Диссертация (Революция или диктатура Ханна Арендт и Карл Шмитт о сущности политического), страница 7

Философия в средние века: Отистоков патристики до конца XIV века (гл. VII-IX), Коплстон Ф. История философии. Средние века гл. XXIII и др.77Магун А.В. Отрицательная революция: к деконструкции политического субъекта. СПб.: Изд-воЕвропейского университета в Санкт-Петербурге, 2008.— С. 337. Далее цитируется как Отрицательнаяреволюция32наррации) происходит «подражание» имевшему место физическому действию.Если в реальности события с точки зрения повествования развиваются во многомхаотически, то при выстраивании сюжета эти события перестраиваются впоследовательную цепь, делая возможным их нарративное изложение череззавязку, кульминацию и развязку.

Поль Рикер в своей работе «Время и рассказ»78описывает этот процесс конфигурирования события кактемпоральныйопытиподходиткегоанализусспецифическийпозицийсвоегогерменевтического проекта, однако следует отметить, что на «Поэтику»ссылаются и авторы, описывающие практику создания и претворения в жизньсюжета для политической или коммерческой кампании, то есть практическизанимающиеся политикой79.Непосредственно трактат«Политика» открываетсятезисом,которыйявляется принципиальным для любой последующей интерпретации Аристотеля.«Поскольку, как мы видим, всякое государство представляет собой своего родаобщение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага (ведь всякаядеятельность имеет в виду предполагаемое благо), то, очевидно, все общениястремятся к тому или иному благу, причем больше других, и к высшему из всехблаг стремится то общение, которое является наиболее важным из всех иобнимает собой все остальные общения.

Это общение и называется государствомили общением политическим»80.Кроме обозначения политической жизни как особой формы общения, этототрывок указывает на телеологическую природу государства в трактовкеАристотеля: политическое общение является средством достижения высшего78P.Ricœur. Temps et récit. L'intrigue et le récit historique, Le Seuil, 1983. Русс. Пер.: Рикер П. Время и рассказ.М.; СПб.: Культурная инициатива: Университетская книга, 200079См., например, Гусев Д., Матвейчев О., Хазеев Р., Чернаков С. Уши машут ослом.

Современноесоциальное программирование. Пермь: Bakster group, 200680Аристотель. Политика 1252а33блага, и вследствие этого включает в себя все остальные виды общения,направленные на достижения других благ.Далее указывается ошибочность объединения в единый ряд таких понятий,как «государственный муж», «царь», «домохозяин», «господин». Аристотельговорит о том, что эти термины подразумевают не только различное числоподчиненных людей, но и различные типы отношений внутри соответствующихгрупп.

Разница между этими понятиями — как количественная, так икачественная. В дальнейшем Аристотель уделяет значительное вниманиеописанию и обоснованию этих различий, не только проводя границу междучастным (семьей, домохозяйством) и публичным (полис), но и утверждаямножественностьсоциальныхсвязейвнутригосударства(впротивовесплатоновскому единству).Логическим продолжением этой мысли является выделение знаменитойтриады «семья — селение — государство»; каждая из этих стадий призванаудовлетворять определенные потребности, которые при предыдущем типеотношений остаются неудовлетворенными. При этом все три объединенияявляются естественными, происходящими из природных различий между людьмии природных же нужд.

«Отсюда следует, что всякое государство — продуктестественного возникновения, как и первичные общения: оно являетсязавершением их, в завершении же сказывается природа. Ведь мы называемприродой каждого объекта — возьмем, например, природу человека, коня, семьи— то его состояние, какое получается при завершении его развития» 81.Теперь следует подробнее остановиться на важнейшем для пониманияполитической философии Аристотеля определении человека как политическогоживотного,ζῷονπολιτικόν.Аристотельутверждает,чтостремлениексовместному проживанию не является отличительной особенностью человека, в81Op. cit.

1252b34качестве примеров природной кооперации приводятся пчелы, муравьи и стадныеживотные. В главе своего исследования, посвященной разделению сфер частногои политического82, Ханна Арендт рассуждает о том, как в различные эпохиизменялось понимание общественного. «Этой особой связью, привязывающейдействие к человеческой совместности, по-видимому совершенно оправдано то,что уже очень рано (у Сенеки) аристотелевское определение человека как ζωονπολιτικόν, политического живого существа, было воссоздано в латинском черезanimal sociale, так что Фома [Аквинский] в конце концов определенно говорит:homo est naturaliter politicus, id est, socialis: “Человек политический, то естьобщественный по природе”. На деле все обстоит иначе, и самопонятность, с какойздесь общественное ставится на место политического, яснее всяких теорийвыдает, насколько было утрачено греческое восприятие того, что такоесобственно политика»83.

Если для римского и средневекового европейскогопонимания политики ключевым является термин societas (в первоначальномзначении — группа, в которую люди объединяются для достижения некоторойцели), то в греческом языке отсутствует даже соответствующий термин;социальность является производной от самой природы человека, не являетсяспецифической его чертой (т.к. присуща и «социальным» животным) и никак неотождествляется с политикой. Для греческой мысли соотношение частного ипубличного является проблемой не только в плане их разграничения, но и с точкизрения их взаимоотношения.

Вопрос ставится не столько как «где заканчиваетсячастное и начинается общественное», но в первую очередь — «является личастная жизнь противоположностью общественной или же они взаимосвязаны».Именноэтапроблематикалежитвосновеаристотелевскойкритикиполитического учения Платона, которая осуществляется во второй книге«Политики».82Арендт Х. Vita activa, или О деятельной жизни. Гл.2 Пространство публичного и сфера частного83Арендт Х. Vita activa, или О деятельной жизни. СПб.: Алетейя, 2000.— С. 16035В диалоге«Государство» Платон (устами Сократа) излагаетидеюгосударственного устройства, базирующегося на принципе единства. Этоединство призваны поддерживать общность имущества, жен и детей.

Частноеимущество ведет к многочисленным нежелательным последствиям: споры, ссорыи судебные дела по вопросам собственности, логичное их продолжение —лжесвидетельство и злоупотребление должностями, заискивание перед богатымии т.п. В предлагаемом Платоном государстве от сословий воинов и стражейфилософов последовательно отчуждается возможность обозначать что-либо каксвою «собственность».

Необходимость этого отчуждения — скорее логическая,нежели физическая; Аристотель утверждает, что в основе этого требования лежитстремление соответствовать абстрактному принципу единства и равенства средиграждан, тогда как реальная практика свидетельствует скорее об обратном:«Помимо всего прочего трудно выразить словами, сколько наслаждения всознании того, что нечто принадлежит тебе, ведь свойственное каждому чувстволюбви к самому себе не случайно, по внедрено в нас самой природой...

С другойстороны, как приятно оказывать услуги и помощь друзьям, знакомым илитоварищам! Это возможно, однако, лишь при условии существования частнойсобственности. Наоборот, у тех, кто стремится сделать государство чем-тослишком единым, этого не бывает...»84. При этом не следует думать, чтоАристотель выступает против единства как такового; его тезис — «следуеттребовать относительного, а не абсолютного единства как семьи, так игосударства»85. То есть достижение абсолютного единства внутри государстваневозможно и бессмысленно, однако это не значит, что невозможно большее илименьшееединство.Вполневозможноуменьшитьпротиворечиягосударства и способствовать справедливому разрешению споров.84Аристотель Политика 1263b85Там жевнутри36Именно эта возможность является основанием для того, что Аристотель непросто предлагает вариант сравнительной классификации различных формправления, но отводит ей центральное положение в своей политическойфилософии.

Управлять государством может либо один человек (при монархии итирании), либо немногие (аристократия и олигархия), либо большинство (приполитии и демократии). При этом монархия, аристократия и полития являются«истинными» формами правления, а тирания, олигархия и демократия —«искаженными». Критерием различия является соответствие (или несоответствие)принимаемых решений закону86, который может быть или зафиксированписьменно, или выражен в устной форме — главное в данном случае не формавыражения, а всеобщая признанность и авторитет.Указанные формы правления — это описание не столько конкретныхгосударств,сколькообщихсистемпринятияиреализациирешений;примечательно, что шестую книгу Аристотель начинает с уточнения своей схемы,говоря о «смешанных» формах правления.

«Мы должны будем также рассмотретьивозможныесоединенияустановлений: соединениямивсехспособовустройстваназванныхвышеих создаются скрещения различных видовгосударственного строя, так что получаются аристократии с олигархическимоттенком и политии — с демократическим. Под соединениями, которые надлежитрассмотреть, но которые по настоящее время еще не были рассмотрены, яразумею,например,следующие:еслисовещательныйорганивыборыдолжностных лиц устроены олигархически, судебные же учреждения —аристократически; или если эти последние и совещательный орган —олигархически, а выборы должностных лиц — аристократически; или как-нибудьпо-иному не все стороны государственного строя будут устроены в соответствии86Термин, который употребляет Аристотель — νόμος — у греков обозначал любое устоявшееся правилоили традицию, от способа принятия решения в суде до общепринятых норм внешнего вида у разных группнаселения.37с его основным характером»87. У каждой формы организации, очевидно, есть своипреимущества и недостатки.