2002 Ответы на экзаменационные билеты 2, страница 7

В истории философии и науки Ф. Бэкон выступил как провозвестник опытного естествознания и научного метода. Ему удалось дать образ новой науки, отправляясь от твердо принятых и последовательно продуманных представлений о значении знания в обществе и человеческой жизни.

Категориям схоластической философии, спекулятивным рассуждениям о боге, природе и человеке Б. противопоставил доктрину «естественной» философии, базирующейся на опытном познании, но не свободной от терминологических и понятийных заимствований из учения перипатетиков, равно как и от элементов теологических воззрений. Произвел обобщения, связанные с предвидением огромной роли науки в жизни человечества, с изысканием эффективного метода научного исследования, с выяснением перспектив развития науки и ее практических применений, умножающих могущество человека и его власть над природой.

Б. разработал подробную классификацию наук, включающую указания на те дисциплины, которые еще должны быть созданы; дал типологию заблуждений человеческого ума (идолы разума); обосновал эмпирический метод и описал различные виды опытного познания («плодоносные» и «светоносные» опыты, разные способы и модификации эксперимента); сформулировал индукцию как метод исследования законов («форм») природных явлений в целях их плодотворного использования в человеческой практике. Пропагандируя науку, Б. разграничивал области научного знания и религиозной веры, считая, что религия не должна вмешиваться в дела науки. Он принимал христианство как религию откровения, видя в нем одну из связующих сил общества.

Как государственный деятель и политический писатель Б. был сторонником абсолютистской монархии, военного, морского и политического могущества национального государства. Он симпатизировал чаяниям тех слоев, которые ориентировались на выгоды торгово-промышленного развития и сильной королевской власти. Его экономическая программа носила меркантилистский характер. В утопической повести «Новая Атлантида» Б. изложил проект государственной организации науки. Прерогативу «Дома Соломона» (научно-технического центра утопического общества) составляют не только организация и планирование научных исследований и технических изобретений, но и распоряжение производством и природными ресурсами страны, внедрение в хозяйство и быт достижений науки и техники.

Б. ярко выразил дух новой науки. Предложенная им классификация знаний была принята французскими энциклопедистами; его учение заложило материалистическую традицию в философии нового времени; индуктивная методология стала отправным пунктом разработки индуктивной логики; «Дом Соломона» послужил прообразом научных обществ и академий.

«Новый Органон, или истинные указания для истолкования природы», 1620, на латинском языке. Бэкон ставит задачу сформулировать правильный метод исследования природы, чтобы достигнуть царства человека на земле. Он убежден, что природу можно покорить лишь подчиняясь ей, не искажая ее образа, а постигая действующие в ней причины и законы. Этому препятствуют «идолы»: идолы рода (племени) связаны с верой в истинность предпочтительного; идолы пещеры – с узостью взглядов отдельных людей; идолы площади (рынка) – со штампами обыденного словоупотребления; идолы теорий (театра) – с догматической приверженностью к односторонним концепциям. Противоядием им служат мудрое сомнение и методологически правильное исследование. Силлогистическая логика не улавливает тонкости природы; истинное «орудие» познания – индукция, представляющая собой рациональную методологию анализа опытных данных. Структуру индукции составляют «таблицы открытия»: собирается достаточное количество разнообразных случаев явления, причина или «форма» которого ищется (таблица присутствия); затем – множество случаев, как можно более подобных предыдущим, в которых это явление отсутствует (таблица отсутствия); затем – множество случаев, в которых наблюдается изменение интенсивности данного явления (таблица степеней). Сравнение этих множеств позволяет исключить факторы, постоянно не сопутствующие исследуемому явлению, и в итоге выявить его причину, закон или «форму», что дает и правило практического получения явления. Процессу индуктивного анализа способствуют ситуации, в которых природа исследуемого явления обнаруживается более очевидно, чем обычно – т. н. преимущественные примеры. Работа индуктивного метода иллюстрируется на примере «формы» тепла. Работал над этим произведением свыше 10 лет, опубликовано незавершенным.

Учение Бэкона разрешает двуединую задачу – критически проясняет источники заблуждения традиционной, не оправдавшей себя мудрости и указывает на правильные методы овладения истиной. Критическая часть программы Бэкона ответственна за формирование методической дисциплины научного разума. Впечатляет и позитивная ее часть, но она написана, по замечанию великого Гарвея, личного врача Бэкона, «по лорд-канцлерски».

Итак, что же препятствует успешному познанию природы? Приверженность к негодным методам познания мира обусловлена, по мнению Бэкона, господством над сознанием людей так называемых «идолов». Он выделяет четыре их основных вида: идолы рода, пещеры, рынка и театра. Так образно представлены типичные источники человеческих заблуждений.

«Идолы пещеры» - это предрассудки нашего ума, проистекающие из смешения нашей собственной природы с природой вещей. Последняя отражается в ней как в кривом зеркале. Если в человеческом мире целевые (телеологические) отношения оправдывают законность наших вопросов: зачем? для чего? – то те же вопросы, обращенные к природе, лишены смысла и ничего не объясняют. В природе все подчинено только действию причин, и здесь законен лишь вопрос: почему? Наш ум следует очистить от того, что проникает в него не из природы вещей. Он должен быть открыт Природе и только Природе.

/«Человек, слуга и истолкователь Природы, ровно столько совершает и понимает, сколько он охватывает в порядке Природы; свыше этого он не знает и не может ничего» – этим афоризмом Бэкона открывается его «Новый Органон»./

/«Их основания находятся в самой природе человека, в самом роде людей. Ложно утверждать, что чувство человека есть мера вещей. То же можно сказать и о человеческом уме, который способен вести себя как неровное зеркало, отражая вещи в искривленном виде.»/

«Идолы пещеры» это предрассудки, заполняющие ум из такого источника, как наше индивидуальное (и случайное) положение в мире. Чтобы освободиться от их власти, необходимо достигать согласия в восприятии природы из разных позиций и при различных условиях. В противном случае иллюзии и обманы восприятия затруднят познание.

/«Они суть заблуждения отдельного человека. Ведь у каждого из нас есть своя, нарисованная Платоном пещера, которая разбивает и искажает свет природы.»/

/«Хотя мы живем на земле и взираем на небо, души заключены в пещере нашего тела; так что они неизбежно воспринимают бесчисленное множество обманчивых и ложных образов.»/

«Идолы рынка» – это заблуждения, проистекающие из необходимости пользоваться словами с уже готовыми значениями, принимаемыми нами некритически. Слова способны подменить обозначаемую ими вещь и взять ум в свой плен. Ученый должен быть свободен от власти слов и открыт самим вещам для того, чтобы успешно их познать.

/«Эти проистекают как бы из взаимной связанности и сообщества людей. Люди объединяют речью. Поэтому плохое и нелепое установление слов удивительным образом берет в осаду разум. Слова прямо насилуют разум, мешая все и ведя людей к пустым и бесконечным спорам.»/

«Идолы театра» – заблуждения, проистекающие из безусловного подчинения авторитету. Но ученый должен искать истину в вещах, а не в изречениях великих людей. Борьба с авторитарным мышлением – одна из основных забот Бэкона. Следует безоговорочно признать лишь один авторитет, авторитет Священного Писания в делах веры, но в познании Природы ум должен опираться только на опыт, в котором ему открывается Природа. Разведение двух истин – божественной и человеческой – позволило Бэкону примирить существенно различные ориентации познания, вырастающие на почве религиозного и научного опыта, укрепить автономность и самозаконность науки и научной деятельности.

/«Они вселились в людей из разных догматов философии, а также из превратных законов и доказательств. Сколько изобретено философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры.»/

/«Едва ли возможно и преклоняться перед авторами, и превзойти их. Здесь перед нами подобие вод, которые не поднимаются выше того уровня, с какого они спустились.»/

Беспристрастный ум, освобожденный от всякого рода предрассудков, открытый и внимающий опыту – таково исходное положение бэконовской философии. Для овладения истиной вещей остается прибегнуть к правильному методу работы с опытом, гарантирующему нам успех. Бэкон противопоставляет этот путь привычному пути Традиции следующим образом: «Есть только две возможные дороги поисков и обнаружения истины. Одна от чувства и частных случаев переносит сразу к аксиомам самого общего характера, и затем дает дорогу суждениям на основании этих принципов, уже закрепленных в их незыблемости, с тем, чтобы вывести на их основании промежуточные аксиомы; это наиболее распространенный путь. Другая – от чувства и частного приводит к аксиомам, постепенно и непрерывно поднимаясь по ступеням лестницы обобщения до тех пор, пока не подведет к аксиомам самого общего характера; это самая верная дорога, хотя она еще не пройдена людьми». Второй путь – это путь методически продуманной и усовершенствованной индукции. Дополнив индукцию целым рядом приемов, Бэкон стремится превратить ее в искусство вопрошания природы, ведущее к верному успеху на пути познания. Основав свою философию на понятии опыта, истолковав чувственность как единственный источник всех наших знаний, Бэкон тем самым заложил основы эмпиризма – одной из ведущих философских традиций новоевропейской философии.

/«В философии и размышлениях своих люди направляют усилия на исследование начал вещей и последних оснований природы, в то время как вся польза и практическая действенность заключается в средних аксиомах.»/

Родоначальник эмпиризма вместе с тем ни в коей мере не был склонен недооценивать значение разума. Сила разума как раз и проявляет себя в способности такой организации наблюдения и эксперимента, которая позволяет услышать голос самой природы и истолковать сказанное ею правильным образом. Поэтому свою позицию Бэкон иллюстрирует сравнением деятельности пчел, собирающих нектар со многих цветков и перерабатывающих его в мед, с деятельностью паука, ткущего паутину из самого себя (односторонний рационализм) и муравьев, собирающих в одну кучу самые разные предметы (односторонний эмпиризм). Почему же, тем не менее, он остается философом эмпиризма? Ценность разума – в его искусстве извлечения истины из опыта, в котором она заключена. Разум как таковой не содержит в себе истин бытия и, будучи отрешен от опыта, неспособен к их открытию. Опыт, таким образом, имеет основополагающее значение. Разум можно определить через опыт (например, как искусство извлечения истины из опыта), но опыт в своем определении и пояснении в указании на разум не нуждается, а потому может рассматриваться как инстанция от разума независимая и самостоятельная.

/«Те, кто занимается науками, были или эмпириками, или догматиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и пользуются собранным. Догматики же в чрезмерном уповании на роль разума очень походят на пауков, из самих себя ткущих паутину. Пчела в своих действиях избирает средний способ: она извлекает материал из цветов сада и поля, но располагает и изменяет его сообразно уже своему умению и намерению. Не отличается от этого и подлинное дело философа»./

«Знание – сила».

«Часто случается, что вещи мелкие и незначительные дают нам больше для познания великих вещей, чем великие – для познания малых».

«Честный и порядочный человек никогда и никоим образом не сможет исправить и перевоспитать бесчестных и дурных людей, если сам он прежде не исследует все тайники и глубины зла. Ведь люди испорченные и нечестные убеждены в том, что честность и порядочность существуют только из-за какой-то неопытности и наивности людей и лишь потому, что те верят разным проповедникам и учителям».

«Природу человека легче всего обнаружить в уединении, ибо тут он сбрасывает с себя все показное; в порыве страсти, ибо тогда забывает он свои правила; а также в новых обстоятельствах, ибо здесь покидает его сила привычки».