Диссертация (Трагическое в русской литературе XX века (на материале повестей Б. Лавренева, В. Быкова, В. Распутина)), страница 21

Но рванулась Ангара сильней и смяла, закрыла их ― и неосталась на том месте даже выбоиники, о которую бы спотыкалось течение»[302].По словом Г.Л. Нефагиной, «трагическая невозможность нарушить какобщественный, так и семейный долг, характерная для русской женщины,приводит Настену к единственно возможному выбору смерти как свободы» 209.Смерть для Настены оказывается единственным выходом из тупика, способомосвобождения от груза неправды, отчаяния, отъединенности от общественнойсудьбы, обретения свободы.Критики по-разному оценивали гибель Настены.

Одни воспринимали этугибель как наказание Андрею, как «кару» предателю, как высший суд «наддезертирством и над самой собой, над своей бабьей, женской слабостью ижалостью, над своей любовью к недостойному человеку» 210.Встречались и такие, кто обвинил Настену в том, что она не донесла намужа, а наоборот, всячески поддерживала его и материально и морально.

Еесудьба, якобы не способна вызвать сострадание. Даже А. Г. Бочаров готов былподдержать подобную точку зрения. «Жалеет Настену и автор ― за терпение, заверность, за совестливость. Пожалеем ее и мы. Но пожалеем как заблудшуюдушу, душу безвинную: заблудшая от невинной отличается тем, что первая несмогла найти правильный выход, а для второй не было выхода. Такуюбезвинную вину чувствовали вдовы за гибель мужей, а Настена помогланеправому делу ― и не снять с нее вины. Простить можно, поскольку209210Нефагина Г. Л. Указ. соч. С. 164.Кузнецов Ф. Указ.

соч. С. 138.105исстрадала она свой грех, но снять нельзя»211.В.Е. Хализев отметил, что гибель Настены сопряжена «с фатальнойнезащищенностью людей от идущих извне недобрых к ним стихий»212.Поэтому гибель Настены и является истинной трагедией, что отнюдь непротиворечит идее нравственности. С такой оценкой согласны прктически всеисследователи произведения. «Совестливость Настены чутка и умна, она идетдаже глубже рационально нравственного уровня»213,― пишет С. Г. Семенова.По словам О. А. Дашевской, «Настена ― вариант женщины, сохранившейотзвуки и отсветы богородичности, она воплощает, прежде всего, природнородовое начало (переживает отсутствие ребенка), ждет мужа (защитника),спасителя воина в традиционном смысле»214. По мению Н.

Н. Котенко, «образНастены ― этический центр повести. Обращаемся к Настене, как к личности,наделенной чертами нравственного идеала»215. З.Г. Османова добавляет, что«Настена нравственно поднялась своей гибелью на недосягаемую для Андреявысоту»216. С точки зрения И. Дедкова, «трагедия Настены дает повестибольшой живой смысл и нравственную энергию»217. С точки зрения С. П.Залыгина, «Трагедия Настены ― это не только личная, но и глубокообщественная, социальная трагедия, поскольку к ней не остается безучастнымни один житель Атамановки, поскольку все они, эти жители, становятся как быодним, тоже главным действующим лицом повести»218. М.

Пьяных утверждает,что Настена ― подлинная трагедийная героиня: «Она приняла на себя позормужа, но пережила его как свою собственную трагическую вину перед людьми.Не имея возможности быть открытой и правдивой перед людьми, Настена нетолько казнит себя совестью, но и обрывает сама свою жизнь, а вместе с ней иБочаров А. Требовательная любовь. М., 1977. С. 164.Хализев В. Е. Теория литературы. М., 2009. С. 117.213Светлана Г.

С. Указ. соч. С. 91.214Дашевская О.А. Указ. соч. С.36.215Котенко. Н.Н. Указ. соч. С. 67.216Османова З. О взаимосвязи и взаимовлиянии литератур народов СССР. // Литература в школе. М., 1976. № 1.С. 9.217Дедков И. Возрождение к себе // Наш современник. М., 1975. № 7. С. 184.218Залыгин С. Указ. соч.

С. 453.211212106жизнь нерожденного ребенка, зачатого от потерявшего человеческий обликГуськова»219. Распутин сам писал, что «метаться Настена больше не может, нерешить в пользу личного, не выдержать своей вины перед другими...

в этомнравственная чистота и подвиг Настены»220.В дополнение к сказанному стоит подчеркнуть, что суть и источниктрагического в данном случае заключается в том, что в душе Настенысталкиваются очень важные для нее ценностные ориентиры. Они приходят внеразрешимое столкновение, их совместить невозможно.

С одной стороны уНастены ― «ее деревня, малая община, за которой стоит большая Родина, мирлюдей, их ценности, понятия добра и зла, которые она разделяет естественно,органично, всем своим существом»221; с другой стороны ― «ее муж, с которымона, по тем же укоренным в ней народным представленим, составляетнераздельную физическую и нравственную единицу»222. Она хотела бы сделатьвыбор, но он невозможен.

Даже Андрей понимает это, говоря: «Раньше у тебябыла только одна сторона: люди. А сейчас две: люди и я. Свести их нельзя:надо, чтоб Ангара пересохла» [193].По убеждению С. Семеновой «С трагедиями подобного типа, когда дверавномощные для героя ценностные связи приходят в неразрешимоестолкновение, мы нередко встречаемся в искусстве; это, по существу,классическаятрагедийнаяситуация,разработаннаяещёначинаясантичности»223.Итак, для Распутина в повести «Живи и помни» самый главный образ ―Настена.

Как известно, в финале произведения он намечает сюжетный поворот:«Для меня важно суметь сделать особый поворот в сюжете. Писатель долженискать какие-то неожиданности в поведении своих героев. Плохо, когдачитатель представляет, как поступит герой в следующую минуту. И поройПьяных М. Постижение трагического // Звезда 1989.

№ 2. С. 206.Распутин В. «... Болеть человеческой болью...» // Сов. молодежь. Иркутск. 1977. 29 нояб.221Семенова С. Указ. соч. С. 91.222Там же. С. 91.223Там же. С. 94.219220107приходится идти на обман читателя. Вместо очевидного ― повернуть в другуюсторону, пустить его в обход, а потом доказать, что это было необходимо,естественно»224.Таким особым поворотом сюжета в повести «Живи и помни» являетсяосознанная добровольная смерть Настены.

В. Распутин же говорил: «Янадеялся, что как раз у меня покончит с собой Андрей Гуськов, муж Настены.Но чем дальше продолжалось действие, чем больше жила у меня Настена, чембольше страдала от того положения, в какое попала, тем больше я чувствовал,что она выходит из того плана, который я для нее составил заранее, что она неподчиняется уже автору, что она начинает жить самостоятельной жизнью» 225.«Мне кажется, что я сумел доказать естественность поступков Настены.

Еслибы Гуськов сам пошел и признался в содеянном, была бы одна расплата, то, чтоон губит ближних своих, ― расплата другая и, на мой взгляд, гроздо болеесуровая»226,―говоритписатель.ГибельНастеныинерожденногодолгожданного ребенка усиливает чувство трагического. По мнению А.Руденко, «есть у финала своя логика, неумолимая и жестокая как раз потому,что она диктуется всей внутренней логикой происходящего и уже почти независит от авторской воли»227.Такая трагическая развязка характерна для современной социальнофилософской прозы. По убеждению А.Ф. Лапченко, эта развязка связана с«высокимстремлениемуровнемобратитьеенравственной,работугражданскойчитательскогосознанияответственности,наосмыслениесоциальной опасности бездуховности, забвение исторической памяти»228.

Ю.Бондарев писал, «Я против лучезарного сияния в финалах романов и фильмов,против елочных игрушек в искусстве, ибо в неумеренном умилении вижужелание успокоить человека, надеть на главу его карамельно-розовый венецРаспутин В. Очищение человека // Неделя. 1977. 11 сентября.

С. 14.Цит. по: Панкеев И. А. Валентин Распутин. М., 1990. С. 82.226Распутин В. Указ. соч. С. 14.227Руденко А. Перед последним шагом // Дружба народов. 1975. № 4. С. 266.228Лапченко А.Ф. Указ. соч. С. 29.224225108самовольства. Нет, надо все время стучаться в его сердце, в его разум.Серьезная книга и серьезный кинематограф должен беспокоить сознание,говорить человеку, что он еще не достиг совершенства» 229.Таким образом, трагедия Настены и родителей Андрея, породила мысль,что это трагедия и народа в критических обстоятельствах.

По словам Г.Л.Нефагиной «герои В.Распутина воплощают национальные характеры. Ихродство в том, что трагедию одного человека они сумели показать как трагедиюнарода, а национальное подняли до уровня общечеловеческого, представивчастную судьбу как притчу»230. И далее: «В. Распутин ― писатель глубокорусский, национальный, для которого важна складывавшаяся веками общиннаямораль, когда каждый связан со всеми не только общей работой, но и общейсудьбой. Потому его герои обречены на муки трагической отъединенности отобщей радости и общего горя»231.Внимание к внутреннему миру героини, выявление трагическихсложностей в ее переживаниях, подчеркивание иррациональных, глубинныхимпульсов в поступках Гуськова ― это и естьэкзистенциальногоподходакпониманиюиодна из форм реализацииизображениюличности,оказавшейся в экстремальной ситуации, в самоизоляции и отрешенности отмира.Осознанию повести Распутина может способствовать сопоставление ее сроманом Ю.

Бондарева «Берег», опубликованном год спустя (1975) в журнале«Наш современник». В нем предстал герой, писатель Никитин, который в концевойны, будучи лейтенантом и находясь в маленьком немецком городке, не смогпреодолеть неожиданно вспыхнувшее чувство любви к немецкой девушкеЭмме, о чем подробно говорится в романе, а встретив ее через много лет вГермании на научном симпозиуме, на которой был приглашен ею же, не смогсразу признать, что он помнит о своей любви и об их отношениях весной 1945Бондарев Ю. Поиск истины. М., 1979. С. 37.Нефагина Г.

Л. Указ. соч. С. 164.231Там же. С. 171.229230109года.Кратковременное пребывание на симпозиуме Гамбурге, не очень далекоот тех лет, где завершалась его военная жизнь, заставляет Никитина вспомнитьи другие обстоятельства тех дней ― бездумное сопротивление молодыхнемецких солдат, попытки его друга Княжко вступить в переговоры с ними,нелепая гибель Княжко. Спустя много лет это толкает его к глубокимпереживаниям, к самобичеванию, отчасти к переоценке своего состояниявнешне благополучного, а на деле внутренне неудовлетворенного человека,встревоженного настоящим и мыслями о прошлом, к которому он мысленно нераз обращался. «Взгляд читателя привлекает личность глубоко трагическогосознания, пессимистического склада мысли.