Диссертация (Трансформация телеологии в неклассической философии), страница 38

С 73.нескольким расходящимсялиниям эволюции.170Первоначальным импульсом для такого развития был некий сгусток энергии,который от переизбытка напряжения начал распространяться через костнуюматерию, создавая по пути формы, каждая из которых в той или иной степенисохраняет часть общей энергии движения. «В известный момент, в известной точкепространства, – пишет Бергсон, – зародилось конкретное течение: это течениежизни, проходя через организуемые им одни за другими тела, переходя отпоколения к поколению, разделялось между видами и рассеивалось междуиндивидами, ничего не теряя в силе, скорее наращивая интенсивность по мередвижения вперед»336. Жизнь в таком случае представляет собой поток, идущий всторону наибольшей интенсификации через конкретные биологические формы.Именно движение этого потока жизненной энергии, пронизывающего в той илииной степени все сущее, описывает метафора жизненного порыва.

Сущностьэволюции заключается в такого рода движении энергии. Причем важноподчеркнуть, что жизненный порыв является некой самостоятельной внутреннейсубстанциальностью мира, далее уже не поддающейся какому-либо обоснованию,поэтому можно его рассматривать как первый принцип бытия как такового. Втаком случае основой бытия сущего является некая чистая энергия, которая имеетв качестве своего неотъемлемого свойства внутреннюю тенденцию к развитию всторону все большей полноты.Но первоначально можно говорить лишь о своего рода первичном сгусткеэнергии, локализованном в некой точке пространства.

Эта первоначальная точкаявляется зародышем всей Вселенной, в которой потенциально заключена вся ееполнота. Гармония в таком случае представляется как некое первоначальноеединство, которое далее распадается. Именно этого не видит финализм и в этомего основная ошибка: единство и гармоничность находятся не впереди развития, апозади, сохраняясь в виде памяти внутри каждой органической вещи. Бергсон такоб этом пишет: «Если же единство жизни полностью заключено в порыве,толкающем ее на путь времени, то гармония существует не впереди, а позади.Единство возникает от vis a tergo; оно дано в начале, как импульс, я не помещено в336Там же. С.

60.171конце, как приманка»337. Суть развития из первоначального единого импульсазаключается в дивергенции энергии по различным направлениям, поэтомуэволюция имеет не одну траекторию, а множество параллельных линий, накоторыхсилажизненногопорывапредставленавразнойстепени.Непосредственной причиной разделения является материя, сущность которойзаключается в оказании сопротивления жизненному порыву. По мере своегораспространения первоначальный порыв доходит до неких точек бифуркации, вкоторых происходит его разделение, и тогда часть энергии кристаллизуется вопределенную форму и продолжает свое движение как бы вращением на месте, ане продвижением вперед, в другая часть энергии прогрессирует уже по другомунаправлению к новым формам жизни.

Невозможно предвидеть конкретные точкиразделения жизненного порыва, поэтому непосредственно сам путь эволюциипредставляется чем-то случайным. Фундаментальное значение имеет лишьтенденция ко все большей адекватности формы всей полноте энергии. В этомглубочайшая ошибочность классической телеологии: движение не имеет какойлибо заранее просчитываемой точки в качестве своей цели. Движение, такимобразом, представляется самоценным и имеющим смысл в самом себе.Тем не менее разность линий эволюции, имеющая свой причиной тенденциюжизненного порыва к диссоциации, не означает полную утрату единства.

Кольскоро в изначальном порыве заключена вся полнота бытия форм жизни, формы всилу присущей им памяти сохраняют в себе остатки первоначального единства.Поэтому в мире наблюдается корреляция форм жизни, находящихся на разныхлиниях эволюции. Для Бергсона это ключевое доказательство существования вмире целесообразности. Как пишет сам Бергсон, «чистый механицизм был быопровержим, целесообразность же – в том особом смысле, в каком мы еепонимаем, - была бы доказуема, если бы удалось установить, что жизнь спомощью различных средств создает на расходящихся эволюционных линияхтождественныеорганы.Силадоказательствабылабыктомужепропорциональна степени отдаленности выбранных эволюционных линий и337Там же.

С. 123.172степени сложности обнаруженных на них структур»338. В качестве примера длятакого доказательства Бергсон приводит строение глаза моллюска и сложныхсуществ, в том числе человека: на разных линиях развития сохраняется общностьпервоначальной энергии, что обусловливает идентичность строения глаза у стольразных организмов. Таким образом, эволюционное развитие характеризуетсяоткрытостью и стремлением к бесконечному развитию. Гармоничность иорганизованность находят отражение в самом процессе движения: эволюцияжизни–это«творчество,котороебесконечнопродолжаетсявсилупервоначального движения. Движение это создает единство организованногомира»339.Параллелизм строения органов у существ, расположенных на разных линияхэволюции, является лишь внешним признаком упорядоченности и единства мира.В сущности, все линии эволюции взаимодополняют друг друга.

Это можно видетьна примере трактовки Бергсоном трех основных линий эволюции: растительныймир, животный мир, оканчивающийся сообществом перепончатокрылых иживотный мир, венчающийся человеком. Во-первых, важно понять, что междуэтими тремя основными линиями эволюции нет непроходимых границ. Все трилинии представляют собой лишь тенденции, поэтому в каждой жизненной форме,представленной на той или иной линии развития, имеется что-то и от другой: весьмир проникнут, следовательно, всеобщей симпатией и родством. Выше мы ужеписали об отличии интеллекта от инстинкта. Теперь можно дополнитьвышеприведенную картинку тем тезисом, что формальность интеллектуальногопознания означает его открытость по отношению ко всему возможномумногообразию предметов, которое ничем для интеллекта не ограничено.

Но из этойоткрытости следует, что интеллект не видит некоторые предметы и познает лишьвозможные отношения между ними. В то же время инстинкт обладаетнепосредственным доступом к материи и имеет в своем распоряжении всю полнотупредметов, с которыми он слит в своем действии, но инстинкт, таким образом, и не338339Там же. С 84.Там же. С. 125.173стремится к поиску чего-либо, выходящего за пределы ему доступного мира. ТакБергсон выводит известную формулу: «...есть вещи, которые способен искатьтолько интеллект, но сам он никогда их не найдет.

Их мог бы найти толькоинстинкт, но никогда не будет их искать»340. Очень удачно этот тезис разъясняетБ.Н. Бабынин: «...особенно важным это заключение представляется потому, чтоопределяет интеллект и инстинкт как взаимодополняющие друг друга способыпознания. Интеллект, естественно обращенный к неорганизованной материи и,главным образом, к твердым телам, характерен как способность произвольноразлагать данное и как угодно комбинировать получаемые части <…>. Инстинкт,напротив, “мог бы открыть нам самые интимные тайны жизни”: ведь он завершаетсобою ее организационную работу <…>.

Являясь как бы видением избранныхпредметов непостижимым для “слепорожденного” интеллекта, это познаниеоказывается необходимым, но недостаточным средством проникновения всовокупность психических или, выражаясь общее жизненных процессов. Инстинктдолжен быть соединен с интеллектом для того, чтобы его кругозор расширился ион мог стать орудием не практического только, но и теоретического познания<…>»341.Мы привели этот анализ тезиса о комплементарности инстинкта и интеллектадля демонстрации идеи о том, что несмотря на то, что эволюция не имеет какойлибо определенной цели, она как целое характеризуется упорядоченностью иединством, что находит выражение, главным образом, в том, что разные линииэволюционного развития не подчиняются иерархически друг другу, а оставаясьодновременно параллельными (разными) взаимодействуют в некой общности.Таким образом, в качестве фундаментальных характеристик эволюции можнопривести следующие: непрерывность, бесконечность, творчество, дивергентностьи целостность.

Последнее свойство – целостность – означает единство иупорядоченность эволюции. Именно эта характеристика и позволяет нам говоритьо телеологичности эволюционного развития. Для самого Бергсона, как мы могли340341Там же. С. 163.Бабынин Б.Н. Философия Бергсона // А. Бергсон: pro et contra, антология. С. 189-190.174видеть, именно общность структур на разных эволюционных линиях и,следовательно, целостность жизни, ее внутреннее родство, проявляющееся вовзаимодополнительности функций форм жизни, является прямым свидетельствомцелесообразности эволюции. Но в данном случае оказывается, что, хотя эволюцияи не имеет какой-то определенной цели, ее развитие подчинено какой-тоосмысленности.