Алексеев,Панин (Философия) (), страница 2

низвергала всех ложных чужих богов и развивала в человеке внутреннюю форму для

откровений истинного Божества... Она делает человека вполне человеком...

Философия, осуществляя собственно человеческое начало в человеке, тем самым

служит и божественному, и материальному началу, вводя и то, и другое в форму

свободной человечности. Так вот, если кто из вас захочет посвятить себя

философии, - говорил он в своей лекции в 1880 году в Санкт-Петербургском

университете, - пусть он служит ей смело и с достоинством, не пугаясь ни туманов

метафизики, ни даже бездны мистицизма; пусть он не стыдится своего свободного

служения и не умаляет его, пусть знает, что, занимаясь философией, он занимается

делом хорошим, великим и для всего мира полезным".

К проблеме отчуждения человека и роли философии в преодолении этого отчуждения

обращались многие философы XX столетия. Одним из них был немецко-французский

мыслитель А. Швейцер. Он видел в развитии цивилизации не только положительные

стороны, но и многие негативные моменты. На человека, писал он, стало

отрицательно действовать все убыстряющееся движение социума, резкое усиление

темпов развития общественной жизни. Изменился, как он считает, весь образ жизни

человека. В течение двух или трех поколений довольно многие индивиды живут

только как рабочая сила, а не как люди. Ставшая обычной сверхзанятость

современного человека во всех слоях общества, констатировал он, ведет к умиранию

в нем духовного начала. Для работы в оставшееся свободное время над самим собою,

для серьезных бесед или чтения книг необходима сосредоточенность, которая

нелегко ему дается. Абсолютная праздность, развлечение и желание забыться

становятся для него физической потребностью. Не познания и совершенствования

ищет он, а развлечения - и притом такого, какое требует минимального духовного

напряжения. Бездумье стало для человека второй натурой. Ведя разговоры с себе

подобными, он следит за тем, чтобы придерживаться общих замечаний и не

превращать беседу в действительный обмен мыслями. Он не имеет больше ничего

своего и даже испытывает в некотором роде страх, что от него может потребоваться

это свое. Постоянная спешка, интенсификация совместного труда приводят к тому,

что мы, беспрестанно и при самых разнообразных условиях встречаясь друг с

другом, держимся отчужденно по отношению к себе подобным. Обстоятельства нашего

бытия не позволяют нам относиться друг к другу, как человек к человеку. Мы в

конечном счете деградируем- В числе факторов, ведущих к духовному оскудению

личности, находятся: рост специализации во всех сферах человеческой деятельности

(в производстве, науке, управлении), усиление технизации общества, быстрый рост

безликого естественно-научного знания, растущее влияние этой безликости на

личность человека и т.п. Техницизм и сциентизм подчинили себе и мировоззрение,

философию, и последняя все больше становится лишенной этического начала.

Политизация общественной жизни и особенно все более дающая о себе знать

тенденция к тоталитаризму подавляет человека, ведет к конформистской личности и

тоже негативно действует на философию.

Результатом всего этого явилась мировая война, потрясающая основы человеческого

бытия. Философия, указывает А. Швейцер, занималась в эти десятилетия всем,

только не культурой. Она, невзирая ни на что, продолжала тратить усилия на

выработку рационалистического всеобъемлющего мировоззрения в уверенности, что

оно поможет решить все проблемы. Философия не задумывалась над тем, что

мировоззрение, зиждущееся только на истории (политике) и естественных науках и

соответственно лишенное таких качеств, как этичность, всегда будет оставаться

"немощным" мировоззрением, которое никогда не сможет породить энергию,

необходимую для обоснования и поддержания идеалов культуры. "В итоге философия

так мало уделяла внимание культуре, - отмечает А. Швейцер, - что даже не

заметила, как и сама вместе со своим временем все больше сползала к состоянию

бескультурья. В час опасности страж, который должен был предупредить нас о

надвигающейся беде, заснул" ("Культура и этика". М, 1973. С. 39 - 40).

Одним из важнейших противовесов негативным тенденциям в обществе, ведущим к его

дегуманизации, является, по А. Швейцеру, философия, причем не всякая, а та,

которая наполнена глубоким этическим содержанием. Мировоззренческие (в подлинном

смысле слова) идеи "заключают в себе все, - говорит он, - что мы можем думать и

предполагать о смысле нашего существования и назначении человечества; они дают

нашему бытию направление и сообщают ему ценность" (там же. С. 83).

Исходя из уроков прошлого, А. Швейцер заявил: "Для общества, как и для индивида,

жизнь без мировоззрения представляет собой патологическое нарушение высшего

чувства ориентирования" (там же. С. 82).

Таково существо гуманистической функции философии. Мы довольно полно, как нам

представляется, привели соответствующие рассуждения по этому вопросу трех

выдающихся философов: B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева и А. Швейцера. Мы обратились

к ним не случайно: все они - представители гуманистической линии в философии,

лучше других, как нам кажется, представляющие, в чем заключается, или должно

заключаться, гуманистическое предназначение философии.

Мы рекомендуем студентам подробнее познакомиться с названными выше трудами этих

философов. Кроме этого, предлагаем поразмыслить над идеями, содержащимися в

книгах С.Л. Франка "Смысл жизни", 1926 г. (см. издание: Франк С. Л. Духовные

основы общества. М., 1992) и Е. Н. Трубецкого "Смысл жизни", 1918 (см. его книгу

с этим же названием, изданную в 1994 г.).

Следующей мировоззренческой функцией философии является социально-

аксиологическая функция. Она расчленяется на ряд подфункций, среди которых

важнейшими являются конструктивно-ценностная, интерпретаторская и критическая

подфункции. Содержание первой из них заключается в разработке представлений о

ценностях, таких, как Добро, Справедливость, Правда, Красота; сюда же относится

и формирование представлений о социальном (общественном) идеале.

Коснемся лишь одного момента - общественного идеала. Вопрос об этом идеале

оказывается тесно связанным с вопросом о характере взаимоотношений философии и

политического режима. На первый взгляд кажется, будто здесь имеются однозначные

отношения: философия есть причина, а политическая идея и политический режим -

следствие.

Оснований для такого вывода немало. Действительно, в философских концепциях

прошлого, начиная от Платона и Аристотеля, вплоть до Фихте, Гегеля, Маркса, и в

концепциях многих современных философов мы находим в качестве составной части

систему взглядов на государственное устройство с довольно-таки подробными

рекомендациями для практических политических действий (так, Платон в своем

учении о государстве рекомендовал упразднить частную собственность и семью,

Фихте призывал в целях достижения социальной гармонии и обеспечения социального

равновесия осуществить систему широко организованного и бдительного полицейского

надзора). Однако, наличие в этих философских системах тех или иных учений о

государственном устройстве столь же мало говорит о полной выводимости таких

взглядов из философской онтологии, гносеологии или даже из социальной философии,

сколь и их учения об устройстве (или структуре) организма животного, имевших

место у философов вплоть до первой половины XIX века. Как в последнем случае

наличие "натурфилософии" объясняется неразвитостью теоретической сферы биологии

и в то же время необходимостью умозрительного решения конкретных проблем, так

обстоит дело и с вопросом о разработке представлений о конкретном устройстве

государства: это - задача юридической науки и специалистов-политиков (в наши дни

соответствующая наука получила название политологии).

Но дело даже не столько в уровне развития частных наук об обществе, сколько в

том, что в рамках самой философии нет строго-линейного, однозначного соотношения

между отдельными ее частями. Содержание отдельных философских систем, как бы ни

казалось оно логичным и стройным, фактически нацелено на те или иные

мировоззренческие проблемы (философия есть совокупность ответов на эти вопросы).

Но поскольку эти проблемы относительно самостоятельны (например, проблема смысла

жизни и, с другой стороны, вопрос о соотношении сущности и явления в

материально-предметном мире), постольку и между частями философского знания

может существовать и зачастую существует неоднозначная связь. В результате одна

и та же система взглядов на мир в целом может сочетаться с разными трактовками в

сфере социально-философской, а тем более с концепциями, находящимися вообще за

пределами философии.

Неоднозначность связи свойственна не только отдельным частям философского

знания, но и отношению философии к другим общественным наукам, например,

политэкономии и политологии. Известно, например, что марксизм как политэкономия

был принят не только В. И. Лениным, но многими другими политическими деятелями,

в числе которых был и Г. В. Плеханов; политические же выводы из марксизма у

Ленина и Плеханова, т. е. политологические построения, были различными. Если

теперь взять философию, то с политэкономией К. Маркса оказались связанными и

диалектический материализм, и эмпириомонизм, и неокантианство.

Из сказанного вытекает, что нет одной лишь дороги от философии к политике.

Философская система, базирующаяся на материализме и диалектике, столь же мало

несет ответственность за тот или иной политический режим, сколь и философия Ф.

Ницше или М. Хайдеггера - за установление фашистского режима в Германии в 30-х

годах нашего столетия.

Уже в начале XX века в отечественной философии была осознана необходимость

размежевания философии и теории государственного устройства. Важный вклад в

прояснение этого вопроса внес глава московской школы философии права П.И.

Новгородцев. Он писал, имея в виду задачи (или функции) философии: "В содержание

общественной философии вовсе не могут войти ни построения абсолютно

гармонических "последних" состояний, ни представления о переходе к этим

сверхприродным нормам жизни. Общественная философия должна указать путь к

высшему совершенству, но определить этот путь она может лишь общими и

отвлеченными чертами. В этом могут признать ее неполноту и границы; но прежде

всего она сама должна с ясностью представить себе эту границу, чтобы не впасть в

недоразумения и ошибки" ("Об общественном идеале". М., 1991. С. 60 - 61).

Функции философии, по П. И. Новгородцеву, состоят лишь в разработке

общественного идеала, который и может быть положен затем в основание самых

разных конкретных представлений о государственном устройстве. "Оставаясь на

почве чисто философского анализа, далее этого определения идеала как вечного

требования идти нельзя" (там же. С 69). "Философское разрешение этой проблемы не

может иметь в виду указания конкретной программы действий" (там же. С. 110).

Общественный идеал, как отмечал П. И. Новгородцев, имеет свои корни в живой

человеческой личности. Этот идеал устанавливается философией в связи с основной

нравственной нормой, каковою является понятие личности в ее безусловном значении

и бесконечном призвании. "В силу безусловного своего значения личность

представляет ту последнюю нравственную основу, которая прежде всего должна быть

охраняема в каждом поколении и в каждую эпоху как источник и цель прогресса, как

образ и путь осуществления абсолютного идеала. Никогда не должна быть она

рассматриваема как средство к общественной гармонии; напротив, сама эта гармония

является лишь одним из средств для осуществления задач личности и может быть

принята и одобрена лишь в той мере, в какой способствует этой цели" (там же. С.

67). В данном утверждении нет никакого противопоставления личности обществу.

Наоборот, такое противопоставление будет в том случае, если исходить из

абстрактных, произвольных представлений об "интересах общества", оказывающихся

на поверку интересами стремящейся властвовать личности. Если исходить из

конкретного рассмотрения личности во всей полноте ее нравственных определений,

то в ней тогда обнаружится и стремление к общему и сверхиндивидуальному. Тогда

открывается возможность и установить связь отдельных лиц между собой, и вывести

основания общественного идеала. Общество - это не нивелировка личностей, но