115862 (Разработка учебно-методической документации и дидактического обеспечения по дисциплине "История костюма и моды"), страница 3

Следует отметить, что понимание личности как философской категории утвердилось сравнительно недавно – в эпоху европейского Возрождения. Соответственно, и индивидуальный вкус, образ и манеру человека, выбор им характера поведения долгое время подчинялись культурным стереотипам. Они задавались той социальной или конфессиональной группой, к которой человек сам себя относил. Интересно, что в литературе прошлого – от античности до эпохи романтизма – часто встречаются сюжет с переодеванием, который меняет и облик, и поведение человека настолько, что он остается не узнанным: костюм «делает героя». Вспомним сюжет уже из русской литературы ХХ века – рассказ Тэффи «Жизнь и воротник», в котором судьбу женщины меняет всего лишь незначительная деталь ее туалета.

Выше сказанное определяет логику изучения костюма: от существенного в самих основах бытия (вечного) к значимому во времени (историческому) и, затем, вызванному модой (переходящему, суетному) [41.С.57]. В этом контексте как (вечное) может быть рассмотрено, например, такое явление, как рубаха. Она содержит в себе символы земледельческой культуры, брачного и родильного обрядов. Внешний вид и символическое значение этой одежды помогают проследить процесс ее трансформации от античных хитона и туники к средневековой долматике, затем к рубахе русского крестьянина, а далее – к сорочке и нашей современной рубашке. Как «историческая» можно рассмотреть характерный для разного времени облик накладных одежд. В них как отличительные черты сословий, военных противников, чинов в той или иной иерархии были важны ткань, и ее цвет, покрой и отделка, длина и направление застежки. Вообще (историческая) составляет некая система ценностей, закрепленной в культурной практике в течение уже долгого времени. Наконец, «переходящее» можно трактовать как особую характеристику эпохи, выявляемую через детали, которые подчеркивают и типичность, и уникальность образа.

В литературе и изобразительном искусстве нет более иронической и язвительной характеристики персонажа, чем старомодность его облика (неумение человека почувствовать влияния времени в одежде и определить, когда бывшая совсем недавно модной ее деталь становится смешной) [18.С.159]. Конечно, здесь важно осознать, что модная, то есть «суетная», - явление, присущее поздним культурам (барокко, романтизму, буржуазной эпохе).

Логика изучения костюма как явление культуры приводит к феномену исторической психологии: люди разных эпох по – разному воспринимают окружающий мир и рисуют отличные друг от друга картины в своем сознании. Для создания человека ушедших эпох были характерны большая нормативность, прямое следование общественно – религиозным установкам, дуалистичность мышления, выраженная в категориях «хаос – космос», «добро – зло», «праведность – греховодность», «свет – тьма», «разум – глупость», «цивилизация – варварство» и т.д. Эти категории материализовались непосредственно в жизненной практике, в том числе и костюме (обереги, сакральные знаки и т.д.).

До эпохи Возрождения психологический склад человека был сформирован коллективными ценностями. Религиозная практика воспитала в человеке универсальный взгляд на мир и собственное в нем бытие, поэтому логика мышления людей следовала от общего к частному, от общественного к личностному, от объективного к субъективному, от божественного к тварному. В такой несхожести психологических установок в древности и нашего времени коренится известная трудность восприятия и взрослыми, и детьми фактов из культурной жизни прошлого. Помочь подрастающему поколению определить свое место в полекультурном пространстве мира и принять этот мир в его многообразии – задача профессионального образования, то есть проблема педагогическая. Публицист и эссеист Борис Парамонов [31.С.76] отмечает характерную для современного демократического общества черту «бесстилия», а точнее, «полистильности» культурного пространства. Эта «полистильность», по его мнению, и является гарантией сосуществования разных культурных традиций в их полифоническом звучании без конфликтов и взрывов. Напротив, общество, организованные тоталитарно, вытесняя все им чуждое, создают стилевые эстетические нормативы и теории. Но истинно ценное невозможно создать волевым усилием, без естественных изменений на ментальном уровне. Так же нельзя механически восстановить утраченные традиции, вернуться к забытым ценностям, какими бы прекрасными не являлись они в исторической ретроспективе. Можно лишь осознать значимым то культурное многообразие, к созданию которого причастны и мы. Для этого и нужно обращаться к языку культуры, искусства, красоте взаимоотношений человека с Богом, природой, к общественным институтам.

Педагогически важно выделить проблему, связанную с восприятием и пониманием студентами стилевых особенностей времени, ведь через них просматривается образ человека античности, Возрождения, барокко, классицизма и т.д. Зачастую название стиля переносится на название культуры, формирующей этого человека (почему и возникает понятие «человек – барокко», «человек – классицизма»). Осознание того, что ценности культуры и черты стиля не исчезают во времени, а остаются как культурные стереотипы для подражания (стилизация), эстетической и художественной рефлексией, очень важно для современного профессионального образования. Подготовить и осуществить опыт соприкосновения студентов с культурой ушедших эпох, суметь вызвать на него позитивный эмоциональный отклик студентов – значит, научить их с достоинством и уважением относиться к ценностям настоящего и прошлого, Востока и Запада, духовного и земного, их целостности. Методы педагогического воздействия здесь следует искать именно в области интеграции современности и традиций, то есть культурные явления наших дней рассматривать как продолжение традиций в развитии социокультурных стереотипов прошлого, укоренившихся в современности или погибающих без питающей их почвы.

Интересно узнать, что из культурных реалий минувших эпох нынешнее молодое поколение решило бы взять в свою дальнейшую жизнь? Конечно, вступая на этот исследовательский путь, нужно быть готовым к многообразию неожиданных ответов, к полярности оценок и убеждений, сегодня педагог должен принимать индивидуальную позицию своего ученика.

Как видим, практическое рассмотрение культур прошлого требует от педагога не только организаторских качеств, но и высокой профессиональной и общей культуры. Отметим, что предлагаемые диалоговые формы работы будут эффективны только при использовании в самом широком диапазоне визуальных средств коммуникации. Причем важно, чтобы визуальные объекты на занятиях были использованы не только коллективно (фронтально), но и дифференцированно, а также индивидуально. Только тогда будет создан необходимый импульс к творческой, актуальной для студентов деятельности. Разговор о культуре прошлого невозможен без наглядных изобразительных материалов. Этого требует педагогическая этика.

Прошлое ценно не только как исторический феномен, музейный экспонат или пример индивидуальных социальных конструкций. Оно ценно еще и тем, что является частью нас, нашим опытом изучения самих себя, источником тех процессов, которые завершаются или продолжаются сейчас. Человек прошлого – это мы сами, но в другом историческом сценарии, других социокультурных масках. И чем лучше мы знаем общий культурный фон, на котором возникает, активно существует, развивается, уходит в тень каждый такой образ – маска, тем убедительнее его уникальность и самобытность. Общность культурных традиций лишь выявляет специфику отдельных региональных, этнических, социальных особенностей.

Понятие тех или иных явлений минувших эпох, интерес к создавшим человеческим образам – есть этическая позиция, мера культуры современного демократического общества. Заметим, что до времени так называемой буржуазной демократии (конец XIX в.), с ее принятием поликультурных основ жизни общества, речи о сохранении культурного наследия как о социальной программе – не было. Любое коллекционирование и интерес к диковинкам старины носили очень локальный характер.

В связи с этим следует задуматься о том, что этическое начало и составляет культуру человека и человечества.

1.2 Знаковая система и символика в русском народном костюме

Слово «костюм» пришло в русский народный язык от французского, в котором соответствует понятию обычай. Таким образом, костюм - это не только элемент одежды, но и то, что, собственно, и создает облик человека конкретной эпохи традиция использования определенных видов ткани, отделки, орнаментов, косметики. К костюму относится и манера манипулирования вещью. Так проявляется отношение человека к себе, к общественному устройству, миру.

Сложность изучения костюма столь отдаленной от эпохи, как Киевская Русь, состоит в том, что источники не донесли до наших дней сведений об облике человека того времени во всей полноте. Созданное исследователями является реконструкцией и содержит наравне с доподлинно известным также догадки и обобщения.

При изучении русской культуры следует избегать распространенной ошибки, заключающейся в признании абсолютной преемственности традиций от языческой древности едва ли не до наших дней, коренящейся будто бы в патрихальном укладе жизни наших предков. Бесспорно, многое сохраняется в культурном развитии народа. Но происшедшие за более чем тысячелетнюю историю духовные, военные и политические катаклизмы, сложные межэтнические контакты, развитие экономики, миграция этнов, естественно, складывались и на способах хозяйствования народа, и на его бытовых традициях. Все это также находит отражение в облике людей. В том числе и одежде, которая формировалась под влиянием жизненной практики и существовавших обычаев. Кроме того, нужно учесть, что на жизнедеятельность наших предков оказывали большое влияние традиции других народов, с которыми существовали политические и торговые отношения.

Культура не стоит на месте, и можно с уверенностью утверждать, что русич Х века был так же мало похож на жителя Московской Руси XVII века, как петербургский гимназист 1900 года на своего сверстника сегодня.

Задавшись целью рассмотреть древнерусский костюм. Мы должны, прежде всего, определить какие функции он выполнял по все культурной своего времени.

Ответ, казалось бы, очевиден: одежда защищает от холода, прикрывает тело от стыда, украшает. Это взгляд современного человека на нашу обычную одежду. Но когда мы углубляемся в изучение костюма исторического, перед нами предстает целая система знаков. Складываемых в своеобразный язык – язык, который был хорошо знаком людям далекой эпохи. Ведь тогда человек требовалось сказать своим обликом миру значительно больше, чем сейчас. Больше потому. Что наш далекий предок общался не только с людьми, но и богами, духами, одушевляемой им природой, предками, потомками. Одежда содержала множество смысловых уровней, соответствовавших основным видам жизнедеятельности человека. Прежде всего, костюм выполнял религиозно – магическую функцию в трудовых и праздничных обычаях. Он через детали и орнаментацию связывал человека и его род путем этических обязательств с высшими силами мироздания. Отдельные детали костюма в представлении древнего человека обладали магической силой, с помощью которой они оказывали воздействие на предметы и явления внешнего мира – способствовали исцелению от недуга, приумножению богатства и т. п.

Не менее важная роль отводилась костюму в системе общественных отношений, то есть он выполнял социальную функцию. Как известно, человек далекого прошлого считал, что каждому от рождения богами и духами предопределено его земное предназначение. Духи рода берут человека под свое покровительство, и это обязательно должно отразиться в его облике через костюм. Собственное место в мире священно, и человек с честью и достоинством подчеркивал своим внешним видом то, как добывает он свой хлеб, какую общественную роль даровала ему судьба. Крестьянин носил свои праздничные рубахи с не меньшей гордостью, чем князь священное облачение. Так наглядное представление о занятии и статусе человека облегчало коммуникацию между людьми. Костюм регламентировал формы их взаимоотношений. Вот почему изменение по собственному желанию платья считалось обманом людей, Бога, кражей чужой чести, чужого достоинства, то есть грехом.

Отражая представления народа о красоте, костюм тем самым выполнял эстетическую функцию. В каждое конкретное историческое время в обществе при единстве эстетических представлений выделяются группы людей, обособленных принадлежностью к той или иной религии, определенному сословию, роду деятельности. Они составляют внутри культуры целого народа малую культуру (субкультуру). Взгляды на красоту могут быть различны. Поэтому – то древнерусские традиции несут в себе и красоту языческих обрядов, и строгую, чистую красоту монастыря, и мужественную красоту дружинного воинства, и торжественную, блестящую красоту великокняжеский церемоний. Но эстетические воззрения пронизывали и сознание отдельного человека, ведь он мог и участвовать в сельском празднике, пируя с товарищами по оружию, и встречать выезд князя в освобожденном или завоеванном городе. При всем различии этих взглядов на красоту они уживались в культурном пространстве, формируемом эпохой. А выражал ту эстетику труда, обряда, веры, веселья или войны, которую несла в себе жизнь, повседневный или праздничный костюм.

Отметим также, что понимание красоты костюма в те времена отличалось от современного. Тогда ее определяли не яркость и богатство и дороговизна тканей, а соответствие религиозному и общественному идеалу. Воспринимая костюм с этих позиций, можно отыскать красоту и в ризах священника, и в рубище аскета – монаха, и в доспехах ратника, и в грубой рубахе пахаря.

Язык костюма далекого прошлого был обращен и к традиции и понимания предков. Это, казалось бы, религиозная функция костюма порождало еще одну его роль в культуре. Почитание предка – следование его заповедям, жизненной и бытовой практике. Идти вслед – значит встраиваться в цепочку за своими предшественниками, ступать по их следам, не нарушая шага. Сейчас мы часто говорим, что за нами века истории и поколения, создавшие великую культуру. Мы мыслим себя впереди этого процесса. В прошлом было не так. Предок – тот, кто перед тобой, кто определяет своим опытом весь строй твоего поведения, духовного и хозяйственного уклада. Таким образом, задачей каждого человека становилась необходимость сохранять предназначения отцов и дедов. И в костюме (деталях и отделке) отражалась его мемориальная функция, способствовала осознанию индивидом своей принадлежности к семье, роду, племени, государству. Костюм определял также границы дозволенной интеграции с иноплеменниками и в то же время ставил запреты на проникновение их культуру.

Разумеется, и в прошлом большую роль играли практические свойства одежды, то есть костюм выполнял утилитарную функцию. Но не только холод, снег, дождь – явления климатические – были опасны человеку. В то далекое время каждый человек был вынужден защищать свой дом от врагов – от чужого воинства, от бесчинствующих насильников собственного князя, иногда от княжеской дружины, злоупотребляющей властью. Это значит, что воином был каждый мужчина, а срок мужания наступал рано. В семь лет княжича сажали на коня. В тринадцать – четырнадцать лет юноши уже могли стоять в ополчение, владеть оружием. Поэтому костюм представлял собой и военные доспехи – защищал и реально, с помощью материалов и приспособлений, и символически, через символики кроя, орнамента, через обереги, магию меха, когтей и зубов животных. Все это имело силу и в охотничьем деле, ведь каждый являлся и добытчиком – охотником, рыболовом (а ремесло это было небезопасным). В практике хозяйствования человек исследовал мир природы, учился брать с пользой ее дары, но и не забывал отдать ей долг в обряде, жертве, молитве.

Мы рассмотрели те знаковые уровни символики костюма, которые имели наиболее общее значение и проходили через практику каждого человека далекой эпохи. А мог ли костюм выражать личные вкусы, привычки и нрав отдельной личности. Думается, что мог, но эта индивидуальная функция костюма не была, по – видимому, столь значима для людей далекого прошлого. Ведь живя в коллективе (общине, роду или племени), человек в своем облике стремился слиться с такими же, как он. В таком единстве он чувствовал себя сильнее, прочнее связанным с этим миром, а стать (не от мира сего), было не в его интересах, к тому же и небезопасно. Подчиненный ритуалам быт не способствовал развитию индивидуального стиля поведения и, соответственно, личностному пониманию костюма. Скорее всего, человек черпал средства для выражения в облике собственного ощущения мира, жизни, своих чувств в кругу потенциально возможного, но не выбивающегося за рамки привычного. Часто это было количественное приращение – ярче, длиннее (короче), больше ожерелий, лишняя рубаха или кафтан и т. д. В поведении в таковом случае намечалась некоторая демонстративность, но опять – таки в рамках принятого, как вариант утвердившихся нормативов. Функции костюма, которые мы перечислили (религиозно – магическая, социальная, эстетическая, мемориальная, утилитарная и слабо выраженная индивидуальная), важны для сематического понимания костюма любой эпохи. Значение их в культурном развитии такого явления, как костюм, неодинаково. В то или иное время одна из функций может преобладать или могут образоваться актуальные конгломераты, подобно тому, как сейчас модой выявлен триумвират – социально – престижный, практичный, выражающий индивидуальность костюма. Но в древности доминирующее положение принадлежало религиозно – магической функции костюма. Ей были подчинены все прочие его значения, составляя единство воззрений на божественность природы и общественных отношений, формирующих человека. Думается, что изучение костюма заставит нас пересмотреть прагматичные установки на роль одежды в человеческой культуре, почувствовать психологизм этого явления.