Автореферерат (Терминология в зеркале обыденного и профессионального языкового сознания), страница 5

Эти логические принципы не соблюдаются вприведенном отрывке, поэтому он и создает впечатление терминологическойпутаницы.Наосновеанализареальногоупотреблениясловтерминологияиноменклатура в «нелингвистических», но при этом специальных контекстахделается вывод, что в них:1) номенклатура может не отличаться по значению от терминологии;2) в случае с терминологией и термином по сравнению с лингвистическойдефиницией может происходить расширение значения и исключение элементазначения „принадлежность к определенной области знания, сфере деятельности‟,который для термина в научном понимании является ключевым;3) в обыденном языковом сознании нет понятия номен, хотя естьноменклатура(сближающаясяпосодержаниюстерминологиейиклассификацией);4) терминология в обыденном языковом сознании может приобретатьконнотацию „не доступное для понимания неспециалиста, запутанное, чрезмерно(иногда намеренно) сложное‟.Вторая часть главы направлена на рассмотрение взаимодействия разныхтипов сознаний (обыденного и профессионального метаязыкового) при разработкетерминосистем (в качестве проблемной области с неупорядоченной терминологиейвзята терминология компьютерной сферы).

В рамках этой задачи анализируютсяметаязыковые«показания»компьютерныхспециалистовотносительнотерминологии и терминологической ситуации в их сфере и проводится ихсопоставление с рекомендациями лингвистов-терминологов.Анализкритериев,выдвинутыхвпроцессеобщенияспециалистовкомпьютерной сферы (но «наивных» носителей языка) на Интернет-форуме иявляющихся отражением их обыденного метаязыкового сознания и в то же времянасущных нужд, показывает справедливость основной части требований кидеальному термину профессиональных терминологов. «Наивные» носителиязыка, как и профессиональные лингвисты, среди самых важных критериевотмечают19а) однозначность: «Про то, что часто есть и неоднозначность переводов ивспоминать не хочется (view — вид, отображение, представление...» (дискуссия«Вопрос: Каким должен быть перевод технической документации и терминов вней?»);б) краткость:«Предупреждаю,чтовариантытипа«маркериндивидуализации запроса» будут подвергаться общественному осмеянию»(«Испечѐм печеньку (cookie)»);в) благозвучность,отсутствиенежелательныхассоциаций:«Слово,безусловно, красивое.

Но в некоторых кругах за него могут и по физиономиисъездить, не разобравшись» («Переводим слово “entity”»);г) лингвистическую правильность: «Так быть как раз не должно множественное/единственное число должно образовываться по русскоязычнымправилам!» («Испечѐм печеньку (cookie)»);д) своязычность.Последнее требование вызывает споры, но в целом в анализируемыхдискуссиях стоит отметить характерное нежелание пользователей слепо следоватьиноязычной модели, стремление создать свой наиболее адекватный варианттермина. С другой стороны, частотно внимание к форме иноязычного термина,которая влияет на предложенные варианты, например: «Насколько я понимаю,окончание "-ing" там есть неспроста.

И, видимо, это нужно перевести как"каскадирующие" ну или "каскадируемые"» (обсуждение термина «Cascading StyleSheets»).Чрезвычайнобольшоезначениедляпользователейимеетмотивированность: «PS Вопрос что в них каскадного?» (обсуждение термина«Cascading Style Sheets»); «Некоторые источники предлагают «сокращение», носчитать, например, «ù» сокращѐнной формой «ù» у меня язык неповернѐтся» («Переводим слово “entity”»), - в то время как требованиенезависимости от контекста оказывается спорным.Выполнение всех указанных критериев – недостижимая задача, посколькуони часто действуют в противоположном направлении.

Так, в некотороепротиворечие вступают между собой требования мотивированности и краткости,конфликтующими в метаязыковом сознании специалистов могут оказаться итребования мотивированности и внедренности: «Плавающими будем называть20такие элементы, которые обтекаются по контуру другими объектами webстраницы, например, контентом.

Следует понимать, что никто и нигде неплавает, поэтому правильнее говорить «обтекаемые элементы», но с другойстороны термин «плавающий элемент» давно уже прижился, так что его и будемиспользовать в дальнейшем» (статья «Плавающие элементы», www.www-html.ru).Пятая глава «Обыденное и профессиональное языковое сознание в разныхпрофессиональныхсферах:глубинныйуровень»структурнопараллельначетвертой: эта часть диссертации имеет целью рассмотрение на конкретномлингвистическом материале глубинного уровня обыденного и профессиональногоязыкового сознания.Аналогично четвертой, пятая глава подразделяется на две части. Перваячасть посвящена выявлению соотношения обыденного и профессиональногоязыкового сознания в медицинской сфере, где существует немалое количествотерминов, не совпадающих по значению с их общеязыковыми аналогами(например, склероз, маразм, инфаркт и т.д.).

Детально это соотношениепроанализировано на примере лексемы мигрень.С одной стороны, мигрень рассмотрена как слово общеупотребительногоязыка (обыденное языковое сознание), для чего методом сплошной выборки изНационального корпуса русского языка были набраны около 300 контекстов, неотносимых нами к профессиональному медицинскому дискурсу. Также разборуподвергались определения, данные в толковых словарях. С другой стороны,мигрень проанализирована как термин, понятие, включенное в профессиональнуюкартину мира, для чего привлекались тексты медицинских статей, энциклопедий исловарей.

Таким образом, было установлено соотношение объемов понятиймигрень и головная боль в профессиональном и непрофессиональном дискурсах.На основании немедицинских текстов можно сделать вывод, что мигрень попрежнему остается в русской языковой картине мира заболеванием, имеющим«свой образ», мало изменившийся по сравнению с характерным для XIX в., когдасчиталось модным страдать мигренью, а также судить о том, что представляетсобой мигрень для обыденного языкового сознания (о ее симптомах, причинах идаже лечении, а также коннотациях, связанных со словом мигрень). Языковойобраз мигрени противоречив: с одной стороны, она ассоциируется с жесточайшей21болью, кореллирует с семантическим полем страдания и муки, с другой –воспринимается как нечто тривиальное, привычное, пустячное.

Она может бытьвызвана плохими условиями (шум, отсутствие сна, еды, однообразный труд), аможет быть и результатом сибаритства, безделья и скуки. Мигрень непреодолима,она сравнивается со стихийным бедствием, войной (по ощущениям больного онатак же разрушительна) – в то же время ее можно симулировать, использовать всвоих целях. Не всякая болезнь допускает подобное «применение», и в этом такжепроявляется амбивалентность ее образа, поскольку «приступ» мигрени может бытьсредством как защиты, так и нападения.При сопоставлении мигрени как слова обыденного языка и как терминавыявленыразличиявсемантике,спецификесинтагматическихипарадигматических отношений и функционировании в речи.Во второй части главы в свете исследовательских задач и концепциидиссертации анализируется терминология компьютерного интерфейса, а такжеширокоупотребимая глагольная лексика, описывающая ситуацию взаимодействия«человек-компьютер».

Привлечение ее как объекта изучения связано с тем, что, вотличие от компьютерной терминологии «для профессионалов» (рассматриваемойв четвертой главе), она создается профессионалами для непрофессионалов в томчисле, то есть для людей, не обладающими специальной подготовкой в областикомпьютерной терминологии.

В процессе семантического анализа вскрываютсяструктурные метафоры, формирующие обыденное восприятие компьютера и того,что с ним связано:1) Компьютер – это отдельный мир;2) Компьютер – это механизм;3) Компьютер – это книга;4) Компьютер – это живое существо.В главе исследуется вопрос о том, как компьютер и Интернет представлены врусском языковом сознании: на основании положенияо метафоричностичеловеческого мышления, разбираются базовые метафоры этой сферы, являющиесяв своѐм большинстве лексико-семантическими кальками с английского, но ужевошедшими в русскую языковую картину мира. С другой стороны, этой жетерминологией и лексикой пользуются и специалисты в компьютерной сфере,22поэтому эта область рассматривается в работе как область совпадения обыденногои профессионального языкового сознания.Взаключенииформулируютсяприводятсявыводы.основныеРассмотрениерезультатыобыденногоиисследованияипрофессиональногоязыкового сознания на глубинном уровне позволяет выявить языковые образыопределенных фрагментов действительности в национальном языковом сознании.Рассмотрение обыденного и профессиональногометаязыкового сознания(поверхностного уровня) позволяет изучать представления говорящих о языке иотдельных словах, их функциях и функционировании.

В применении ктерминологии подобный анализ вскрывает реальные нужды пользователейтерминологии, их ожидания и представления о том, как должна формироватьсятерминология.Приложение 1 содержит дополнительную иллюстративную информацию понекоторым «проблемным» терминам финансово-экономической терминологии.В Приложении 2 приведены полные тексты дискуссий по поводукомпьютерной терминологии, анализируемых в главе 5.Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:1.Колясева А.Ф.Квопросуотипологииспециальнойлексики:терминология и номенклатура // Вестник Московского университета.

Серия 9.Филология. № 1. М., 2014. С. 197 – 205.2.Колясева А.Ф.Оформированиитерминологическихзнанийуиностранных студентов-медиков в курсе «Русский язык и культура речи» //Международный аспирантский вестник. Русский язык за рубежом. №. 1, М.,2014. С. 35 – 39.3.Колясева А.Ф. Терминология в свете изучения языкового сознания //Филология и человек. Вып. 2. Барнаул, 2014. С. 151 – 161.4.Колясева А.Ф.

Специфика современной терминологической ситуации //ИзвестияЮжногофедерального университета.Филологическиенауки.Вып. 2, Ростов-на-Дону, 2014. С. 40 – 45.5.Колясева А.Ф.Мигреньиголовнаябольврусскоязычномпрофессиональном медицинском и непрофессиональном дискурсах // Вестник23Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. СерияФилология. Вып.