Диссертация (Эпистемические матрицы исследовательской деятельности в современной социологии), страница 6

Находясьв рамках «высокой теории», исследователи с высоты своих обобщений не могут усмотретьконкретные проблемы, реальность уходит со страниц их работ, и вместо этого начинаетпреобладать нескончаемая проработка дефиниций. Таким образом, исследователь бесконечнотворит мир понятий, который, тем не менее, не позволяет ему овладеть определенной сферойреальности. «Абстрактный эмпиризм», напротив, представляет собой абсолютизацию метода.Сторонники «абстрактного эмпиризма» проповедуют методологическое самоограничение, т.

е.ограничение круга изучаемых проблем во имя идеалов «научности» и «методологическойстрогости». Именно методология начинает определять круг доступных для изучения проблем.Повышенный интерес к методологическим вопросам, охарактеризованный П.

Бергером, как«методологический фетишизм», заключается в превалировании метода над содержанием истремлением использовать всё более изощренные методы для исследования всё болеетривиальных тем. Ч. Миллс отметил своеобразную связь между «всеядностью» социологов и ихинтересом к методологическим вопросам: «Социологи хотят быть специалистами по методикеисследования едва ли не всего, что происходит в обществе, и именно они подняли разработку22методов на уровень методологии – культивирования метода ради самого метода» (Миллс 1998:34).В рассуждениях о проблемах социологического знания социология, явно или неявно,сводится лишь к одному из видов социологической деятельности – к теоретизированию:«Социология находится в теоретическом кризисе. Эмпирические исследования, в целомдействительно успешные, увеличили наши знания, но не привели к единой социологическойтеории» (Луман 2007: 14).

В данном случае теоретическое единство дисциплины молчаливопринимается в качестве главного критерия ее научности. В основании подобного подходалежит имплицитное убеждение, что создание универсальной теории представляет собойосновную цель познания. Однако надо признать, что данное утверждение ограничено рамкамиопределенной эпистемологии и не может быть признано в качестве абсолютного.

Тем не менее,отказ отпопыток создания единой теории внес свой вклад в рост эпистемическойнеуверенности социологии.Вряд все вышеперечисленные проблемы социологического знания могут быть полностьюобъяснены особой сложностью объекта социальных наук. Такое объяснение не учитывало бытот факт, что отдельная дисциплина в значительной мере конструирует свой объект, вычленяяего из многообразия мира и тем самым, с помощью своих категорий, дискурсивноупорядочивает определенную область реальности. Интересна в этом отношении характеристикаположения гуманитарных наук в современной эпистеме, данная Мишелем Фуко: «Самоположение обрекает гуманитарные науки на неустойчивость.

Это объясняет, что все сложностигуманитарных наук, их непрочность, неуверенность в своей научности, опасные заигрывания сфилософией, нечетко определенная опора на другие области знания, их характер – всегдавторичный и производный, но с претензией на всеобщность – причина этому не сложность ихобъекта (человек), а сложность той эпистемологической конфигурации, в которой онипомещаются» (Фуко 1994: 368). Эти слова справедливы по отношению к социологии и к еёспецифическому способу конструирования своих объектов, поскольку специфика социологииопределяется не столько особым объектом, сколько особым подходом к социальной реальности.Если различные общественные науки рассматривают экономику, право, культуру и т.д. какрезультаты человеческой деятельности, то социология направляет основное внимание надеятельность, которая производит эти результаты. Тем самым, социология изучает неставшую, а становящуюся реальность, и когда социологи пытаются анализироватьисключительно результаты этого процесса становления, они попадают на территорию смежныхнаук и поневоле начинают изъясняться в чужих категориях.

Сама познавательная установкасоциологии заключает в себе противоречие: с одной стороны, социология, как наука, призвана23давать объективное знание, не зависящее, в частности, от социальных детерминант; с другойстороны, само человеческое сознание и, в частности, сознание исследователя, рассматриваетсясоциологией как социально-обусловленное явление. Именно отсюда проистекает основнаяэпистемологическая дилемма социологии: противоречие между стремлением получатьобъективное знание, не зависящее от социальных факторов, вплетенных в процесс егопроизводства и допущением социальной обусловленности любого знания. Все вышесказанноестимулируетпостоянныеэпистемологическиесомнениясоциологовипродуцируетспецифическую эпистемическую неуверенность.Каждый конкретный метод, используемый исследователем, соотносится с темидопущениями о характере социальной реальности и задачах научного познания, которыеосознанно или неосознанно принимает исследователь.

Ученый не сомневается в реальномсуществовании объектов, причин, законов, когда ставит задачу их описания и объяснения. Верав их реальное существование – условие самой позитивной науки. Подобная установка малоотличается от веры здравого смысла в непосредственную данность наблюдаемых фактов.Позитивная наука принимает как данность тот факт, что существуетопределенная сферадеятельности, в рамках которой возможно получение определенного знания или устоявшаясяпрактика профессиональной работы со своими методами. Изучение базовых допущений,которые позволяют считать предметную сферу той или иной науки чем-то само собойразумеющимся – область эпистемологии.Любое позитивное познание1 начинается там, где ставится точка в череде философскихсомнений относительно познаваемости реальности и четко ограничивается область, в рамкахкоторой допускаются только такие вопросы, на которые можно получить более или менеенадежные ответы.

Как правило, исследователив ходе практической работы, не задаютсявопросом об основаниях собственной дисциплины, принимая их, как нечто само собойразумеющееся. Подобное ограничение было названо М. Хайдеггером «раскрытием предметнойсферы» науки. Раскрытие предметной сферы аналогично утверждению «это является таковымпотому, что таковым является», которое делает излишними все дальнейшие рассуждения обистинности или ложности принятых предпосылок.

Позитивная наука принимает свою«предметную сферу», как данность, как нечто само собой разумеющееся. Но, допустимо ли длясоциологии перестать интересоваться собственными основаниями? Как только социологияперестает задаваться вопросом о собственных основаниях, она попадает в ловушку здравогосмысла. Здесь встает проблема так называемой «социологической доксы», о которой писал1Здесь термин «позитивный» употребляется не в смысле следования нормам позитивистской эпистемологии, нокак обозначение области положительных знаний в противоположность области философской рефлексии.24Бурдье . «Докса» (от греч. doxa – мнение, представление, предположение) – непроблематичное,повседневное,самособойразумеющееся,мнениебольшинства,представление,правдоподобное, но не обязательно истинное предположение, недискурсивное, спонтанное,практическое видение.

Доксический опыт – изначальный опыт социального мира, которыйлежит в основе всех других видов социального опыта. Если в науках, не связанных сповседневным знанием, основание составляют аксиомы, допущения, постулаты, выработанныевнутри самой науки, то в социологии в качестве подобного основания, как правило, выступаетповседневное знание. Базовые предпосылки, основанные на здравом смысле, маскируются подрациональную аргументацию. Таким образом, непроясненность тех основополагающихдопущений, на которых строят свои теоретические рассуждения социологи, становится однойиз проблем социологической аргументации. В связи с этим эпистемологическая проблематикаприобретает все большее значение для социологии, поскольку направляет внимание именно нате неявные допущения, которые лежат в основе определенной исследовательской перспективы,что может служить отправным пунктом для разговора о критериях оценки социологическогознания.В общефилософском смысле, эпистемология рассматривает предпосылки и возможностипознания, отношение знания к реальности, условия его достоверности и истинности.Общефилософские эпистемологические концепции оказывают влияние на так называемые«региональные эпистемологии», т.е.

основания получения знания в конкретных науках.Эпистемология преследует две цели: установить основные предпосылки познания и оценитьполученное знание на основе этих предпосылок. Центральная проблема эпистемологии – каквозможно оценить притязания конкурирующих систем знания, логически ведет к вопросам, какмы можем обосновать наши системы знания и в чем состоит обоснование?Занимаясь предпосылками, лежащими в основе раскрытия определенной предметнойсферы, эпистемология оказывает непосредственное влияние на методы и практикуисследования через предписание условий, определяющих принадлежность конкретноговысказывания к сфере дискурса той или иной предметной области.

Определяя условия,которым должно удовлетворять определенное высказывание, эпистемология выполняетлегитимирующую функцию по отношению к знанию. Но говоря, что эпистемология занимаетсяусловиями принадлежности высказывания к сфере научного дискурса, мы тем самым сужаемсферу современной эпистемологии.

В ситуации, когда критерии научности достаточноразмыты,речьдолжнаидтинестолькоонаучностисоциологии,сколькообэпистемологическом статусе того типа знания, которое производит социология, то есть вопрос25«является ли социология наукой» должен быть переформулирован в вопрос «какого родазнание производит социология».В конце ХХ века появилось множество концепций, описывающих современныетрансформации в сфере производства знания (например, концепции перехода к знанию 2-готипа (Gibbons et al.