Киреевский в ответ А.С. Хомякову

В ОТВЕТ А. С. ХОМЯКОВУСтатья г. Хомякова возбудила во многих из насжелание написать ему возражение. Потому я хотелсначала уступить это удовольствие другим ипредложить вам статью об ином предмете. Но потом,когда я обдумал, что понятие наше об отношениипрошедшегосостоянияРоссиикнастоящемупринадлежит не к таким вопросам, о которых мы можемиметь безнаказанно то или другое мнение, как опредметах литературы, о музыке или о иностраннойполитике, но составляет, так сказать, существеннуючасть нас самих, ибо входит в малейшее обстоятельство,в каждую минуту нашей жизни; когда я обдумал еще,что каждый из нас имеет об этом предмете отличное отдругих мнение, тогда я решился писать, думая, что моястатья не может помешать другому говорить о том же,потому что это дело для каждого важно, мнения всехразличны и единомыслие могло бы быть не бесполезнодля всех.Вопрос обыкновенно предлагается таким образом:прежняя Россия, в которой порядок вещей слагался изсобственных ее элементов, была ли лучше или хужетеперешней России, где порядок вещей подчиненпреобладанию элемента западного? Если прежняяРоссия была лучше теперешней, говорят обыкновенно,то надобно желать возвратить старое, исключительнорусское, и уничтожить западное, искажающее русскуюособенность; если же прежняя Россия была хуже, тонадобно стараться вводить все западное и истреблятьособенность русскую.Силлогизм, мне кажется, не совсем верный.

Еслистарое было лучше теперешнего, из этого еще не следует,чтобы оно было лучше теперь. Что годилось в одновремя, при одних обстоятельствах, может не годиться вВ ОТВЕТ А.С.ХОМЯКОВУдругое, при других обстоятельствах. Если же староебыло хуже, то из этого также не следует, чтобы егоэлементы не могли сами собой развиться во что-нибудьлучшее, если бы только развитие это не былоостановлено насильственным введением элементачужого. Молодой дуб, конечно, ниже однолетней с нимракиты, которая видна издалека, рано дает тень, ранокажется деревом и годится на дрова. Но вы, конечно, неуслужите дубу тем, что привьете к нему ракиту.143Таким образом, и самый вопрос предложеннеудовлетворительно. Вместо того чтобы спрашивать,лучше ли была прежняя Россия, полезнее, кажется,спросить: нужно ли для улучшения нашей жизни теперьвозвращение к старому русскому или нужно развитиеэлемента западного, ему противоположного?Рассмотрим, какую пользу мы можем извлечь изрешения этого вопроса.Положим,чтовследствиебеспристрастныхизысканий мы убедимся, что для нас особенно полезнобы было исключительное преобладание одного из двухпротивоположных бытов; положим притом, что мынаходимся в возможности иметь самое сильное влияниена судьбу России,— то и тогда мы не могли бы от всехусилий наших ожидать исключительного преобладанияодного из противоположных элементов, потому именно,что хотя и один избран в нашей теории, но другойвместе с ним существует в действительности.

Сколькобы мы ни были врагами западного просвещения,западных обычаев и т. п., но можно ли без сумасшествиядумать, что когда-нибудь, какою-нибудь силоюистребится в России память всего того, что онаВ ОТВЕТ А.С.ХОМЯКОВУполучила от Европы в продолжение двухсот лет?Можем ли мы не знать того, что знаем, забыть все, чтоумеем? Еще менее можно думать, что 1000-летие русскоеможет совершенно уничтожиться от влияния новогоевропейского.

Потому сколько бы мы ни желаливозвращения русского или введения западного быта, нони того, ни другого исключительно ожидать не можем, апоневоле должны предполагать что-то третье,долженствующее возникнуть из взаимной борьбы двухвраждующих начал.Следовательно, и этот вид вопроса — который издвух элементов исключительно полезен теперь? —также предложен неправильно. Не в том дело, которыйиз двух, но в том, какое оба они должны получитьнаправление, чтобы действовать благодетельно.

Чего отвзаимного их действия должны мы надеяться или чегобояться?Вот вопрос, как он существенно важен для каждогоиз нас: направление туда или сюда, а не приобретениетого или другого.Рассматривая основные начала жизни, образующиесилы народности в России и на Западе, мы с первоговзгляда открываем между ними одно очевидно общее:это христианство. Различие заключается в особенныхвидах христианства,144в особенном направлении просвещения, в особенномсмысле частного и народного быта.

Откуда происходитобщее, мы знаем; но откуда происходит различие и вчем заключается его характеристическая черта?Два способа имеем мы для того, чтобы определитьособенность Запада и России, и один из них долженВ ОТВЕТ А.С.ХОМЯКОВУслужить поверкою другому. Мы можем или, восходяисторически к началу того или другого видаобразованности, искать причину различия их в первыхэлементах, из которых они составились; или,рассматривая уже последующее развитие этихэлементов, сравнивать самые результаты. И еслинайдется, что то же различие, какое мы заметим вэлементах, окажется и в результатах их развития, тогдаочевидно, что предположение наше верно, и,основываясь на нем, нам уже виднее будет, какие можноделать из него дальнейшие заключения.Три элемента легли основанием европейскойобразованности:римскоехристианство,мирнеобразованных варваров, разрушивших Римскуюимперию, и классический мир древнего язычества.Этот классический мир древнего язычества, недоставшийся в наследие России, в сущности своейпредставляет торжество формального разума человеканад всем, что внутри и вне его находится,— чистого,голого разума, на себе самом основанного, выше себя ивне себя ничего не признающего и являющегося в двухсвойственных ему видах — в виде формальнойотвлеченности и отвлеченной чувственности.

Действиеклассицизма на образованность европейскую должнобыло соответствовать тому же характеру.Но потому ли, что христиане на Западе поддалисьбеззаконно влиянию классического мира, или случайноересь сошлась с язычеством, но только римская церковьв уклонении своем от восточной отличается именно темже торжеством рационализма над преданием внешнейразумности, над внутренним духовным разумом.

Так,вследствие этого внешнего силлогизма, выведенного изпонятия о божественном равенстве Отца и Сына,изменен догмат о Троице в противность духовномуВ ОТВЕТ А.С.ХОМЯКОВУсмыслу и преданию; так, вследствие другого силлогизмапапа стал главою церкви вместо Иисуса Христа, потоммирским властителем, наконец, непогрешаемым; бытиебожие во всем христианстве доказывалось силлогизмом;вся совокупность веры опиралась на силлогистическуюсхоластику; инквизиция, иезуитизм — одним145словом, все особенности католицизма развились силоютого же формального процесса разума, так что и самыйпротестантизм, который католики упрекают врациональности, произошел прямо из рациональностикатолицизма.

В этом последнем торжестве формальногоразума над верою и преданием проницательный ум могуже наперед видеть в зародыше всю теперешнюю судьбуЕвропы как следствие вотще начатого начала, то есть иШтрауса, и новую философию со всеми ее видами, ииндустриализм как пружину общественной жизни, ифилантропию,основаннуюнарассчитанномсвоекорыстии, и систему воспитания, ускоренную силоювозбужденной зависти, и Гёте, венец новой поэзии,литературного Талейрана, меняющего свою красоту,как тот свои правительства, и Наполеона, и героянового времени, идеал бездушного расчета, иматериальноебольшинство,плодрациональнойполитики, и Лудвига Филиппа, последний результаттаких надежд и таких дорогих опытов!Я совсем не имею намерения писать сатиру наЗапад; никто больше меня не ценит тех удобств жизниобщественной и частной, которые произошли от того жесамого рационализма.

Да, если говорить откровенно, я итеперь еще люблю Запад, я связан с ним многимиВ ОТВЕТ А.С.ХОМЯКОВУнеразрывными сочувствиями. Я принадлежу ему моимвоспитанием, моими привычками жизни, моимивкусами, моим спорным складом ума, даже сердечнымимоими привычками; но в сердце человека есть такиедвижения, есть такие требования в уме, такой смысл вжизни, которые сильнее всех привычек и вкусов,сильнее всех приятностей жизни и выгод внешнейразумности, без которых ни человек, ни народ не могутжить своею настоящею жизнию. Потому, вполнеоценивая все отдельные выгоды рациональности, ядумаю, что в конечном развитии она своею болезненноюнеудовлетворительностиюявнообнаруживаетсяначаломодносторонним,обманчивым,обольстительнымипредательским.Впрочем,распространяться об этом было бы здесь неуместно.

Яприпомню только, что все высокие умы Европыжалуются на теперешнее состояние нравственнойапатии, на недостаток убеждений, на всеобщий эгоизм,требуют новой духовной силы вне разума, требуютновой пружины жизни вне расчета — одним словом,ищут веры и не могут найти ее у себя, ибо христианствона Западе исказилось своемыслием.Таким образом, рационализм и вначале быллишним элементом в образовании Европы и теперьявляется исключительным146характером просвещения и быта европейского. Этобудет еще очевиднее, если мы сравним основные началаобщественного и частного быта Запада с основныминачалами того общественного и частного быта, которыйесли не развился вполне, то по крайней мере яснообозначился в прежней России, находившейся подВ ОТВЕТ А.С.ХОМЯКОВУпрямым влиянием чистого христианства, без примесимира языческого.Весь частный и общественный быт Западаосновывается на понятии о индивидуальной, отдельнойнезависимости,предполагающейиндивидуальнуюизолированность.Оттудасвятостьвнешнихформальных отношений, святость собственности иусловных постановлений важнее личности.

Каждыйиндивидуум — частный человек, рыцарь, князь илигород — внутри своих прав есть лицо самовластное,неограниченное, само себе дающее законы. Первый шагкаждого лица в общество есть окружение себякрепостию, из нутра которой оно вступает в переговорыс другими независимыми властями.В прошедший раз я не докончил статьи моей, апотому обязан продолжать ее теперь.

Я говорил оразличии просвещения в России и на Западе. У насобразовательное начало заключалось в нашей церкви.Там вместе с христианством действовали на развитиепросвещения еще плодоносные остатки древнегоязыческого мира. Самое христианство западное,отделившись от вселенской церкви, приняло в себязародыш того начала, которое составляло общийоттенок всего греко-языческого развития: началарационализма. Потому и характер образованностиевропейской отличается перевесом рациональности.Впрочем, этот перевес обнаружился тольковпоследствии, когда логическое развитие, можносказать, уже задавило христианское. Но вначалерационализм, как я сказал, является только взародыше. Римская церковь отделилась от восточнойтем, что некоторые догматы, существовавшие впредании всего христианства, она изменила на другиеВ ОТВЕТ А.С.ХОМЯКОВУвследствие умозаключения. Некоторые распространилавследствие того же логического процесса и также впротивность преданию и духу церкви вселенской.Таким образом, логическое убеждение легло в самоепервое основание католицизма.