность, уважатьправачеловека,подписать–этоозначаетдействовать)[http://www.amnesty.fr/Mobilisez-vous/Signez].

Модальность данного текстаформируется при помощи инфинитивов глагола, посредством которыхАдресант воздействует на логику Адресата и побуждает его к действию:«signer c'est agir» (*подписать – это означает действовать).Стратегии и тактики речевого поведения характеризируютсяэтнокультурной спецификой. В текстах русскоязычного сайта Адресантстремится к более интенсивному воздействию на целевую аудиторию: вматериалах кампаний, проводимых в России, присутствует пропагандистскийакцент, который отсутствует в материалах на французском языке, так как онможет вызвать реакцию неприятия Адресата, доверяющего фактам безидеологического акцентирования.

Оценочная лексика (как русская, так ифранцузская) является важной составляющей текстов Организации каксредство реализации функции воздействия: однако при этом отсутствуетгрубо просторечная, а тем более инвективная лексика, что определяетсяпринципами корпоративной этики и продуманным выбором вербальныхсоставляющих поликодового текста.Например, две публикации о Беларуси − на русском и французском,отличаются друг от друга не только по объему, но и по содержанию, хотя15практически это один и тот же текст о том, как белорусское правительствоиспользует данные телекоммуникационных операторов, чтобы вычислятьсвоих оппонентов. Заголовок на французском языке «Bélarus: des entreprisesdetélécommunicationscomplicesdelarépression»(*Беларусь:предпринимателиизтелекоммуникационныхкомпанийявляютсясоучастникамирепрессий)[https://www.amnesty.fr/liberte-dexpression/actualites/belarus--des-entreprises-de-telecommunications-complices]более открыто демонстрирует авторские интенции при помощи лексемы «lescomplices», все значения которой обладают яркой оценочностью – сообщник,соучастник, пособник.Втекстенарусскомязыке«Беларусьиспользуеттелекоммуникационные компании для борьбы с инакомыслием»[https://amnesty.org.ru/ru/2016-07-07-belarus/] акцентируется внимание наборьбе чиновников с инакомыслием в Беларуси, кроме того в текстеприсутствует фигура некоего Джошуа Франко, представленного как«исследователя Amnesty International» (приём «апелляции к авторитету»).Прямое цитирование конкретного представителя Организации(невозможно установить, реального или фейкового) должно сделать текстболее убедительным, а значит и более эффективным: «У властей теперь естьогромный аппарат слежения, позволяющий без каких-либо ограниченийвмешиваться в частную жизнь.