Якушин_Проблемы_субВменения_вУголПраве_автореф_доктДис_1998_ (Проблемы субъективного вменения в уголовном праве), страница 3

Не менее важное, но значительно чаще проявляемое предназначение принципа субъективного вменения в сфере обеспечения правопорядка. Здесь он проявляется двояко, имеет двусторонний характер. С одной стороны, он адресован гражданам и дает им гарантию в том, что если ими не будет совершаться общественно опасное деяние, что если оно даже и совершается, но к нему нет соответствующего психического отношения этой личности в определенных формах, что если такое деяние не порицается уголовно–правовой нормой, то никто не может быть привлечен к уголовной ответственности и подвергнут уголовному

14

наказанию. Аксиологическое значение данного принципа заключается и в том, что он формирует и укрепляет позитивные начала личности: ответственное отношение к обществу, природе и самому себе, взвешенность при принятии решений, должного, в соответствии с требованиями права, поведения и т.д.

Мы полагаем, что своей другой стороной при обеспечении правопорядка принцип субъективного вменения адресован правоприменительным органам. На его основе можно наиболее полно осуществить демократические начала во взаимоотношениях между гражданами и государством в лице его правоохранительных органов. Оно касается прежде всего того, чтобы ни один невиновный не был бы осужден и в то же время, ни один преступник не избежал бы ответственности. К сожалению, при обеспечении правопорядка принцип субъективного вменения порой, не только является основой и руководством для деятельности правоохранительных органов, а игнорируется или невольно нарушается ими. По известным данным (И.Л. Петрухина) 56% всех ошибок, связанных с неправильным установлением предмета доказывания, приходится на субъективную сторону.

Правоохранительные органы, как субъекты правопорядка, чаще всего обеспечивают правопорядок посредством правоприменительной деятельности. Правоприменительная деятельность, в основе которой лежит правоприменение, – сложное и многогранное явление, неоднозначно трактуемое в юридической науке. По мнению одних исследователей это второе средство (после правотворчества) регулирования общественных отношений (С.С. Алексеев), другие считают его специфической формой реализации права (Ф.А. Григорьев), третьи полагают, что это разновидность индивидуально–правового регулирования общественных отношений (Ю.С. Решетов). Все эти подходы объединяет то, что правоприменительная деятельность, в конечном итоге понимается как властная, управленческая деятельность уполномоченных на то органов, организаций и лиц, призванная продолжить в казуальной форме правовое регулирование путем разрешения конкретных дел на основе реализации правовых предписаний норм и идей–принципов. То есть принципы выступают и через нормы права и непосредственно в качестве высоко значимых регулятивных элементов, а как таковые они, следовательно, определяют не только судебную линию, но и юридическую практику в целом. С учетом этого в юридической литературе выделяют различные виды и способы применения права. Все определяется тем, какой классификационный признак положен в основу деления правоприменения на

15

виды и способы. Мы полагаем, что, с учетом характера и направленности, правоприменительная деятельность может быть подразделена на два основных типа.

Первый тип правоприменительной деятельности характеризуется тем, что субъекты правоприменения, наделенные властными полномочиями и осуществляющие их, управляют подчиненными им звеньями, структурами, образующими в своей совокупности систему органов правоприменения. Например, утверждение правительства, формирование комитетов Госдумы самой Госдумой.

Второй тип правоприменительной деятельности характеризуется тем, что субъекты правоприменения на основе предоставленных им полномочий устанавливают юридические факты, конкретизируют права и обязанности объекта правоприменения, детализируют меру ответственности в рамках норм права и т.д.

Этот второй тип правоприменительной деятельности можно подразделить на два основных вида. Первый вид связан с процедурой установления юридических фактов и носит вспомогательный характер. Это своего рода процедурно–процессуальная форма правоприменения.

Второй вид правоприменения это действия по разрешению на казуальном уровне вопросов о правах и обязанностях, предусмотренных правовой нормой материальной отрасли права.

Субъективное вменение как элемент, подвид правоприменительной деятельности прослеживается в обоих видах. Но если у "процессуалистов" субъективное вменение выступает в качестве действий по установлению факторов, доказывающих и подтверждающих как фактическую, так и психическую принадлежность тех или иных обстоятельств к совершенному преступлению (в плане обратной связи это понимается как основа презумпции невиновности), то у "материалистов" это действия по оценке фактических обстоятельств совершенного деяния и выборе тех из них, которые нашли отражение в психике лица, его совершившего, и, в свете требований нормативных предписаний материальной отрасли права, могут быть предъявлены этой личности надлежащими на то органами. "Материальная сторона субъективного вменения" и является предметом нашего рассмотрения.

В этом аспекте субъективное вменение предстает как стадия правоприменения наряду с квалификацией содеянного и определением собственно уголовно–правовых последствий. На стадии субъективного вменения, как стадии применения норм материального права, лицу, совершившему преступление,

16

предъявляются фактические и юридические обстоятельства дела, нашедшие отражение в его психике и предусмотренные уголовным законом, влияющие на юридическую оценку (квалификацию) содеянного и определение уголовно–правовых последствий за него. Это определяется содержанием и функциями предписаний структурных элементов правовых норм. Мы полагаем, что каждый элемент структуры уголовно–правовой нормы имеет и несет в себе специфическое, присущее только ему правовое предписание и по своим каналам направляет его адресатам. Например, обычные (классические) гипотезы еще до реализации предписаний собственно санкции предписывают правоприменителю проверить (установить) и оценить место, время, обстановку совершения преступления, действие уголовного закона и т.д. На основе этих материально–правовых предписаний возникают также действия по применению процессуальных норм права – процессуальная правоприменительная деятельность, которая в дальнейшем определяется нормами уголовного процесса.

Исключительная значимость принципа субъективного вменения и определяемой им линии юридической практики – когда субъективное вменение выступает как стадия правоприменения, заключается и в том, что они обладают интегрирующим началом, выступают в качестве интегративных элементов. Как таковые они позволяют рассматривать явления в их взаимосвязи – чаще в виде бинарных связей: деяние и норму; преступление и уголовную ответственность; личность виновного и деятельность соответствующих органов и т.д. В связи с этим, субъективное вменение, как стадия правоприменительной деятельности, касается не только личности виновного, которому предъявляются определенные требования, но и субъекта правоприменения. Последний может действовать только в рамках закона, то есть в процессе субъективного вменения к нему также предъявляются требования. Иначе говоря, при субъективном вменении возникает необходимость исследования как его субъективных начал и основ – формы и содержания вины, особенностей мотивов и целей преступного деяния, эмоционального состояния виновного, так и объективных его сторон – юридических и нравственно–этических аспектов деятельности субъектов правоприменения. Возникает также необходимость анализа тех обстоятельств, которые, в соответствии с предписаниями правовых норм, определяют правоприменителю пределы их вменения личности виновного.

17

Глава 2. Юридические аспекты субъективного вменения

Нормативные основания субъективного вменения, как стадии правоприменительной деятельности, не были предметом пристального внимания российских ученых. Такая ситуация сложилась прежде всего потому, что никто из исследователей не рассматривал субъективное вменение как стадию правоприменения. В свою очередь такое отношение к субъективному вменению определялось тем, что в нем не видели проблему, поскольку предполагалось, что все вопросы его рассмотрены. Кроме того, сказалось и то, что исследователи уголовного права при анализе субъективного вменения не в полной мере учитывали общетеоретических разработок по вопросам механизма правового регулирования, структуры уголовно–правовой нормы, особенностей реализации предписаний ее элементов и т.д.

Субъективное вменение, являясь стадией правоприменения, направлено на реализацию тех предписаний, которые содержатся в уголовно–правовой норме. Характер проявления этих предписаний на стадии субъективного вменения зависит от того, как понимать реализацию нормы. "Работает" ли норма в целом или в регулировании общественных отношений принимают участие предписания ее структурных элементов? Здесь мнения ученых разделились. Мы исходим из того, что правовые предписания имеются во всех трех структурных элементах нормы и проявляют они себя в различных правоотношениях по–разному, то есть эти предписания могут носить многофункциональный характер. Анализ уголовно–правовых норм показывает, что в большинстве случаев одновременное проявление предписаний некоторых элементов структуры уголовно–правовых норм невозможно. Например, соблюдение лицом требований диспозиции уголовно–правовой нормы исключает возможность применения к нему предписаний санкции.

Ученые, связывающие правовые предписания с целостностью правовой нормы, выделяют лишь формы реализации норм права (соблюдение, исполнение, использование, применение, осуществление). Мы же исходим из того, что поскольку предписания некоторых элементов структуры правовой нормы реализуются разновременно и направлены различным адресатам, то нужно выделять не только формы, но и уровни реализации предписаний норм права. Первый уровень реализации правовых предписаний имеет место тогда, когда гражданин не нарушает требования диспозиций уголовно–правовых норм и связанных с ней предписаний гипотез – этот уровень в юридической литературе

18

иногда называют реализацией на уровне диспозиции. По сути, личность осуществляет саморегуляцию собственного поведения. Второй уровень реализации это реализация предписаний, содержащихся в санкции, и связанных с ней гипотез – классических (обычных) и диспозиционных гипотез (нарушенные лицом предписания диспозиций). Этот уровень реализации правовых предписаний осуществляется в форме правонарушения.

Правоприменение всегда осуществляется в рамках охранительных (типичных, негативных, традиционных и т.п.) уголовно–правовых отношений и, по своей сути, является механизмом реализации ретроспективной уголовной ответственности. Его же юридической основой выступают, как отмечалось, предписания собственно санкции и относящихся к ней предписаний "классических" (обычных) и диспозиционных гипотез. Охранительные отношения возникают с момента совершения преступления. В юридической литературе по этому вопросу высказаны и иные мнения. Одни ученые считают, что эти отношения возникают с момента привлечения лица в качестве обвиняемого (Я.М. Брайнин, А.И. Санталов и др.), другие этот момент относят к вступлению приговора в силу (Н.И. Загородников, Ю.М. Ткачевский, Р.Д. Рахунов и др.), третьи связывают его с реальным применением к лицу мер государственного принуждения (Н.А. Огурцов, А.В. Наумов и др.). Все эти точки зрения объединяет то, что правоотношения понимаются как реальное осуществление прав и обязанностей сторон. Мы полагаем, что во всех этих случаях ученые необоснованно отождествляют правоотношения с конкретной деятельностью. Между тем, для констатации правоотношения достаточно наличия возникшей связи прав и обязанностей сторон. А они возникают при факте совершения преступления. Анализ действующего законодательства подтверждает нашу) позицию (ч.2 ст.9, ч.1 ст.78, ч.1 ст.81 УК РФ).

Поскольку субъективное вменение (как и правоприменение в целом) обладает интегрирующим началом и объединяет норму и деяние, субъекта и объекта правоприменения, преступление и уголовную ответственность, то возникает ряд вопросов относительно уголовной ответственности, реализационным механизмом которой выступает правоприменение и его стадия, субъективное вменение. Когда начинают реализовываться предписания правовых норм и какое из них определяет содержание уголовной ответственности и ее виды? С какого момента возникает уголовная ответственность ?

19

При ответе на первый вопрос мы исходим из того, что различные уровни реализации предписаний структурных элементов правовой нормы имеют место в различных уголовно–правовых отношениях. Реализация предписаний структурных элементов уголовно–правовой нормы на уровне диспозиции (саморегуляции) осуществляется в рамках регулятивных уголовно–правовых отношений, а реализация предписаний на уровне санкции (правоприменение) – в рамках охранительных отношений. В философской и юридической литературе отмечается, что реализация этих предписаний в соответствующих правоотношениях предстает в виде двух видов ответственности. В регулятивных отношениях в виде позитивной, активной, положительной, а в охранительных отношениях в виде негативной, отрицательной, ретроспективной ответственности. Представляется, что подобные термины (понятия) при обозначении первого вида ответственности не совсем точно отражают ее суть. Поскольку это проявление внутренних положительных свойств личности, личностных начал в процессе жизнедеятельности, то правильно, видимо, было бы назвать этот вид ответственности – ответственности наперед, следование предписанию правовых норм и т.д. – интроспективная (исходящая изнутри, от личности) ответственность. А вот негативное и позитивное есть как в ретроспективной, так и в интроспективной ответственности. Это не самостоятельные виды, а аспекты, срезы этих видов ответственности. В рамках ретроспективной ответственности ее позитивный аспект проявляется, например, в том, что лицо способствует предотвращению дальнейшего ущерба интересам России, добровольно сообщает о даче взятки, ведет законопослушный образ жизни в местах лишения свободы и т.д. Этот аспект учитывается законодателем в поощрительных нормах УК РФ.

Объем ретроспективной уголовной ответственности за то или иное преступление един и определен нормами уголовного права. Содержание же его образуют негативный и позитивный аспекты (стороны). В рамках этого объема соотношение между позитивным и негативным аспектами носит обратно пропорциональный характер. Отсюда понятно, что если лицо реализует позитивный (активный) аспект, ретроспективной ответственности, то оно, как правило, либо освобождается от воздействия негативного аспекта этой ответственности, либо его воздействие существенно уменьшается. Подтверждением этого может служить положение, предусмотренное ч.4 ст.30 УК РФ.