Диссертация (958483), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Трофимова рассматривает воинскую повесть в летописных статьях«Повести временных лет», Киевской, Галицко-Волынской, Новгородской I летописи и во владимиро-суздальской летописной традиции, отмечая основные поэтические особенности жанра, типологию и эволюцию. Анализируя воинскую повесть, она обращает внимание на позицию автора, событийный и информативныйтипы воинского повествования, новые художественные явления в воинской повести конца XIII–XV веков. На примере «Повести о разорении Рязани Батыем»,«Сказания о Мамаевом побоище», «Повести о взятии Царьграда», «Казанской истории» Н.В. Трофимова показала путь развития жанра воинской повести, эволюционное совершенствование системы образов, усложнение композиции и многообразие поэтических особенностей [220]. Большая часть ее работ посвящена вопросам стилистики воинских повестей, а также сопоставлению редакций разныхлетописных сводов, комментированию авторской позиции летописца – свидетеляпроисходящего [176–181].В отечественной медиевистике, обращавшейся к жанру летописи начиная сXVIII века и по настоящее время, отмечается необходимость изучения русскоголетописания, его историко-культурного значения на протяжении разных периодовдревнерусской эпохи; указывалась важность общерусской летописной традиции иместных течений в развитии древнерусского летописания (киевского и южнорусского, новгородского и севернорусского, владимиро-суздальского, галицковолынского и др.), значимость которых наиболее явно проявилась в процессе развития летописного дела на Руси.
Особое место в этом процессе занимает и рязанское летописание.33Как было выявлено отечественными исследователями, местные традиции влетописании складывались в разные эпохи, от XII до XIV века. По мере движениярусских княжеств к единодержавному укладу (от XV до XVII столетия), летописисоединялись в объемные общерусские своды, в пределах которых сочетались отдельные источники и локальные особенности летописных текстов переплеталисьс общерусскими сложившимся жанровыми канонами.Каждый исследователь отечественного летописания XX - начала XXI векаобращает внимание на наиболее значительный, согласно его видению, аспект поэтики древнерусского произведения, раскрывая и анализируя его на примере различныхлетописныхтекстов,прослеживаяэволюциюлетописанияв определенных хронологических рамках.
Жанровый подход к анализу русскихлетописей позволил применить в исследовании основную классификацию формлетописного повествования Н.И. Прокофьева и Н.В. Трофимовой как наиболееперспективную для дальнейшей исследовательской работы. Для данного диссертационного исследования значимы труды отечественных медиевистов, позволивших проанализировать поэтику рязанского летописного текста, его связь с жанровыми канонами общерусских летописных сводов, особенности изображения рязанских князей и специфику батальных описаний, повествование о событиях,происходивших в Рязани или с участием рязанцев, а также пространственновременной образ рязанской земли.1.2.
Рязанский летописный текст как локальный текструсской словесности и проблемы его исследованияМысль о подвижности текстовых границ утвердилась и получила развитие всовременном региональном литературоведении: «В настоящее время отечественная наука все более склоняется к исследованию уникальности и самобытности составляющих страну регионов. Все глубже осознается индивидуальный характер исамобытность регионов в историко-культурном контексте» [156, с.
732].34Так,исследованияРязанскогокраяотраженывтрудахпо литературоведению, краеведению, провинциальной историографии, архивномуи музейному делу, культурологии и регионоведению. К разным аспектам изучения рязанской истории, литературного краеведения обращались авторы научнопопулярных сборников 1990–2010-х годов, справочных материалов Рязанской энциклопедии, монографий «Рязанский край в историко-литературном контекстеРоссии» (2012), «Рязанский край в контексте русской литературы: региональныйаспект исследования» (2017), а также сборников материалов историкокраеведческих конференций и семинаров разных лет («Яхонтовские чтения», «Рязанская земля в прошлом, настоящем и будущем», «Рязанская земля: история,культура, общество» и др.).
Тем не менее в настоящее время отмечается недостаточная изученность рязанского текста и творчества рязанских авторов разныхстолетий, являющихся значимой частью истории российской провинции и национальной культуры и нуждающихся в полных и разносторонних исследованиях вусловиях современной отечественной науки.Сегодня в развитии государства и культуры особое место отводится такимпонятиям, как «провинция» и «столица» / «центр»; осознанию провинциальнойсреды и ее связи со столичным локусом, их взаимодействию и отличию посвященцелый ряд работ.
Понятия «провинция» и «центр» переосмысливаются следующим образом: « <…> провинция – явление, производное от центра, но не вторичное по отношению к нему, в интерпретации провинциальности акцентируетсямомент самоценного бытия» [57, с. 69]. В то же время следует отметить, что понятие«провинция»исследователиинтерпретируютпо-разному.Так,С.А. Жадовская говорит о «малом городе» или провинции как о локусе или культурном топосе: «Под провинцией как объектом исследования большей частью,если не всегда, имеют в виду не русскую деревню, не дворянское поместье илиусадьбу, а именно провинциальный город.
Именно формат провинциального города делает его уникальной площадкой может быть и не гармонизированного, нопропорционального взаимодействия того, что идет сверху, из Центра, и того, что35менее ярко заметно, но традиционно, исконно – от земли, от народной жизни»[209, с. 41-42]. Н.Ю. Деткова, обращаясь к шадринскому тексту, пишет о локальном тексте как о «системе семиотики текстов города: искусственно созданноготекста городом о себе самом, текста о городе глазами иногородних и поэтического текста о городе» [57, с.
68]; Н.В. Осипова, анализируя вятский текст, рассуждает об «определенной осмысленной топонимической данности, то есть тексте какметафоре культуры» [128, с. 178–179].Таким образом, все изучаемые в настоящее время провинциальные текстысосредоточены вокруг определенного локуса – местности, которой чаще всего является город, потому термин «локальный текст», как правило, оказывается связанс «городским текстом». Вместе с тем город является регионообразующим локусом, причем не только столичного / центрального концептуального значения (петербургский, московский), но и провинциального (пермский, крымский, вятский,орловский, ивановский, рязанский).
Это неслучайно, так как формирующаяся методология регионального литературоведения опирается на уже сложившиеся традиции: «Метод автохтонного описания региона востребован в литературоведческих и историко-культурологических исследованиях, подтверждающих, что русская культура – одна из самых провинциальных культур Европы (Н.К.
Пиксанов),а провинциальные литературы, в свою очередь, включают в себя мощные самоописания-содержательныеикультурнозначимыепроизведения(В.Л. Каганский)» [154, с. 49–54]. Феномен рязанской земли также понимаетсямногопланово: как провинциальный локус, представляющий нестоличную Россию на протяжении ряда веков, а также как край, который находится в непосредственной близости от столицы / центра, а во времена средневековья даже состоялв соперничестве с Москвой.
Это ставит проблему соотношения столицы и провинции / центра и периферии в культурном пространстве России, позволяет характеризовать пространство Рязанской земли при помощи понятий провинциальный / местный / локальный текст.36Первым из исследователей, кто выделил и ввел в научный оборот термин«локальный текст», был В.Н. Топоров [175]. Его литературоведческий подход основывается на основных положениях анализа петербургского текста, на примерекоторого он обозначил ряд условий, позволяющих называть совокупность литературных произведений, созданных в одной местности и об этой местности, локальным текстом: «1) наличие исходного мифа, лежащего в основе дальнейших художественных построений; 2) структурная важность места действия, единственновозможного для развертывания описанных событий и становящегося одним из«героев» литературного произведения; 3) «особый отпечаток», который носят насебе жители — литературные герои; 4) особые художественные характеристикигородского пространства» [175, с.
84]. Теория исследователя, ее концептуальныепозиции послужили основой для дальнейшего исследования локального текста иего модификаций как в пределах России, так и за ее границами.Культурологический подход в определении локального текста породил дискуссионные точки зрения. Так, В.В. Абашев обращает внимание на культурныеконстанты края: «Мы выходим к тому, чтобы все богатство и многообразие знаковых (текстовых) репрезентаций локуса объединить в рамках особого текстовогоединства, а именно локального текста <…> Локальный текст – это совокупностьгетеростереотипных и автостереотипных текстуальных воплощений локуса, имеющих неслучайный характер, в которых проявляются культурные константы края(или личное его восприятие), воспроизводящие образ места» [204, с.
17, 23].В связи с этим необходимо учитывать все возможные текстуальные воплощения,имеющиеотношениек культуреилитературеопределеннойместности.Н.В. Шмидт детализирует литературную составляющую понятия «место рождения текста», город, который является средоточием не только литературных произведений различных авторов и эпох, но и «неким сакральным топосом, на который накладывается сетка символико-мифологических представлений» [221, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
