Диссертация (Государственная и военная деятельность А.Н. Куропаткина накануне и в период русско-японской войны. 1903–1905 гг), страница 3

Научные основы изучения проблемы§ 1. ИсториографияПри анализе историографии по теме было выделено два блока научноисторических исследований и публикаций: первый — наиболее важныеисследования по Русско-японской войне и другим связанным с данной темойвопросам, где имя генерала А. Н. Куропаткина упоминается в связи сгосударственными делами и военными событиями на Дальнем Востокенакануне и в период Русско-японской войны; второй блок — публикации иисследования, посвященные непосредственно А. Н. Куропаткину.

Акцент былтакже сделан на систематизации имеющегося по теме материала и навыявлении наиболее важных тенденций в трактовке деятельности и личностигенерала на современном этапе.В рамках анализа обширной библиографии первого блока предстояло,наряду с определением степени изученности поставленной проблемы, выявитьсовременное научное видение условий, обстоятельств и окружения, в которыхпротекала деятельность генерала в рассматриваемый период, чем была вызванакритика в его адрес, а также то, как и на основании чего на протяжении болеевека формировался исторический образ генерала как государственного ивоенного деятеля.Необходимо, прежде всего, вкратце остановиться на теме историческойпамяти и мемориальных исследований, которая в последнее время привлеклавнимание целого ряда ученых1.

Библиография основных работ по проблемам1Репина Л. П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшаяистория. 2004. № 5. С. 33–45; Мазур Л. Н. Образ прошлого: формирование историческойпамяти // Известия Уральского федерального университета. 2013. № 3 (117). С. 243–256;Булдаков В. П. Историк и иллюзии исторической памяти // Россия и современный мир. 2013.15исторической памяти в России значительна2 и затрагивает Русско-японскуювойну3. Однако проблема трансформации исторической памяти в связи свопросами, возникающими при изучении данной войны, а именно: действиямисухопутных сил, иерархией в военном руководстве и деятельностью генералаА. Н.

Куропаткина,рольювеликихкнязей,финансированиемвоенноговедомства и экономической политикой С. Ю. Витте (банковская политика,займы, тарифы, налоги, ЮМЖД, коммерческий порт Дальний) все еще остаетсянедостаточно изученной. Особенность процесса трансформации памяти иоценки событий и действующих лиц того времени заключалась в том, что на№ 2.

С. 34–47; Ростовцев Е. А., Сосницкий Д. А. Направления исследований историческойпамяти в России // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2014. Вып. 2. С. 106–126.2Ростовцев Е. А., Сосницкий Д. А. Направления исследований исторической памяти...С. 119–126; Петренко О. В. Библиография основных работ по проблемам памяти // URL:http://sfrik.omskreg.ru/page.php?id=3833Сенявская Е. С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. М., 1999. С. 280–329; Материалы расширенного заседания Научного совета РАН «История международныхотношений и внешней политики России», посвященного 100-летию со времени окончаниярусско-японской войны (16 июня 2005 года) // Бюллетень Научного совета РАН.

2009.Вып. 3. С. 1–101; Шацилло К. Ф. Либералы и русско-японская война // Вопросы истории.1982. № 7. С. 103–114. Щацилло К. Ф., Шацилло Л. А. От «макак» до самураев:трансформация образа японцев в восприятии русских участников войны 1904–1905 гг. //Россия в международных конфликтах начала XX века (русско-японская и Первая мироваявойна). М., 2009. С. 44–52; Воробьёва Э. А. 1) Формирование образа героя в русскояпонскую войну 1904–1905 годов (на материалах газет «Дальний Восток», «Сибирскаяжизнь», «Вестник Маньчжурской армии») // Вестник Новосибирского государственногоуниверситета. 2008. Т. 7. № 1.

С. 141–146; 2) Русско-японская война 1904–1905 годов иобщественное мнение Сибири и Дальнего Востока: автореф. дис. ... канд. ист. наук.Новосибирск, 2009; Лямасова Т. В. Русско-японская война (1904–1905 гг.): Официальнаяоценка морально-психологического состояния офицерского состава // Клио. 2011. № 8.С. 127–129; Николенко А. В. 1) Современники об итогах русско-японской войны 1904–1905 гг. // Ежегодник историко-антропологических исследований. 2009.

С. 176–187; 2) Образвнешней политики России конца XIX — начала XX века в сознании политической и военнойэлиты страны: дис. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2010; Гладкая Е. А. Русско-японская войнав массовом сознании и общественной мысли русского общества в начале XX века: автореф.дис. ... канд. ист. наук. Ставрополь, 2009; Кудрявцева Т. М.

Образ Японии в газете «Русскиеведомости» (1895–1902 гг.) // Вестник РГГУ. 2011. № 6. С. 37–48; Николаев Н. Ю. Русскояпонская война на страницах «Вестника Европы» в 1903–1905 годах // Вестн. Волгогр. гос.ун-та. Сер. 4. 2012. № 2 (22). С. 184–188; Антипин Н. А. 1) Метаморфозы памяти:трансформация образа русско-японской войны в 1920–1940-е гг. // Вестник Челябинскогогосударственного университета. 2009. № 38 (176). Вып.

37. С. 144–150; 2) 50-летие русскояпонской войны в СССР: коммеморативные практики, 1954–1955 // Диалог со временем:Альманах интеллектуальной истории. 2012. Вып. 40. С. 79–93; 3) Русско-японская война вкультурной памяти российского общества. 1904–2000-е гг.: автореф. дис.

... канд. ист. наук.Челябинск, 2013; и др.16них в большой степени повлияла реакция российского общества в связи спотерей русского флота и последовавшие глобальные события XX в.с ихсоциально-политическими, идеологическими, культурно-психологическими иличностными составляющими.Опрос населения и статистический анализ, проведенные к 100-летнейгодовщине Русско-японской войны, показал, что около трети россиян имели втой или иной степени представление о событиях и итогах Русско-японскойвойны и ассоциировали их преимущественно с началом войны (Чемульпо), собороной крепости Порт-Артур и Цусимским сражением4. Следует добавить,что виновником военных неудач многими считался и до сих пор считается(судя по нижеприведенной выдержке5, что является показательным для данногоисследования) генерал А.

Н. Куропаткин, сначала как военный министр, затемкак командующий. Однако, как отмечал Н. Ф. Ковалевский, такая «ассоциацияс образом бездарного царского генерала» и «подобный схематизм, далекий отобъективного подхода, многие военные историки признают унизительным для4Антипин Н. А. Русско-японская война в культурной памяти... С. 27.Зубов А.

Ю. Русское офицерство в период русско-японской войны 1904–1905 гг. // Молодойученый. 2014. № 8. С. 711–713. — «Теоретически слабо подготовленные и оторванные отпрактики военного дела генералы России остались на уровне образцов, которые давноотжили свое. В 1904 году Генеральный штаб был отражением общего идейного застоя,царившего в армии, и победы на Дальнем Востоке обеспечить не мог. Для примера следуетпривести генерала Куропаткина А.

Н., который командовал сухопутными войскам. Онпредставлял собой человека, не обладавшего нужной для полководца твердостью духа исилой воли, и что самое главное, слабо разбиравшегося в стратегии военного искусства.Несмотря на это Куропаткин был назначен командующим войсками. Чрезмернаяосторожность была основной чертой генерала. Он не столько стремился к победе, сколькобоялся поражения. Основной девиз: «Не рисковать!» приводился почти во всех приказах ираспоряжениях командующего. Не последнюю роль в победе играют смелость и уверенностьдействий высшего командного состава, его вера в победу, к сожалению, Куропаткин и егоштаб этого не имели.

Русское офицерство было не в состоянии вести солдат к победе. Самоповедение генералов было неумелым, а в штабах отдельных дивизий и полков царила полнаянеразбериха. В боевых действиях зачастую проявлялась медлительность, а задачи ставилисьбез учета реальной обстановки, сложившейся к тому времени на других участках боевыхдействий. Перед лицом генералов Японии, по своему развитию стоявших на уровнесовременных военных знаний, генералы царской армии попросту растерялись. Хотя заметим,что японские командиры Того и Ояма не были гениальными стратегами, однако в своихдействиях они проявляли не столько тактическое мастерство, сколько силу духа, упорство,характер истинного самурая» (С.