Алексеев,Панин (Философия) (), страница 4

начинается с данных опыта и идет по пути Э1*П1. В свою очередь, теория (Т)

строится аналогично: с одной стороны, с помощью П1(линия П1Т), с другой - с

помощью данных опыта (путь Э1*T). Определяющую роль в ее построении играет путь

П1T.

Эта основная схема теоретического познания; она далее конкретизируется,

исследуются пути построения ньютоновской механики, специальной теории

относительности А. Эйнштейна, квантовой механики Гейзенберга - Шредингера.

Конкретно указываются философские понятия и идеи, послужившие формированию тех

или иных физических теорий. Так, Галилей использовал философскую идею

самодвижения, непосредственно не вытекавшую из опыта, для создания принципа

инерции; философская идея взаимосвязи явлений природы оказалась лежащей в

основании общенаучного понятия поля (в теории Максвелла), а идея

корпускулярности материи - в основании гипотезы о квантах энергии.

Общие философские понятия и принципы проникают в естествознание не только через

онтологию, но также через гносеологию и регулятивные принципы частных наук. К

последним в сфере физического знания относятся принципы наблюдаемости, простоты

и соответствия. Как считает Э. М. Чудинов, гносеологические принципы играют

важную роль не только в становлении физических теорий; после того как теория

создана, они сохраняют значение регулятивов, определяющих характер ее

функционирования (см.: Теория познания и современная физика. М., 1974).

Сказанное, конечно, не охватывает всех путей, направлений, по которым философия

проникает в естественные науки; формы воздействия философии весьма многообразны.

Результаты такого воздействия при внешнем знакомстве с теорией не очевидны,

однако специальный анализ показывает, что содержание той или иной теории

базируется на философских представлениях. Философские принципы и понятия

проникают в саму ткань науки и, участвуя в генезисе научной теории, остаются в

ней, функционируют как часть, как внутренний необходимый элемент самой теории.

Анализ обнаруживает, например, что:

1) классическая механика построена на логической схеме философского принципа

причинности;

2) квантовая механика базируется на общекатегориальной структуре;

3) теория относительности опиралась, как на свой мировоззренческий фундамент, на

философские понятия;

4) эволюционная теория в биологии (Ч. Дарвина) имела своим основанием группу

мировоззренческих понятий;

Следует обратить внимание на следующий момент: воздействие философии на

построение отдельных теорий не интегрально, а фрагментарно, локально.

"Проникающей" силой обладают лишь отдельные идеи, понятия (или их группы),

отдельные философские принципы. Данное явление объясняется прежде всего

наивысшим уровнем обобщенности научного знания, заключенного в научном аспекте

философии в отличие от любой части науки, и его приложением не к миру в целом, а

лишь к фрагментам материальной действительности и к отдельным сторонам или

уровням познавательного отношения. Частнонаучное знание оказывается селективным

не только по отношению к различным философским концепциям, но и по отношению к

различным категориям и принципам внутри одной философской системы категорий.

Если верно, что философские идеи и принципы выполняют селективную функцию в

отношении частнонаучного знания (его идей, принципов, гипотез, понятий, теорий),

то столь же верно, что формирующаяся частнонаучная гипотеза или теория (прямо

или опосредованно) осуществляет селекцию философских идей, принципов, понятий.

Здесь происходит своеобразная проверка философских принципов и всеобщих

категорий в практике познания. Такую конкуренцию, такую проверку выдерживают

далеко не всякие философские принципы.

Кстати, фрагментарный характер влияния философии на построение

естественнонаучных теорий объясняет, почему философы-идеалисты также могут

оказывать позитивное воздействие на ученых-естествоиспытателей: в данном случае

эвристическую роль играет не идеалистическая система в целом (например,

концепция Э. Маха в отношении теории относительности А. Эйнштейна), а отдельные

диалектические идеи, содержавшиеся в ее методологии (например, критицизм Э.

Маха, его критика основ классической механики с позиции принципа относительности

пространства и принципа наблюдаемости).

Фрагментарность воздействия философии на формирование гипотез и теорий в частных

науках имеет одним из своих следствий своеобразный характер натуралистского

мировоззрения. В этой связи А. Эйнштейн отмечал, что естествоиспытателя в

отличие от философа невозможно уложить в какую-либо одну схему. Положение

естествоиспытателя сложнее потому, что он должен считаться с результатами своих

исследований и принимать точки зрения, не совместимые в одной системе. Эйнштейн

полагал, что философ, однажды додумавшийся до какой-то системы, "будет склонен

интерпретировать богатство идей точных наук в смысле своей системы и не

признавать того, что под его систему не подходит. Ученый же не может себе

позволить, чтобы устремления к теоретико-познавательной систематизации заходили

так далеко. Он с благодарностью принимает теоретико-познавательный анализ

понятий, но внешние условия, которые поставлены ему фактами переживаний, не

позволяют ему при построении своего мира понятий слишком сильно ограничивать

себя установками одной теоретико-познавательной системы. В таком случае он

должен систематизирующему философу-гносеологу показаться своего рода

беспринципным оппортунистом. Он кажется реалистом (т.е. материалистом - А.П),

поскольку старается представить не зависящий от актов ощущений мир; идеалистом -

поскольку смотрит на понятия и на теории как на свободные изобретения

человеческого духа (не выводимые логически из эмпирически данного); позитивистом

- поскольку рассматривает свои понятия и теории лишь настолько обоснованными,

насколько они доставляют логическое представление связей между чувственными

переживаниями. Он может показаться даже платоником или пифагорейцем, поскольку

рассматривает точку зрения логической простоты необходимым и действенным

инструментом своего исследования" (цит.: Суворов Э.Г. "Эволюция физики в

представлении Эйнштейна" // Эйнштейн А., Инфельд Л. "Эволюция физики". М., 1965.

С. 268 - 169. Суждения, близкие к этим, высказал и М. Борн. См.: Борн М. "Физика

в жизни моего поколения". М., 1963. С. 432 - 433).

Философский метод способен оказывать положительное воздействие на научную работу

не только отдельными своими понятиями или категориальными блоками, но и

принципами. Приведем один исторический факт, связанный с применением в

естествознании философского принципа - принципа восхождения от абстрактного к

конкретному (этот принцип диалектики как логики был разработан Гегелем и

Марксом). До 60-х годов XIX столетия органическая химия почти не знала тех

веществ, которые должны были составить основу всей ее системы; в химии не была

еще обнаружена исходная "клеточка", которая позволила бы показать, как

последовательно превращаются соответствующие углеводороды в более сложные

органические соединения. Из-за такого пробела вся система органической химии

строилась неверно; часто переходы в ней были искусственными, натянутыми,

отсутствовало необходимое внутреннее единство. Овладение приемами диалектической

логики, правильное применение законов и принципов диалектического мышления к

органической химии дали возможность немецкому химику-органику К. Шорлеммеру

установить начальный пункт образования и усложнения всех органических соединений

(им оказались парафины), вскрыть объективную диалектику взаимных превращений

органических веществ и на этой основе построить строго научную систему

органической химии (см.: Кедров Б.М. "Три аспекта атомистики. It Учение

Дальтона. Исторический аспект". М., 1969. С. 67 - 112). К. Шорлеммер, отмечал Ф.

Энгельс, "стал одним из основоположников современной научной органической химии"

(Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 323).

Рассмотрение эвристической функции философского метода (диалектики как метода)

показывает, что роль философии в развитии частных наук весьма значительна,

особенно в отношении формирования гипотез и теорий. Не всегда философия "на

виду" и далеко не всегда она в качестве методологии на переднем крае. Конкретная

научная задача решается, конечно, конкретным же методом или комплексом таких

методов. Философский же метод чаще всего действует "с тыла": через частнонаучные

методы и общенаучные понятия. Тем не менее, без мировоззренческих понятий и

принципов невозможно развитие науки (другой вопрос - каковы эти понятия и

принципы, как они трактуются и каков характер их воздействия на науку).

Координирующая функция философии. Существо этой функции состоит в

координировании методов в процессе научного исследования. На первый взгляд она

кажется излишней: если метод содержателен, обусловлен природой объекта, то

какая-либо дополнительная координация методов, помимо их координации предметом

познания, представляется ненужной и даже вредной. Исследователю достаточно

ориентироваться на сам объект, на соответствие метода этому объекту, чтобы иметь

важную предпосылку результативного научного поиска. В общем виде данное

рассуждение верно. Но в нем не учтен сложный характер связи между методом и

объектом, существующий в современной науке, процесс растущей профессионализации

ученых, опосредующий связь субъекта (метод - один из его компонентов) и объекта

в науке.

Историк науки и философ Б. М. Кедров отмечал следующие изменения, происшедшие в

естествознании XX столетия. Исторически в самом естествознании долгое время

существовало более или менее полное обособление его отдельных отраслей между

собой. Это стало возможным в силу длительного господства аналитического метода.

По этой причине между предметом изучения и методом исследования, присущим

определенной науке, сложилось и прочно удерживалось строго однозначное

соотношение: один предмет - один метод. Однако, начиная с середины прошлого

столетия, это соотношение стало нарушаться и коренным образом изменилось в XX

в.: строгая однозначность сменилась многозначностью отношений, когда один и тот

же предмет изучается с разных сторон сразу несколькими методами или один и тот

же метод применяется к исследованию разных предметов. Преобладающим стало

соотношение: один предмет - несколько методов, несколько разных предметов - один

метод. Прогресс познания привел к устранению резких граней между науками, что

выразилось, например, в возникновении пограничных наук, в "предметно-

методологическом" вхождении одной науки в другие (физики и химии - в биологию,

химии - в физику и т.п.). Возникли астрофизика, геохимия, биофизика,

экспериментальная морфология, эволюционная генетика, экология и другие

дисциплины, внешне будто нарушавшие положение о соответствии метода своему

предмету. Но это было мнимым нарушением, так как сама возможность выхода метода

за традиционные рамки своего предметного применения (например, методов физики и

химии в отношении объектов биологического познания) обусловливалась предметной

общностью этих наук. Вследствие обнаружения общих уровней структурной

организации между традиционно разными объектами стало возможно применение уже

испытанных в смежных областях науки методов познания. Здесь они также доказывали

свою научную эффективность. Положение о соответствии метода своему предмету,

таким образом, не отменяется, но реализуется применительно к прогрессирующему

процессу детализации представлений о предмете, к его различным сторонам и

уровням структурной организации, многосложным связям с предметами других наук.

Потребность в координации частных методов возникает на фоне значительно

усложнившихся соотношений предмета и метода в силу, прежде всего, необходимости

иметь противовес негативным факторам, связанным с углубляющейся специализацией

ученых. Такая специализация ведет к тому, что происходит разделение между

учеными по методам и методикам работы; отдельные исследователи оказываются

неизбежно ограниченными в реализации методологических возможностей науки. В

результате возникает опасность забвения познавательной силы ряда методов,