Автореферат (Проблема реализма и основные концепции соотношения языка и реальности в аналитической философии ХХ века), страница 8

Так, он показывает, что, допуская квантификацию по событиям, котораяслужит непосредственным указателем их существования, мы получаемвозможность иметь в языке конечное количество предикатов и объяснитьмногие дотоле противящиеся логическому анализу, но интуитивно очевидныесхемы вывода. Таким образом, онтологическое решение о существованиисобытий обосновывается Дэвидсоном тем, что квантификация по нимобеспечивает нам адекватную конечную композициональную теорию значениядля естественного языка.36Параграф 4.4. «Истина и референция» посвящен эволюции взглядовДэвидсона на природу истины.

Отстаивая вначале корреспондентную теориюистины, он в конечном счете пришел к выводу о неопределимости этогопонятия, который, впрочем, не означает его проблематичности. Истинаинтуитивно понятна любому, кто знает язык; ее понятие усваиваетсяодновременно с усвоением языка, и она играет конституирующую роль вотношении языка и мышления. Более того, вслед за Куайном, Дэвидсон считаетистину фундаментальным, базовым отношением между языком и реальностью,а референцию трактует как «теоретическое» понятие, которое не обладаетнепосредственной эмпирической данностью и в этом смысле являетсянепрозрачным и непостижимым.Это означает, что, признавая существование общего объективного мира,Дэвидсон, подобно Куайну, является сторонником реализма истины.

Однако онотвергает вывод своего учителя об онтологической относительности. Отрицая,с одной стороны, возможность радикально различающихся способов анализапростых предложений, а с другой стороны, приравнивая непостижимостьреференции к невозможности ее однозначного определения даже в рамкаходного языка, Дэвидсон в итоге приходит к «референциальному нигилизму».Эта позиция обусловлена тем, что в силу признания концептуальногоплюрализма взаимодействие человека с окружающим его миром оказываетсяопосредованным таким множеством описаний, выстраиваемых в соответствии сособыми нормативными принципами, что проследить связи между отдельнымиэлементами языка и структурными компонентами мира уже невозможно, темболее что все в человеческом мире пронизано интерпретацией.В параграфе 4.5. «Верификационистская семантика М.

Даммита»рассматривается вторая программа создания систематической теории значения.Описывая позицию Даммита в отношении философии языка Фреге и позднегоВитгенштейна и его стремление сочетать в своей теории наиболее важные идеиэтих двух философов, автор исследует, в какой мере эта цель была достигнута.Свой проект систематической теории значения Даммит выдвигает как37альтернативу программе Дэвидсона, главный недостаток которой он видит втом, что ее создателю не удалось надлежащим образом учесть связь междузначением и употреблением. Для преодоления этого недостатка, по его мнению,необходимо разобраться в том, что представляет собой знание языка, как ономожет быть проявлено и усвоено. Отвечая на эти вопросы, Даммитобосновывает, что, будучи теорией понимания языка, теория значения должнасделать явной связь между условиями истинности предложений и темилингвистическимиактами,которыесовершаютсяпосредствомихпроизнесения, а стало быть, и теми практическими способностями, в которыхпроявляется знание этих условий.

Осуществить это в рамках истинностноусловной семантики, считает Даммит, невозможно, поскольку она опирается на«трансцендентное» понятие истины, связанное с признанием того, что каждоеассерторическое высказывание определенно является или истинным илиложным независимо от того, известно ли нам его истинностное значение испособны ли мы его установить (принцип двузначности).Не отказываясь от понятия истины, которое, по его мнению, играетключевую роль в семантике, логике и метафизике, Даммит предлагаетистолковать его как оправданную утверждаемость и на его основе построитьтеорию значения, взяв за образец семантическую теорию в математическоминтуиционизме и заменив математическое понятие доказуемости болеешироким понятием верификации или обоснования.

Отмечая трудности, скоторыми сталкивается Даммит в своей программе соединения фрегевского(соотносящего значение с истиной) и витгенштейновского (соотносящегозначение с употреблением) подходов, автор делает вывод, что хотя этастратегия лучше согласуется с реалиями функционирования языка, чемпрограмма Дэвидсона, в ней много еще неясного и спорного.Подводя общий итог рассмотрения основных концепций соотношенияязыка и реальности, созданных в аналитической философии ХХ века, авторотмечает, что изменения в них главным образом детерминировались развитиемвзглядов их создателей на феномен языка, его функции, структуру и место в38познавательной и практической деятельности людей, на природу истины изначения. В одних концепциях реальность истолковывается как нечтоизначально оформленное языком, в других – признается, что человеквзаимодействует – и в когнитивном плане тоже – с единственной инезависимой от него реальностью, и, соответственно, если воспользоватьсяразличением, введенным Кантом, то можно сказать, что одни из рассмотренныхнами аналитических метафизиков отстаивают эмпирический реализм, а другие– трансцендентальный реализм.

Кроме того, в развитии реалистическихпредставлений можно выделить определенную тенденцию – движение отреализма референции к реализму истины.Во второй части диссертации «Природа аналитического реализма»исследуется вопрос о том, как осмыслялась проблема реализма самимианалитическими философами, на примере двух наиболее известных концепций–семантическогоивнутреннегореализма.Взавершении,отмечаянеобыкновенно богатое разнообразие реалистических позиций в современнойфилософии, не все из которых могут быть охарактеризованы как аналитическийреализм, автор рассматривает, какое место концепции именно аналитическогореализма занимают в дискуссиях по поводу онтологического статусатеоретических объектов, ведущихся в современной философии науки.В пятой главе «Концепция семантического реализма М. Даммита»предметом обсуждения выступает тезис о том, что реализм и антиреализм – этосемантические позиции, касающиеся класса высказываний (так называемого«спорногокласса»)противоположностьобопределенныхвыражаетсявсущностяхиприверженностиобъектах,ихиихсторонников,соответственно, истинностно-условной и верификационистской семантикам.Для подтверждения этого тезиса Даммит анализирует споры между реалистамии их противниками в разных областях (в философии восприятия, в философиисознания, в этике, в философии науки и т.п.), однако вне поля его зренияоказываются споры, которые не согласуются с данным тезисом, например, спороб универсалиях.

Если истолковать реализм и антиреализм предлагаемым им39способом, то, считает Даммит, мы можем точно выразить их неметафорическоесодержание, которое исчерпывается лежащей в их основе «моделью значения»,а главное, появляется возможность полностью разрешить споры между ихсторонниками, поскольку в этом случае нужно лишь доказать превосходствоодной теории значения (и связанными с ней трактовками истины и логики) наддругой. А поскольку эта задача, по его мнению, им уже в общих чертахвыполнена, есть все основания полагать, что указанные споры будут разрешеныв пользу антиреализма.Этот вывод Даммита резко расходится с реальной историей споров междуреалистами и их противниками, поскольку, если вообще можно говорить опобеде в них той или иной стороны, преимущество, как правило, оставалось неза оппонентами реалистов.

Причина таких «слишком легких побед» реалистов,по мнению британского философа, заключается в том, что оппозиция реализмучастопринималаформуредукционизма.Однакоеслипопытатьсясформулировать нередукционистский вариант антиреализма (как это можносделать, Даммит демонстрирует на примере решения поздним Витгенштейномвопроса о приписывании ощущения боли другим людям), то он будетзначительно более жизнеспособной и основательной позицией, чем реализм.Вместе с тем, следует отметить, что под влиянием критики Даммит внессерьезные изменения в свою концепцию семантического реализма. Преждевсего он отказался от принципа двузначности как «слишком упрощенного»критерия различения реализма и антиреализма.

Во многих случаях дляреалистической позиции достаточно признания «принципа валентности»,согласно которому каждое высказывание является определенно истинным илинеистинным. Более того, он признал, что отвержениереализма можетпроявиться в отказе от разных аспектов связанной с ним теории значения; врезультате приверженность реализму или антиреализму становится вопросомстепени, а между крайними выражениями этих позиций появляется множествопереходных форм.40Как показывается в диссертации, внесение Даммитом этих и некоторыхдругих изменений в концепцию семантического реализма не спасает ее от рядапарадоксальных выводов, которые из нее следуют.

Во-первых, многиетрадиционно признаваемые реалистическими концепции в предложеннойДаммитомсложнойклассификацииформреализмаиантиреализмаоказываются причисленными к антиреализму, и наоборот. Так, материализмцентральных состояний, который в современной философии сознаниясоставляет прямую и наиболее жесткую оппозицию ментальному реализму, уДаммита представляет собой вид усовершенствованного реализма, а идеализмБеркли оказывается вполне совместимым с реализмом здравого смысла, и такихпримеров можно привести немало. Таким образом, аналитический реализм – аименно в его духе сформулирован Даммитом критерий реализма –предполагает довольно серьезное переосмысление этой философской позиции,ибо в ней некоторые прежние формы реализма перестают быть реализмом.

Вовторых,оказалосьневозможнымпоследовательносочетатьреализмвотношении одного класса высказываний и антиреализм – в отношении другого,поскольку в этом случае нужно одновременно придерживаться разных теорийзначения, разных систем логики, разных понятий истины и т.п. Единственнойпоследовательной позицией становится «глобальный» антиреализм. Крометого, из антиреализма вытекает очень необычная картина реальности,отличительнымиособенностямикоторойявляютсякумулятивностьинеопределенность.