Алексеев,Панин (Философия) (), страница 8

этим не случаен вопрос: а правомерно ли существование философских проблем

естествознания?

Но рассмотрим повнимательней, что представляют собой философские проблемы

естествознания (аналогичная ситуация складывается ведь и с "философскими

проблемами общественных наук", с "философскими проблемами научно-технического

прогресса").

В одной из лучших работ, специально исследующей феномен "философская проблема

науки" ("Философия и наука", авт. колл. В. И. Купцов и др. М., 1973), такие

проблемы раскрываются как комплексные, и это демонстрируется на примере проблемы

динамических и статистических закономерностей. В этой проблеме - разнородные

вопросы. Среди них такие, которые можно было бы назвать онтологическими: каково

место динамических и статистических законов в самой действительности, как они

друг с другом связаны, каково их отношение к детерминизму, причинности,

необходимости и случайности и др. Существует обширная группа вопросов

гносеологического характера, направленных на то, чтобы раскрыть познавательную

ценность динамических и статистических законов науки, их соотношение в эволюции

знания, выявить предсказательные, объяснительные, описательные возможности этих

законов и сопоставить их. Сюда включаются также вопросы логического характера,

связанные с определением понятий рассматриваемых законов, с выявлением

логической структуры построенных на их основе теорий, с доказательством их

непротиворечивости и полноты. Наконец, обсуждение природы динамических и

статистических закономерностей нередко затрагивает, по существу, вопросы

частнонаучного характера. К ним можно отнести, например, возможность построения

квантовой механики на основе представлений о скрытых параметрах или классической

механики на базе вероятностно-статистических идей. Итак, подчеркивают авторы,

проблема динамических и статистических законов представляет собой совокупность

вопросов, различных как по своему содержанию, так и по своей природе, по

способам и средствам их анализа и решения. Эти вопросы находятся в тесной связи

друг с другом, образуя некоторый единый комплекс. Взаимосвязь проявляется как в

том, что многие из них близки по содержанию, так и в том, что решение одних

вопросов связано определенным образом с ответом на другие.

Но оставим в стороне взаимозависимость одних вопросов от других. Главное - это

признание вычленяемости в составе единой проблемы ряда разнотипных вопросов. Как

видно из приведенного перечня, это вопросы не информационные, а

исследовательские, связанные с поисковой ситуацией, т.е. вопросы-проблемы. А раз

это так, то их квалификация в качестве философских и частнонаучных определяется

прежде всего не тем, кто ими занимается (физик или философ), а их

Принадлежностью к той или иной отрасли знания. Да и в приведенном примере

довольно ясно указано на два типа проблем - философские и частнонаучные.

Однако далеко не всегда столь явно в комплексной проблеме выделяются, по сути,

две разные группы заключенных в них вопросов. Нередко считают, что определенные

проблемы (скажем, проблема происхождения жизни, проблема развития, проблема

времени, проблема сверхсветовых скоростей, проблема сознания) едины и для

частных наук и для философии, только исследуются ими с разных сторон. Тем самым

затушевывается их дифференцированность, вследствие чего задачи философии могут

недостаточно четко отграничиться от задач частных наук.

Но выявлять разнотипность проблем можно и необходимо. Так, одной из широко

обсуждаемых ныне проблем теоретической физики является проблема тахионов, или

гипотеза о возможном существовании процессов, передающих материальные

взаимодействия со скоростями, превышающими скорость света. Помимо собственно

физических вопросов, непосредственно связанных, например, с отношением данной

гипотезы к теории относительности А. Эйнштейна, здесь возникают и философские

проблемы, и прежде всего вопросы о месте тахионов в обшей картине мира, о

нарушении, переформулировке или сохранении принципа причинности, о возможности

обратного направления времени и т.п.

На первый взгляд, нерасчленяема и проблема происхождения жизни. Но знакомство с

гипотезой Опарина - Холдейна (в ней в единстве представлены становление и

эволюция обмена и эволюции генетического механизма живого), с гипотезой В. И.

Гольданского (признающей возможность протекания в космическом пространстве на

частицах газопылевых межзвездных облаков синтеза достаточно сложных, в том числе

и полимерных, молекул), с гипотезой Ж. Моно (о невозможности возникновения жизни

на Земле из-за отсутствия достаточного количества молибдена и в окрестности

"молибденовых звезд"), с гипотезой "направляемой панспермии" Ф. Крика (занесения

на Землю зародышей жизни из космоса) показывает их частнонаучный характер.

В философии проблема происхождения жизни имеет предельно широкий смысл: она

рассматривается в отношении к материи в целом. Эта проблема имеет специфическое

решение. Если мир бесконечен в пространстве и во времени, если сохраняемость и

неуничтожимость материи, ее атрибутов и модусов понимать не только

количественно, но и качественно, то следует признать, что мир никогда не был и

не может быть свободен от своего противоположения - духа (сознания), как и

вообще от органической формы движения материи (см. главу XXI). В этом плане

расколотость реальности на две части представляет собой не меньшую всеобщность,

чем любая другая расчлененность материи.

Проблема происхождения жизни, как видим, фактически распадается на две проблемы.

Одна из них касается возможности возникновения жизни (и сознания) на Земле или

вне Земли, условий и механизма превращения неорганических образований в

биополимеры и формулируется на языке химии, биохимии; при наличии в ней

мировоззренческого аспекта, она все же (особенно в наше время) является в целом

естественнонаучной проблемой. Вторая проблема есть проблема качественной

неуничтожимости материи, ее атрибутов, модусов, общих генетических отношений

форм движения материи, т.е. проблема соотношения духа и материи вообще; вторая

проблема включает в себя мировоззренческий аспект первой, но полностью к нему не

сводится; она является специфически философской. Проблемы научно-философского

мировоззрения и частных наук даже тогда, когда они близки в своих формулировках

(например, проблема причинности в медицине и философии), не являются

идентичными, но, имея общность в постановке и переплетаясь в решении, они

остаются, несмотря на это, относительно самостоятельными, разнотипными

проблемами.

Для того, чтобы решать философские проблемы, нужно прежде всего владеть

философскими средствами и опираться на историю философской разработки проблемы,

на обширные философские знания. Для того, чтобы решать частнонаучные проблемы,

нужна специальнонаучная подготовка и соответствующие частнонаучные средства

исследования. В этом отношении надо согласиться с положением: высшее искусство

философа состоит в том, чтобы не заниматься проблемами, которые к нему не

относятся.

Но тем не менее философский анализ может и должен затрагивать общие

теоретические проблемы частных наук, и не только их, но и самые разные

конкретные стороны природной, социальной и духовной действительности. Что

касается проблем, то этот анализ нацелен непосредственно не на частные проблемы

сами по себе, а на гипотезы и теории, разрабатываемые естествоиспытателями и

непосредственно связанные с этими проблемами. Философ интерпретирует,

определенным образом истолковывает эти гипотезы, теории (как и основные понятия,

общую систему используемых методов и т.п.). Подобную работу совершает и сам

естествоиспытатель. Как отмечает Е. С. Жариков, в научном поиске часто возникают

ситуации, когда решение научной проблемы, возникшей в пределах данной науки и

исследуемой методом данной науки, заходит в тупик. Противоречия, не разрешимые

методами данной специальной науки, заставляют ученых переводить эту проблему на

уровень другой науки или, иначе говоря, применять к проблеме методы других наук.

Этот перевод может увеличить возможности решения настолько (благодаря получению

новых данных), что проблема может быть решена. Но такого рода операции могут и

не дать должного результата. Возникает необходимость в переводе проблемы на

философский уровень, в ее философской интерпретации. Частно-научная

теоретическая проблема (точнее, связанная с нею гипотеза или теория) переходит

здесь в ранг "философской проблемы частной науки". Какое значение имеет такого

рода интерпретация, видно хотя бы из того, что нет почти ни одного крупного

ученого (и это особо подчеркивает Е. С. Жариков), который бы не обращался рано

или поздно при появлении затруднений к философскому анализу разрабатываемых

частных проблем. Так, на уровень философии была поднята проблема

относительности, поставленная и разрешенная А. Эйнштейном; на уровне философии

на современном этапе познания находится и решается проблема элементарных частиц,

проблема гравитации и многие другие.

Интерпретация состоит в объяснении частных явлений с мировоззренческой точки

зрения, в конкретном определении места явления в единой научной картине мира.

При интерпретации устанавливается мировоззренческое значение имеющейся

информации, ее способность нести мировоззренческую нагрузку (если это

естественнонаучная гипотеза, теория, то и ее способность выполнять

мировоззренческую функцию), выявляется целесообразность обобщения частнонаучной

информации для развития мировоззренческих принципов. При интерпретации "ставится

задача выявить ограниченность прежних представлений и дать ей гносеологическое

обоснование, обнаружить существующую в различных формах преемственность между

старой и новой теоретическими концепциями, показать закономерность появления

новых представлений и обосновать их более высокий гносеологический статус, дать

философское истолкование тем специфическим познавательным средствам,

использование которых теперь дает эффективные результаты. Такого рода

философские исследования оказывают решающее воздействие на процесс ассимиляции

новых идей, на формирование нового стиля мышления в данной области науки.

Вскрывая мировоззренческий смысл фундаментальных открытий, философия тем самым

способствует также и максимальному использованию их эвристического потенциала в

других науках и иных областях человеческой деятельности. Их философское

осмысление, проходя ряд этапов, в конце концов воздействует и на развитие самой

философии" (Купцов В. И. "Роль философии в научном познании". М., 1976. С. 56).

В связи с эвристическим характером философских проблем естествознания они должны

отвечать непременному условию: быть на уровне современного теоретического

естествознания. Если в качестве философской проблемы естествознания выдвигается

для рассмотрения какая-либо гипотеза полувековой давности с единственной целью

показать ее материалистичность в противовес витализму XIX в., против которого

выступали еще материалисты прошлого столетия, если при этом не приводятся

новейшие гипотезы, не сопоставляются их эмпирические, онтологические и обще

методологические основания, не выявляются мировоззренческие следствия из них, не

дается анализ современных их интерпретаций в идеалистической философии и т.п.,

то, очевидно, такой подход не имеет ничего общего с "философской проблемой

естествознания". Философская проблема естествознания всегда связана с поиском

решения современной проблемы науки.

Итак, философские проблемы частной науки - это такие теоретические частнонаунные

проблемы, предполагаемые решения которых (гипотезы, теории) требуют философской

интерпретации. Здесь имеется возможность для совместной деятельности философов и

представителей частных наук. При философской интерпретации гипотезы или теории

часть получаемой информации остается внутри естественнонаучного знания, а часть

передается философии и используется ею для развития своего содержания.

Внутри теоретического естествознания существует определенный слой знания,

подвергающийся воздействию со стороны философии и содержащий в себе понятия и

идеи философии. С другой стороны, в самой философии имеются проблемы, по своему

генезису уходящие в той или иной мере в частные науки и для решения которых