Диссертация (Государственная и военная деятельность А.Н. Куропаткина накануне и в период русско-японской войны. 1903–1905 гг), страница 6

Они поняли, что, лишившись влице Куропаткина, своего, хотя и несознательного, но всемогущего союзника,приказавшего русской армии отступать даже в дни славных побед ее подДашичао, Ляояном, на Шахэ и во время операции ген. Гриппенберга,расчитывать на новую победу уже не могут, что риск нового столкновения дляних слишком опасен и велик и может привести к потери всего, приобретенногоими за весь Куропаткинский период войны»27.Другой «яркий» пример: рассматривая ход военных действий в началевойны, автор писал: «Армия Нодзу только что приступила к высадке у26Мартынов Е.

H. 1) Из печального опыта русско-японской войны // Молва. 1905, № 7; 2) Изпечального опыта русско-японской войны // «...хорошо забытое старое». Из историиотечественной военной мысли / Сб. ст. Е. И. Мартынова, А. А. Свечина, С. Ф. Ахромеева. М.,1991. С. 14.27Любинский А. И. Русская армия и генерал Куропаткин как полководец. Из опыта русскояпонской войны.

М., 2012. С. 70–71, 126.24Дагушаня в расстоянии не менее 80 верст от Фынханчуэна по чрезвычайнотрудному горному пути. Тогда Куроки ожидать своевременной поддержки небыло от кого. И Куропаткин, обладавший значительным численнымпревосходством, обрушившись на Куроки, мог без особого труда разбить егоармию и отбросить за Ялу <…> Но из таких, впрочем, капризов ипротиворечий, свидетельствующих об отсутствии таланта, системы и общихидей, соткана вся фигура Куропаткина»28.Одна из задач данного исследования — установить, насколько подобныеутверждения справедливы, и проанализировать позицию А.

Н. Куропаткина, втом числе в начальный период кампании.В целом, можно сказать, что у данных авторов превалировали характерныедля поствоенного периода общие оценки генерала и его деятельности (иногдавесьма странного свойства), а также отмечались противоречивые взгляды насами обстоятельства и ситуации, в которых приходилось действовать генералу.Следует отметить, что вопрос численности сторон до сих пор остаетсяоткрытым: вызывает сомнение ряд данных по численности и комплектациивойск, участвовавших с японской стороны, о чем в 2004 году развернуласьдискуссия на страницах «Военно-исторического журнала».Хорошо известны другие публикации послевоенного периода, в которыхрусская армия и ее командование подвергались разгромной критике, такихавторов как: Л.

Н. Соболев, Э. фон Теттау, В. Ф. Новицкий, Д. П. Парский и др.Современные исследователи стали обращать внимание, что в них наметиласьтенденция, перешедшая в дальнейшем в историографию, перелокладыватьответственностьзанеудачныйисходвойнынаА. Н. Куропаткина.И. В. Деревянко писал: «Особенно отличился здесь В. А. Апушкин, журналист,полковник Главного военно-судного управления и автор ряда книг по русскояпонской войне. Венцом „творчества“ Апушкина стала обобщающая работа„Русско-японская война 1904–1905“ (М., 1911), где собраны воедино все его28Любинский А.

И. Русская армия и генерал Куропаткин... С. 53.25взгляды и ясно указан главный виновник поражения — А. Н. Куропаткин.Впрочем, многие другие авторы, хотя большинство из них в той или инойстепени страдает „апушкинизмом“, были более объективны»29.Работа «Куропаткин и его помощники» немецкого корреспондентамайора барона фон Теттау30, приписанного к Российской армии (перевод снемецкого М. В. Грулева, члена Военно-исторической комиссии, также авторасамостоятельных работ по русско-японской войне31), в которой слова«неуменение», «незнание», «нерешительность» употреблялись с очень часто,выделяласьсвоейнаиболее«негативной»рольювисториографииинеобоснованной критикой военных планов кампании.

Эта работа нашлаподдержку рецензентов того времени, и на нее ссылались многие современныеисследователи. История написания этой работы до сих пор не вполне ясна.Известно, что впоследствии, со слов В. А. Сухомлинова32, ее автор был уволенв отставку по причине русофильства, а переводчик, сотрудничавший в ряде«прогрессивных» газет, получил предупреждение и был вынужден подать вотставку.

К сожалению, менее известен ответ барону генерала Н. А. УхачОгоровича, начальника управления разведки и управления транспорта 1й Маньчжурской армии, в котором он опровергал или снимал многиеобвинения в адрес командования33. Ответ Н. А. Ухач-Огоровича заканчивалсяследующими словами: «Неудачная война подействовала неблагоприятно вморальном отношении; но во много раз сильнее повлияла эпоха разоблачений,наступившая после войны. Установился какой-то спорт — покрепчеошельмовать участников Маньчжурских событий!»3429Деревянко И. В.

«Белые пятна»... С. 10.Теттау Э. Куропаткин и его помощники. Поучения и выводы из русско-японской войны:[в 2 ч.]. СПб., 1913–1914.31Грулев М. В. 1) В штабах и на полях Дальнего Востока. Воспоминания офицераГенерального штаба и командира полка о русско-японской войне: [в 2 ч.]. СПб., 1908–1909.М., 2007; 2) Записки генерала-еврея. Париж, 1930; М., 2007.32Сухомлинов В. А. Воспоминания. Берлин, 1924. С. 363.33Ухач-Огорович Н.

А. Куропаткин и его помощники. Ответ барону фон-Теттау. Умань,1916.34Там же. С. 110.3026За резкой критикой в адрес генерала, при более близком рассмотрении,часто стояли задетое самолюбие или личные счеты (Л. Н. Соболев35,К. К. Случевский, М. В. Грулев, Ф. П. Рёрберг), расхождения во взглядах,принадлежность к другому идейному лагерю или родственные связи(М. И. Драгомиров, С. К. Гершельман36, Ф. К. Гершельман37, А. Ф. Редигер)38.Оппонентыгенерала(Е. И.

Алексеев,О.-Ф. Гриппенбергидр.),возвращаясь в силу разных причин с фронта, способствовали формированию вопределенных кругах «общественного мнения», тогда как генерал, не покидаяболее двух лет театр военных действий, вдали от столичных кругов, не имелвозможности отстоять свое имя, о чем он не раз писал и что не всегдапринималось во внимание.В историографии, относящейся к А. Н. Куропаткину в послевоенныйпериод, наблюдался уклон в сторону воспоминаний младших по старшинствуофицеров, которые, хотя и представляли несомненный исторический интерес, вотличие от лиц высшего командного состава, не могли владеть всей полнотойинформации и не оказаться под влиянием общественного мнения.

Однако и прианализе воспоминаний генерала В. А. Сухомлинова39, в главе XVIII «Состояниеармии в 1905–1908 гг.», в частности, где речь идет о М. И. Драгомирове, о егороли осенью 1904 г., о смещении А. Н. Куропаткина после Мукденскогосражения, а также оценке Совет государственной обороны (СГО) присопоставлении их с архивными документами выявляется ряд неточностей, ипафос повествования очевиден.ВоспоминанияА. Ф. Редигера40дляизучениядеятельностиА. Н. Куропаткина мало информативны и субъективны по отношению к35Соболев Л. Н. Куропаткинская стратегия: Краткие заметки бывшего командира 6-гоСибирского корпуса.

СПб., 1910.36Иванов А. А. «Честно и грозно в духе исконно-русских начал». О московском генералгубернаторе Сергее Константиновиче Гершельмане (1854–1910) // Московский журнал.История государства Российского. 2008. № 9 (213). С. 12–17.37Гершельман Ф. К. Мысли о Японской войне. СПб., 1908.38Зайончковский П. А.

Самодержавие и русская армия... С. 18–22.39Сухомлинов В. А. Воспоминания. Берлин, 1924.40Редигер А. Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра. М., 1999.27генералу. Письменное обращение А. Н. Куропаткина к А. Ф. Редигеру послеподписания Портсмутского мирного договора, в частности, по вопросуобщественного мнения, позволяет увидеть в генерале волевого и уверенного всебе человека, считавшего, что, во всяком случае, не стоило уступатьСыпингайскую и Гунжулинскую оборонительные линии: «...считаю нужнымвысказать Вам, что мы в армии первоначально прислушивались к общемумнению Петербурга со вниманием, потом с неудоумением, наконец, снегодованием. История разберется, кто прав, но позор Портсмутского договораво многом относим к этому так называемому общественному мнению <...>Возбуждение в армии против Витте большое <...> Несомненно, японцы пошлибы на мир даже без половины Сахалина, пошли бы на мир, не трогая <...> техпозиций, которые ныне занимаем мы <...> Пишу Вам <...> потому, что так, какдумаю я, думает армия, а с этим надо считаться»41.Особняком стоят работа П.