Автореферат (Аксиологическая динамика русской лексики (конец XVIII – начало XXI вв.)), страница 2

По теме диссертации опубликовано 9 работ, из них 3 – вжурналах, рекомендованных ВАК РФ.Структура работы включает Введение, три главы, Заключение, списоксокращений, библиографию источников и библиографию научной литературы.ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫВовведенииопределяютсяобъектипредметисследования,формулируются цель, задачи и гипотеза, указываются методы и материалработы, обосновывается актуальность, новизна, теоретическая и практическаязначимость исследования, дается информация об апробации и структуреработы.Перваяглава«Аксиологиявсовременныхлингвистическихисследованиях» отражает многообразие подходов к изучению понятийценности и оценки, ключевых для аксиологии. Наиболее значимы для нашегоисследования работы Н.

Д. Арутюновой, Ю. Д. Апресяна, Е. М. Вольф,Т. И. Вендиной, Анны А. Зализняк, И. Б. Левонтиной, В. А. Марьянчик,В. Н. Телия, С. М. Толстой, Я. Пузыниной, А. Д. Шмелева.Субъективная и исторически изменчивая природа ценностей затрудняетвопрос о критериях их выделения и классификации. В своем исследовании мычастично опираемся на классификацию Н. Д. Арутюновой, которая соотнеслатипы ценностей с разновидностями оценок: 1.

Сенсорные ценности (включаютв себя гедонистические и психологические оценки); 2. Сублимированныеценности(объединяютэстетическиеиэтическиеоценки);3.Рационалистические ценности (в них входят утилитарные, нормативные ителеологические оценки) [Арутюнова 1984, 1988].8Оценочность в большей или меньшей степени находит выражение на всехуровнях языка. Значима дискуссия о статусе оценочного компоненталексического значения, которая сводится к трем точкам зрения: 1. Оценка –частьсигнификативногокомпонента[Филиппов1978;Шмелев1973;Петрищева 1984]; 2. Оценка – часть коннотации [Арнольд 1973; Телия 1986;Харченко1976];3.Оценкапринадлежитисигнификативному,иконнотативному компоненту [Ретунская 1996; Кремих 1986; Никифорова 2008].Особую сложность представляет вопрос отражения оценки в словарях:состав стилистических помет, касающихся оценочности, непостоянен инепоследователен.

Кроме того, не вполне описана методика применениясоответствующих помет. В первой главе большое внимание уделяется вопросуинтерпретации оценки и ценностных категорий при лингвокультурологическомподходе.Вторая глава «Языковая картина мира и поиск подхода к описаниюдинамики русской языковой аксиологии» представляет собой обоснованиепрактической части исследования. Она посвящена сопоставлению возможныхподходов к описанию аксиологической динамики в языке, обзору историилексики в свете аксиологии и общему описанию причин и механизмовизменения оценочного компонента.Ценность может служить основанием для оценки или объектом оценки,но при этом акт ценностного структурирования мира никогда не сводится какту оценивания.

Соотношение ценности с языком и речью происходитпосредствомлингвокультурныхконцептов,нокогнитивныйподход,применяемый при описании языковой картины мира [Анна А. Зализняк,Левонтина, Шмелев 2005, 2012], продолжает традицию семасиологическихисследований и недостаточно полно рассматривает историко-социальныепричины изменения оценки.Концепция истории понятий предполагает изучение понятий культурычерез текст, отражающий аксиологические установки, которые составляютпрагматический уровень структуры языковой личности.

Они объединяют набор9духовных ценностей и социально-психологических мотивов, отраженный впродуцируемыхиндивидомтекстах.Историяпонятий,изначальноориентированная на внеязыковую действительность, связывает историческуюсемантику,прагматикуикультурныеконнотациисловаслингвокультурологическим понятием концепта [Живов 2009; Пеньковский2004]. В работах В. М. Живова и А. Б.

Пеньковского история понятий можетрассматриваться как особый метод исследования, соединяющий элементыметодакорпусногодистрибутивногоиисследованиякомпонентногоиметодикианализаконтекстуального,конкретноголексическогоматериала.Определяются экстралингвистические факторы изменения оценочногокомпонента слов (социокультурные, общественные и психологические). Онизатрагивают узловые для истории России события и отражают зависимостьязыка как явления культуры от мировоззрения его носителей:1) секуляризация русской культуры в XVIII в., следствием чегостановится переосмысление понятий, наделение слов новым значением,оценочнаяэнантиосемия(мечта,страсть,обаяние,уныние);2) демократический подъем и эпоху «безвременья», формирование принциповнациональной идеологии (патриот – отриц.

оценка в демократической печатик. XIX – н. XX вв., т. к. контекстуальный синоним – монархист; мещанство);3) советизация общества и выработка соответствующих идеологем (безбожник,космополит);4)десоветизацияобщества,сопровождаемаяценностнымиустановками, в частности, экономическиминовыми(капитализм,карьера, амбициозный) и религиозными, приводящими к деархаизации лексики(тварь, прелесть, ревность, блаженный).К внешним факторам можно относятся также изменение составаносителей языка, формирующих представления о норме, перемены в языковыхвкусах общества и сословно-социальные вкусы.Внутриязыковыепричиныизмененийоценочногокомпонентапереплетаются в истории лексико-семантического развития слова. К ним10относятся 1) семантические сдвиги – расширение, сужение значения;метафоризация, метонимизация; 2) энантиосемия; 3) вторичное заимствование(монстр киноиндустрии, деликатная стирка, агрессивный пиар); 4) ирония(добренький, милочка, дорогуша, благодетель); 5) лексико-грамматическиеизменения (переход относительных прилагательных в качественные –заразительный, обворожительный, поразительный, чреватый); 6) контекстнаяпривязанность–лексико-синтаксическиеизменения,определяющиеаксиологическую динамику.Контекстнаяопределениямипривязанность(сатанинскаяраскрываетсяпрелесть);2)1)уточняющимифразеологизированнымиконструкциями (судить на мзде, чреватый чем-либо – дождем, рудами,последствиями,неприятностями);противоположнымикомпонентами3)сочетаемостью(причинятьсдобро,оценочнонаноситьсправедливость, заклятый друг).Третья глава «Аксиологическая динамика русской лексики напримере конкретных слов» представляет собой семь очерков о словах,изменивших оценку: благоверный, благодетель, доброжелатель, чреватый,прелесть, домогательство, мзда и некоторых их производных.Слова благоверный, благодетель и доброжелатель представляют интерескак композиты, у которых один из элементов (добро-, благо-) имеетвыраженную оценочную семантику.

В составе композитов элементы добро- иблаго- способны десемантизироваться, в результате чего изменяется оценочныйкомпонент слова, а дальнейшее развитие семантики отражает изменяющиесяценностные представления говорящих.БЛАГОВЕРНЫЙ. В последней трети XVIII в. слово благоверный /благоверная употреблялось как постоянное этикетное определение, а также взначении ‘особый лик святых’. С начала 30-х годов XIX в. это словоприобретает устойчивую сочетаемость со словами супруг, супруга.

Значениеслова благоверный в таких контекстах можно описать как ‘сочетавшиесязаконным, т. е. церковным, браком’. В целом именно в 30-е гг. XIX в.11оформляется два семантико-прагматических поля функционирования словаблаговерный. Одно из них определяется традиционными ценностями иэтикетом: определение благоверный сопровождает имена великих князей.Другая сфера функционирования связана с развитием семантики и светскиммировоззрением. По данным НКРЯ субстантивированное употребление словаблаговерный в значении ‘законный супруг’ появляется в 1850 г.: ― Ты неогорчайся, друг мой, ― мало ли что бывает в семействе? Я с моимблаговерным раза три в иной день побранюсь (А.

Ф. Писемский. Тюфяк,1850).За субстантиватом благоверный контекстуально закрепляются негативныеассоциации, противоречащие аксиологическому представлению о мужчине:надоедливый, глупый, скучный, безвольный, неверный или обманутый женой.Отрицательная оценка нередко сочетается с иронией: Благоверный уходит,чтобы оставить на свободе прекрасного кузена вместе с прелестноюкузиною… (А. А. Потехин. Закулисные тайны, 1860-1870). Субстантиватыблаговерный – благоверная социально маркированы: эти слова употребляютсяразночинцами,мещанами,мелкимдворянством,чтообъясняетмногочисленность иронических контекстов.ДанныеНКРЯпозволяютувидеть,чтов1930–1950 гг.субстантивированное значение слова благоверный / благоверная уходит напериферию, тогда как этикетное употребление при именах князей фигурирует висторической прозе.В заданном подкорпусе НКРЯ за 1951–1970 гг.

коннотации и прагматикасубстантивата благоверная достаточно сложны, они зависят от субъекта речи икоммуникативной ситуации. Негативная оценка ассоциативно связана с такимипризнаками, как болтливая, бестолковая, сварливая, глупая: Значит, мы сНелькой к тебе заходим – и твоя благоверная так на тебя разорялась!(Э. С. Радзинский. 104 страницы про любовь, 1964).С1990-хгг.вновьактивизируетсяспециальноерелигиозноеупотребление прилагательного благоверный, оно отражает восстановление12традиционных религиозных ценностей. Морфологическое различие (имяприлагательное – субстантиват) обеспечило непроницаемость высокогозначения, транслирующего сакральные ценности и нравственно-этическуюоценку, для сферы обыденного.Субстантиваты благоверный и благоверная продолжают демонстрироватьоценочную энантиосемию.Положительная оценка: Моя подруга Раиса издругого ряда.

Хороший муж ее благоверный. И красивый, и умный, и рукастый(Галина Щербакова. Моление о Еве, 2000). Отрицательная оценка: И там напляже я увидела, что мой благоверный без зазрения совести заглядывается напышных цветущих дамочек (журнал «Здоровье», 1999.03.15).Таким образом, корень благ- в ряде случаев десемантизируется иприближается к своему энантиосеманту – благое ‘плохое, дурное’. Основнаясмысловая нагрузка ложится на элемент верный. Интересно, что усилениекомпонента верный более характерно для слова женского рода.Многозначностьсловаблаговерный,отмеченнаяисторическимисловарями, определила две линии развития: 1) Прилагательное благоверный,имевшее этикетную функцию устойчивого определения, отражало высокиенравственно-этические представления о роли монарха.

Кроме того, онообозначало особый лик святых. Сфера функционирования этого слова быладостаточно ограниченной, вследствие чего высокая положительная этическаяоценка сохранилась без изменений; 2) Субстантивированные слова благоверный/ благоверная, напротив, развивались с изменениями семантики и коннотаций.Они стали принадлежностью разговорной речи. На протяжении второйполовины XIX – XXI вв. для них свойственно употребление в ироническомконтексте, определявшем оценочную энантиосемию. В ряде контекстов этислова приобретали отрицательную оценку, обусловленную прагматикойвысказывания. Компонент благо в этих субстантиватах десемантизирован.БЛАГОДЕТЕЛЬ.