Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 1-2000 (Н.В. Мотрошилова - История философии Запад-Россия-Восток. В четырех книгах (2000)), страница 10

Если спорно, была ли древняя астрономия наукой (и большинство склоняется к тому,что не была), если спорят о том, можно ли считать наукой древнююфизику (тут многие историки науки полагают, что у Аристотеля, например, уже присутствует первоначальная система научных физическихзнаний, хотя у первых философов физика еще не была научной), топочти нет споров о научности древнегреческой математики. С первыхсвоих шагов и до того состояния, которое в III в. до н.

э. сообщил ейЕвклид, математика стремительно превращалась в развитую и дажеотносительно законченную науку. Не случайно геометрией Евклидапользовались на протяжении всего последующего развития человечества, и.она (разумеется, в обогащенном виде) была единственнойнаучной геометрией до XIX в., пока не возникла геометрия Лобачевского-Римана. На протяжении целых столетий древнегреческие философы почти все были математиками. И лозунг-символ, который, попреданию, объявит главным принципом своей Академии Платон, звучал, как известно, так: „Негеометр да не войдет".То, что древнегреческие философы были математиками, можно показать на примере Пифагора, Демокрита, самого Платона.

При этомнельзя упускать из виду, что в рамках философии все больше развивалось также и особое математическое размышление — о количественных характеристиках мира. А наряду с ним начинало формироваться, складываясь в обширную — более конкретную — областьмысли, специальное математическое знание. Евклид уже лишь внебольшой мере философ: он главным образом математик, систематизатор античной математики. Правда, такое разделение и относительное отделение от философии больше захватывает математику, нежелидругие области знания. Физику, например, которую считают наукой отелах, об их движении, античная философия гораздо дольше сохраняет под своим крылом.

Но это можно сказать и о биологии, объединяющей знания об организмах.Какого типа были биологические знания в Древней Греции? Срединих все большую роль приобретали знания описательные. Почти каждый из людей, одержимых страстью добывать новые знания, объяснять мир, в то время много путешествовал.

И, попадая в другие земли, "биологи" часто стремились описать, что это за страны, как тамживут люди, какие произрастают растения и какие водятся животные.Одним словом, недооценивать роль первоначальных описаний в рождении науки и философии древности было бы совершенно неверно.Поначалу в описаниях было много фантастичного, ибо не всегдарассказывалось о виденном своими глазами, да и виденное не описывалось сколько-нибудь точно. Но со временем спрос на все более точные, объективные, как теперь говорят, описания возрастал.

Ко времени Аристотеля были описаны уже сотни различных растений и животных. Собрав, систематизировав эти описания, поставив вопросы о40том, что такое живое, что такое организм, Аристотель и стал одним извиднейших философов-биологов древности. Целые книги Стагиритазаполнены описаниями животных, растений, их классификациями. Знание это накапливалось постепенно. Философы не только располагалитаким знанием, осваивали его, но нередко были его создателями.Другой вид описательных знаний — географические сведения: описывались страны, города, моря, составлялись карты, планы.

Позжевозник комплекс более или менее точных географических знаний. Но,начав почти что с нуля, как бы узаконив такой вид мыслительныхизысканий, философы стали предпринимать попытки перейти от описания к установлению связей, к обнаружению сущности, к ответу навопрос "почему?". В те времена отвечать на подобные вопросы былоочень трудно.Тем не менее древнегреческая философия (она же физика) отнюдьне уклоняется от таких вопросов; они просматриваются уже у милетских философов. Предположительно их поставил Фал ее. Но, бесспорно, они есть у Анаксимандра и у Анаксимена.

Вопросы примерно таковы. Почему твердое тело способно вдруг или по прошествии времени распадаться? Почему одно тело расширяется, другое сжимается,становится больше или меньше? Почему вообще меняется состояниетела? Это вопросы и общие, и достаточно определенные, конкретные.Так, проблема сжатия или расширения тела постепенно становитсяодной из главных в физике. Но ведь первоначально такого рода проблемами озадачили человеческий разум именно философы.К этой же группе вопросов примыкает следующий: тело двигалось, потом оно остановилось — почему? Как это произошло? И чтотакое движение? Чем движение отличается от отсутствия движения,от покоя? Для того чтобы ответить на подобные "общеконкретные"вопросы, надо было — в перспективе — осмыслить физические, материальные тела и в их относительной обособленности, и в их связидруг с другом. Сначала отдельное тело, тела являлись перед человеческой мыслью в их целостности и в их упорядоченной подчиненностимиру как единству.

Все это попало в поле зрения людей раньше, чеммыслители пришли к выводу, что тело можно "раздробить на части"не только физическим образом. Час физики как точной науки тогдаеще не наступил. Но вопросы для нее были поставлены. Однако ответы на них долгое время давались не с точки зрения физики в собственном смысле, а с позиций философии.Почему тело рождается и умирает? В этом вопросе для первыхгреческих мудрецов было не так важно, идет ли речь о человеческомтеле или любом природном теле.

Они ставили подобные вопросы всвязь с более общей проблемой рождения и гибели. Так, проблемыбудущей физики были первоначально восприняты как вопросы - точнее,как единый вопрос — самого широкого, именно философского плана:где то основание, то самое общее и то самое главное, благодаря чемувсе рождается и все уничтожается? Каково то, из чего все происходити во что все "разрешается"? Что есть основание единства мира, всепорождающее и все-объемлющее?Для грека мысль о рождении, возникновении — именно "всеобщая";она отнесена и к природе, и к человеку, и к этическому, нравственному в человеческой жизни и человеческой мысли. Для античной мыслии тело природы, и человек рождаются и погибают в силу единой необходимости.

Причем для грека-философа необходимость — уже не Бог,а некая объективная сила, от которой нельзя уйти. Это что-то вродесудьбы, но не божественной, а внутриприродной. Рождение и гибель сих первоистоками, первопричинами — самая широкая, все единящаятема философии. И мысль грека легко, органично соединяла в ней иприроду, и человека, и социальную жизнь.Главное здесь — именно то, что грек-философ одновременно и физик, и космолог, и этик. Он ищет единого ответа на все "почему" и"из чего".

Он разыскивает одно первоначало, сославшись на котороеможно как бы разом осветить все проблемы, решить все задачи, касающиеся рождения, жизни, гибели, движения, изменения. И общекосмическое первоначало отыскивается не где-нибудь, а в самой природе. Кто первым ввел само слово "архе"? Об этом шли и до сих поридут споры. Теофраст (по свидетельству Симпликия) приписываетпервенство во введении терминологического новшества Анаксимандру. Другие это суждение оспаривают. Но, во всяком случае, слово эточасто и уверенно употребляет Аристотель, который не случайно, авполне обоснованно обозначил им как единым термином самую главную область поисков, а также проблемы понятия, с которыми ужепред-философия вошла в мир культуры как со своими специфическими интеллектуальными формообразованиями.

Вслед за Анаксимандром (?) или Аристотелем и мы далее будем применять термин "первоначало" к развитию ранней греческой философии.Глава 2. ОСНОВНЫЕ ФИГУРЫ И ПОНЯТИЯПРИНЦИПЫ РАННЕЙ ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИПЕРВОНАЧАЛОВОЗНИКНОВЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ИДЕИ ПЕРВОНАЧАЛА(Фалес, Анаксимандр, Анаксимен)"Первоначало", архе — очень типичная и в то же время необычнаядля древней мысли конструкция (а со времен Аристотеля — и понятие). Это своего рода понятие-кентавр. С одной стороны, первоначалогреки ищут и находят в чем-то достаточно определенном, более илименее конкретном. И это определенное на первых порах слито с какой-либо природной стихией.

Аристотель, излагая "мнения философов", о Фалесе пишет: „Фалес Милетский утверждал, что началосущих [вещей] — вода... Все из воды, говорит он, и в воду все разлагается. Заключает он [об этом], во-первых, из того, что начало (архе)всех животных — сперма, а она влажная; так и все [вещи], вероятно,берут [свое] начало из влаги. Во-вторых, из того, что все растениявлагой питаются и [от влаги] плодоносят, а лишенные [ее] засыхают.В-третьих, из того, что и сам огонь Солнца и звезд питается воднымииспарениями, равно как и сам космос. По этой же причине и Гомервысказывает о воде такое суждение: „Океан, который всем прародитель" (12а; 109)". Суть рассуждения Фалеса в том, что вода действительно толкуется как первооснова (первоначало).Рассмотрение первоначала как материальной, природной стихии —естественный ход человеческой мысли на той стадии, когда она начинает воспарять в высоты абстракции, но по-настоящему абстрактнойеще не стала.

Вот почему в истории философии по поводу "воды"Фалеса велись и ведутся споры. Одни говорят: избрание воды в качествепервоначала навеяно самыми конкретными и реальными наблюдениями. Таково, например, суждение Симпликия: „Они полагали (речьидет о Фалесе и его последователях. — Н.М.), что начало — вода,причем на это их навело чувственное восприятие" (13; 110).

Другие(например, Гегель) утверждают: „вода", как ее понимает Фалес, имеет косвенное отношение ко всему конкретному. Само слово "вода"употребляется иносказательно. Но все-таки остается вопрос, почемуФалес избирает именно воду? На него пытались дать ответ многиеисторики философии, начиная с глубокой древности. Их мнения, если их суммировать, таковы.1.

Фалес избирает воду в качестве первоначала прежде всего подвлиянием мифологии. Океан — это очень популярное мифологическое начало. Дополнительный аргумент: и восточная, скажем древнеиндийская, философия проходила стадию, сходную с фалесовской.£3Там тоже имели место формы первоначального философствования,которые возводили все к воде как к Мировому океану. Такое объяснение представляется вполне веским и важным. Мифологическая космо' гония, как и вообще мифология, вызывала подобные ассоциации, толкала мысль к идее о "воде" как первоначале.Есть еще целый ряд аргументов, объясняющих появление идеипервоначала в "фалесовской" форме'.2.