Диссертация (Библейский текст в творчестве Н. В. Гоголя), страница 13

И это изменение невременное: «... и много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в66человеке бесчеловечья» (III, 119).В сюжетной канве финала повести можно увидеть ассоциативную связь севангельскими словами: «Всякий возвышающий сам себя унижен будет, аунижающий себя возвысится» (Лк. 14: 11). Эта реминисценция связана с еще однимперсонажем повести – со значительным лицом. Всякое самовозвышение, как илюбой грех, по законам духовной жизни неминуемо будет иметь губительныепоследствия для человека, и Гоголь воплощает эту евангельскую заповедь в сценахвстреч Башмачкина и генерала. Автор противопоставляет главному герою,скромному чиновнику, генерала, которого на протяжении всего повествованияназывает «значительным лицом».Гоголь показывает, как земное сокровище – в данном случае им становятся чини власть – изменяет человека. Нельзя сказать, что генерал плохой человек, но чувствособственной значимости и страсть самовозвышения начинают разъедать его душу, ондаже получает удовольствие от унижения Акакия Акакиевича: «Значительное лицо,довольный тем, что эффект превзошел даже ожидание и совершенно упоенныймыслью, что слово его может лишить даже чувств человека, искоса взглянул наприятеля, чтобы узнать, как он на это смотрит, и не без удовольствия увидел, чтоприятель его находился в самом неопределенном состоянии и начинал даже с своейстороны сам чувствовать страх» (III, 139–140).

Позднее, в «Выбранных местах изпереписки с друзьями» Гоголь описал гордого своей чистотой «праведника», который«отталкивает <…> от себя брата, как богач отталкивает покрытого гноем нищего отвеликолепного крыльца своего» (VI, 200).В евангельском изречении заключена причинно-следственная связь: есливозвысишься, то унижен будешь. Раскрывая первую часть изречения, Гогольпоказывает, как самовозвышение, превышающее меру, переходит в страсть,затмевающую разум, что в итоге приводит к трагическим последствиям: смертиглавного героя.67Смерть Акакия Акакиевича изменила его обидчика. В душе генералапроисходит обновление – пробуждение его совести, чувства сожаления (он «слышалупреки совести и весь день был не в духе» (III, 143)). Значительное лицо оказалсяедва ли не единственным человеком, кому не была безразлична смерть Башмачкина,кто испытал угрызения совести из-за своей причастности к ней.

Таким образом,автор словно намекнул на возможность внутреннего обновления своего героя:«Генеральский чин совершенно сбил его с толку <...> он как-то спутался, сбился спути и совершенно не знал, как ему быть» (III, 137).Вторая половина упомянутого изречения – «унижен будет» – раскрыта Гоголемкак неминуемое наказание по закону «что посеете, то и пожинать будете» (Гал.

6: 7).В фантастическом финале униженный Башмачкин словно сводит счеты с генералом:«Ужас значительного лица превзошел все границы, когда он увидел, что ротмертвеца покривился и, пахнувши на него страшно могилою, произнес такие речи:«А! так вот ты наконец! наконец я тебя того, поймал за воротник! твоей-то шинелимне и нужно! не похлопотал об моей, да еще и распек – отдавай же теперь свою!»»(III, 144).Позамечаниюпотенциальнаяисследователя,реальность,вздеськоторой«фантастически«первые»становятсяосуществляется«последними»,«последние» – «первыми»» [Бочаров 1978: 207]. Речь идет о библейских словах: «Такбудут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а малоизбранных» (Мф. 20: 16), которые близки по смыслу евангельскому отрывку провозвышение и унижение.

Акакий Акакиевич преображается, несмотря на земноеунижение, становится судьей, мстителем, а значительное лицо оказываетсябеззащитным перед ним. Но за свою месть, а также за привязанность к земномусокровищу Башмачкин лишается Небесного Царствия.В начале повести автор акцентирует нарочитую приземленность своего героя.Вся жизнь Башмачкина ограничена работой: «Там, в этом переписыванье, ему68виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир.

Наслаждение выражалось налице его» (III, 119). А.А. Григорьев в статье «Гоголь и его последняя книга» отметил:«...в образе Акакия Акакиевича поэт начертал последнюю грань обмеления Божьегосоздания до той степени, что вещь, и вещь самая ничтожная, становится длячеловека источником беспредельной радости и уничтожающего горя до того, чтошинель делается трагическим fatum в жизни существа, созданного по образу иподобию Вечного...» [Григорьев 1982: 113–114].В жизни Башмачкина один кумир – работа – сменяется другим – шинелью.Гоголь подчеркивает значимость дня ее приобретения в жизни Башмачкина: «Этотвесь день был для Акакия Акакиевича точно самый большой торжественныйпраздник» (III, 131). И.А. Виноградов сравнивает этот день с самым «светлымпраздником» – настоящим «воскресением» и «пасхой» [Виноградов 2001: 229].

Радинее герой вступает на путь «подвижничества»: «Он совершенно приучился голодатьпо вечерам; но зато он питался духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущейшинели» (III, 128).Новая шинель «вводит» героя в тот мир, где он раньше был чужим – но это тотсамый мир, который так ужаснул молодого человека, коллегу Акакия Акакиевича.Свое горе и отчаяние Башмачкин вынужден переживать в одиночестве. Безразличиек его судьбе проявляется и ранее, в эпизоде праздничного вечера у чиновника, где онстановится просто развлечением для гостей.Гоголевские герои нарушают заповедь о любви к ближнему, и как следствие ихдуши мертвеют, а жизнь становится пустой и бессмысленной. Смерть Башмачкиназакономерна: он гибнет потому, что у него нет центра, по словам Гоголя, на которыйон мог бы опереться и «пересилить и самые страдания и горе жизни» (XII, 252). Идаже после смерти герой не может найти покоя, «ибо, где сокровище ваше, там будети сердце ваше» (Мф.

6: 21). И не случайно за украденной шинелью он возвращаетсяне в облике воскресшего человека, а как оживший мертвец.69В повести звучит мотив «искушения». «Змеем-искусителем» в данном случаевыступает портной Петрович, на связь этого персонажа с нечистой силой обратилвнимание Д.И. Чижевский [Чижевский 2001]. Исследователь отметил, что в повестислово «черт» упоминается несколько раз, но только в одном месте повести, в связи сПетровичем, который подал Башмачкину идею сшить новую шинель и наотрезотказался чинить старую. Вот как Гоголь описывает его отказ: «Как только узнал, вчем дело, точно как будто черт его толкнул. – Нельзя, – сказал: – извольте заказатьновую» (III, 127).

Более того, «одноглазым чертом» называет портного его жена.Эту тему развил С.Г. Бочаров, отметив, что именно благодаря Петровичуизначальное намерение Башмачкина приобрести новую одежду, чтобы спастись отпетербургскогохолода,приобрелодополнительнуюнегативнуюмотивацию:соответствие стандартам моды и комфорта [См.: Бочаров 1995]. Это выражается всловах портного, указывающего на то, что новая шинель несет «две выгоды: одно то,что тепло, а другое, что хорошо» (III, 131).Таким образом, мотив земных и небесных сокровищ является определяющим вповести, с ним связаны различные сюжетные коллизии, вокруг него группируютсядругие реминисценции из Библии. Они полифонически звучат с основным мотивоми обнаруживают в сюжете логику причинно-следственного развития, направленнуюна художественно убедительное раскрытие духовной сути истинных и ложныхценностей жизни.§2.

Образ дороги в поэме «Мертвые души»: библейский контекстПоэма Гоголя «Мертвые души» предельно насыщена библейскими цитатами,аллюзиями,реминисценциями,параллелями,ассоциативнымисвязями.Евангельские слова настолько органично вплетаются в гоголевский текст, чтоявляются важным источником его смыслопорождения. Их появление не является70чем-то второстепенным – напротив, они указывают на смысл.Библейский текст в «Мертвых душах» неоднократно привлекал вниманиеисследователей. Например, этой теме посвящена монография Е.А. Смирновой, вкоторой анализируются библейские темы живой и мертвой души, увлечение земнымбогатством как причина ее омертвления, ветхозаветные образы Вавилона ивавилонского смешения языков, Валтасарова пира [Смирнова 1987].Цитаты из Библии в поэме подробно исследованы в статье Н.М.

Сквиры.[Сквира 2004]. Текст второго тома поэмы насыщен «евангельскими формулами»(выражение Н.М. Сквиры), дословные аналоги которых мы находим в СвященномПисании:Здесь подражает Богу человек (V, 312).ВпадениисвоемгибнущийИтак, подражайте Богу, как чадовозлюбленные (Еф. 5: 1).грязный Да любите друг друга (Ин.13: 34).человек требует любви к себе (V, 279).По христианству именно таких мы должны Да любите друг друга (Ин. 13: 34).любить (V, 276).Я молюсь, – даже и без веры (V, 345).О чем вы молитесь и просите, верьте,что получили и будет вам (Мф.

11:24).Наступят времена голода и бедности (V, Знайте же, что в последние дни365).наступят времена тяжкие (2 Тим. 3: 1)И будут голод и землетрясения вБога хочу слушаться, а не людей (V, 347).разных местах (Мф. 24: 7).И сказал, если ты будешь слушаться«Царство нудится», – сказано нам (V, 474).Господа Бога твоего… (Исх.

15: 27).Царство Небесное силою берется, иупотребляющие усилие восхищаютего (Мф. 11: 12).71Возделывай землю в поте лица своего, Проклята земля за тебя; со скорбьюсказано (V, 429).будешь питаться от нее во все днижизни твоей; в поте лица твоегобудешь есть хлеб (Быт. 3: 17, 19).Пусть же, если входит разврат в мир, так «Горе миру от соблазнов: ибо надобноне через мои руки (V, 430).прийти соблазнам; но горе томучеловеку,чрезкоторогособлазнприходит» (Мф. 18: 7).Библейский текст в поэме выражается не только в косвенных цитатах, но и времинисценциях и ассоциациях со Священным Писанием – менее явных, но неменее значимых для интерпретации произведения.Путь Чичикова во втором томе поэмы С. Павлинов разбил на четыресимволические области и соотнес с евангельской притчей о сеятеле: с каменистойместностью отождествляется усадьба Тентетникова, с проезжей дорогой – имениепомещика Петуха, с тернами (сорняки) исследователь ассоциирует запущеннуюусадьбу Хлобуева, а хозяином доброй земли Павлинов считает Костанжогло[Павлинов 1998: 36].Эту ассоциацию усиливает упоминание о посевных работах, на которые ходилсмотреть Чичиков: «Ходил <он> наблюдать первые весенние работы, глядеть, как<...> засеватель <...> горстью разбрасывал семена ровно, ни зернышка не передавшина ту или другую сторону» (V, 266).