Линия_огня (947244), страница 12
Текст из файла (страница 12)
– Стой, – сказал я, стремительно приходя в себя. Сгреб стакан с водой, стоявший у изголовья, вылил себе на голову. В голове начало проясняться. – Не торопись.
У Динки в доме не было звонка. Я никогда не спрашивал почему, а она не считала нужным объяснять. Мне это не мешало, но именно благодаря этому я изучил особенности стука в ее дверь. Не раз приходилось стучать рано утром, когда я, грязный, потный и израненный, возвращался из вылазки за Периметр. Дело в том, что стук костяшками пальцев или кулаком в тяжелую и плотную дубовую плиту выходит едва слышным. Чтобы тебя услышали с той стороны двери, колотить в нее надо чем‑нибудь массивным и металлическим: контейнером для артефактов, ребром пряжки советского солдатского ремня или каким‑нибудь булыжником.
Или тяжелой пистолетной рукоятью. Такой стук ни с чем не спутаешь.
Я сел на кровати, одними губами проговорив: «Пистолет!»
Когда‑то Бубна выхлопотал Динке разрешение на хранение и ношение оружия. Скажем, если военные задержат на улице с пистолетом за поясом меня, мне грозят очень серьезные неприятности вплоть до тюремного заключения. Как рецидивисту и по совокупности эпизодов. А вот Диана Эдуардовна имеет официальное право носить личное стрелковое оружие с собой и даже пускать его в ход, если возникнет угроза ее безопасности. В некоторых отношениях быть молодой и красивой сучкой весьма неплохо.
Беззвучно ступая, я приблизился к двери, приложил к ней ухо. Из‑за двери отчетливо доносилось тяжелое дыхание.
Тихонько подошла подруга, сунула в ладонь рукоять «Вессона». Посмотрела на меня: дальше что? Я сделал приглашающий жест: ты хозяйка, ты и распоряжайся.
– Кто там? – настороженно спросила Динка.
– Это Хемуль! – придушенно донеслось из‑за двери. – Открывай, детка, беда!
Голос у самозванца был нарочито хриплый и задыхающийся, так что опознать его было совершенно невозможно. Правильный тактический ход. Но слава богу, значит, предателей среди наших нет – вряд ли кто из завсегдатаев «Штей», присутствовавших вчера вечером в баре, сомневался, где я проведу эту ночь.
Динка остро зыркнула на меня широко распахнутыми черными глазами, блеснувшими в полумраке: что делать будем, комиссар? Я поднял бровь: что, красавица, не слышишь – я пришел? Надо впустить дорогого гостя.
Отодвинув подругу в сторону, я откинул массивный металлический засов – без него в этих беспокойных местах никак, – щелкнул замком. И едва успел выпустить из рук головку замка – с той стороны дверь резко рванули на себя, и внутрь сунулся мужик в камуфляже без каких‑либо опознавательных знаков. Я так думаю, он вряд ли ожидал, что в доме окажется еще кто‑то, кроме слабой женщины, поэтому попер напролом.
Первой его ошибкой было то, что он принял Динку за слабую женщину. Второй – то, что он не предусмотрел меня.
Плавным движением сместившись в сторону, я ухватил его за грудки и резко дернул на себя. Не ожидавший такого коварства ублюдок, продолжая собственное движение, со всего размаха врубился в стену прихожей. Одного удара хватило, чтобы он в беспамятстве сполз на пол. Ногой я отшвырнул «Форт‑12М», который он выронил при падении.
Дилетанты, солить твою капусту.
Двое других камуфляжных, страховавшие своего кореша на крыльце, разом полезли в распахнутые двери, подтверждая уже сложившееся у меня мнение. Первого я встретил боковым в челюсть, использовав рукоять Динкиного пистолета в качестве кастета, второму подсек ноги, и он во весь рост грохнулся с крыльца следом за первым.
Больше нападавших не было. Едва ли при такой профанской организации нападения у них был предусмотрен снайпер, но я на всякий случай скользнул быстрым взглядом по двору и окрестным деревьям. Береженого, как известно, Черный Сталкер бережет.
– Замерли оба, – скомандовал я, направив в сторону противников дуло пистолета.
Получивший рукоятью по морде слабо барахтался на усыпанной опавшей листвой земле. А вот второй, пострадавший меньше, целеустремленно вытаскивал из‑под себя автомат Калашникова, на который приземлился при падении.
– Забудь, – угрюмо велел я. – Брось в сторону, гнида. Руки на землю.
Ага. У меня сложилось такое ощущение, что я разговариваю с глухим. Или на меня просто забили болт. Неизвестный громила деловито приподнялся на локтях, перехватил автомат за цевье. Он проделывал это неторопливо, словно меня тут и не было вовсе.
– Парень, ты уже труп, – поспешно проговорил я, усиливая нажим на спусковой крючок. – Брось дуру, живо!
Ноль внимания. Так работать могут только олигофрены или совсем крутые перцы, уверенные в себе на пятьсот процентов. Хотя последние мне еще ни разу в жизни не встречались. Поверженный незнакомец перехватил автомат поудобнее и стал поднимать ствол.
– Последнее предупрежде…
Пуля вошла ему точно между глаз. Нелепо дернувшись, крутой олигофрен завалился на бок, и из его головы начала толчками вытекать густая кровь.
Да, я целил в плечо. Да, я считаю себя хорошим стрелком, но даже снайпер имеет право несколько раз в жизни промахнуться. Да, нарочно я бы вряд ли сумел повторить столь меткий выстрел. Да, да, да. Короче, очередное утро началось с очередного невезения.
Тем временем пришел в себя второй, с разбитой челюстью, и потащил из‑за пояса такую же, как у Патогеныча, «беретту». Подобную медлительную целеустремленность я видел только у зомби в Зоне. Если бы не одно «но»: ни одному зомби еще не удалось вырваться за пределы Периметра. Простейшая преграда в виде забора из колючей проволоки является для них непреодолимой. Конечно, когда случился Большой Прорыв, расширивший Зону сразу на тридцать километров, многие зомби добрались до Чернобыля‑4 и рассеялись по окрестностям, но потом их довольно быстро выбили войска и военные сталкеры. Вряд ли где‑то в подвале мог затаиться такой большой отряд. Да и потом: почему они заглянули именно к Динке? Хорошо, залезли в первый попавшийся отдельно стоящий дом; но почему один из них представился Хемулем? Нет, тут выстраивалась довольно длинная и хитрая цепочка, начиная со странного сообщения, которое какая‑то гнида прислала Динке от моего имени…
Второго амбала тоже пришлось прикончить. Давненько мне не попадались люди с полным отсутствием инстинкта самосохранения. Тем более двое подряд. Я продырявил ему ногу и обе руки. Он мучительно корчился на земле, но все равно пытался выстрелить в меня, криво держа пистолет непослушными пальцами. Черный Сталкер свидетель: я сделал все, чтобы сохранить ему жизнь. Мне это не удалось.
Потом я с «Вессоном» в руке осторожно обошел вокруг дома, обшарил двор и, больше никого не обнаружив, вернулся на крыльцо. Динка уже успела скрутить потерявшего сознание парня по рукам и ногам крепкой веревкой. Молодец девочка, моя школа.
Вот только нападавший уже не лежал без сознания. Он извивался в путах, хотя и без особого энтузиазма, бессмысленно глядя в пространство остановившимся взглядом. Мать твою, вот это прокол! Я ведь готов был поклясться, что вырубил его об стену. Если бы он очухался раньше, чем Динка успела его связать, и взял мою подругу в заложники, ситуация сложилась бы похуже, чем у того страуса.
– Кто это? – напряженно спросила моя девочка, когда я запер дверь и тщательно заложил засов.
– Хороший вопрос, – одобрил я. – Своевременный. Телефон комендатуры знаешь?
– Спрашиваешь.
Джип из комендатуры прибыл довольно оперативно – не прошло и четверти часа.
Долговязый майор Йоханссон по прозвищу Шведская Спичка, или просто Спичка, как чаще называли его сталкеры для краткости, сидел напротив меня за столом в Динкиной кухне и сверлил мне переносицу пронзительным взглядом. Я с невинным видом, отрепетированным на Бубне, смотрел ему в глаза, как бы приглашая продолжать начатый допрос.
– Значит, Дина положила двух здоровых мужиков, – констатировал он уже известный ему факт.
Похоже, именно у него Бубна перенял эту дурацкую манеру допроса.
– Да, господин майор, – кивнул я. – Пока я дрался с тем негодяем, который проник в дом, Диана Эдуардовна пыталась остановить его приятелей, вооруженных, осмелюсь заострить ваше внимание, автоматическим оружием системы…
– Я видел, – раздраженно прервал меня Йоханссон. Поскольку после этого он сделал опрометчивую задумчивую паузу, я тут же влез снова:
– Полагаю, что пределы необходимой обороны в данном случае не нарушены, так как все нападавшие были очень серьезно вооружены, а от слабой женщины в такой стрессовой ситуации едва ли можно требовать меткости.
– Это мы будем без тебя решать, бродяга, превышены пределы или не превышены, – пробурчал майор.
Да куда ты денешься, оглобля. Все очевидно: бандиты напали на леди, а леди оказалась не промах. Ты отлично понимаешь, конечно, что мародеров положил я, и меня при особом желании можно было бы даже взять за жабры как рецидивиста, хоть мы с Динкой и стерли с рукояти мои отпечатки и договорились, какие давать показания. Вот только особого желания у тебя нет, потому что ты понимаешь, что поступил я правильно. Ты ведь все еще любишь ее, дурачок, и желаешь ей только добра. Разумеется, ты был бы счастлив упечь меня лет на сто пятьдесят, но вместе с тем прекрасно осознаешь, что тем самым ее руки тебе никак не добиться. Скорее наоборот. Она окончательно возненавидит тебя, а сам ты станешь мишенью для жесточайшей мести нашего клана. Поэтому тебе ничего не остается, как проявить благородство и прикрыть нас с подругой. Еще и в собственных глазах подрастешь: вот, дескать, не опустился до того, чтобы подло утопить счастливого соперника, хотя запросто мог бы.
Запросто, ага. Мечтай.
В общем, все обошлось лучше, чем я ожидал. Нас даже не забрали в комендатуру. Йоханссон провел первичное дознание на месте, только взял с нас подписку не покидать город до конца разбирательства. Ну, пару недель я мог потерпеть и без Зоны, некоторые финансы у меня при себе еще имелись. Да и подруга не даст помереть с голоду. А коллеги – от жажды.
Когда представители армейской прокураторы оставили нас в покое и уехали, забрав с собой трупы и арестованного, мы с Динкой вернулись в постель. Однако сна уже, разумеется, не было ни в одном глазу, и секса тоже больше не хотелось.
Мы оба понимали, что с этим странным инцидентом надо очень тщательно разбираться – независимо от того, к какому выводу придет ведомство Йоханссона. И еще теперь следовало втрое повысить бдительность.
Глава 6
Че
Когда я на следующий день отконвоировал подругу в бар «Шти» и сдал ее под ответственность Храпу, встреченный у стойки Крот Кирилл поведал мне, что Ириш вчера отбыла в неизвестном направлении. Сразу после того, как мы с Динкой трогательно помирились и ушли из бара в обнимку, она побросала в чемодан свои вещички и уехала на попутной армейской машине куда‑то в сторону Киева. Наверное, мне следовало бы испытывать стыд или хотя бы мимолетное сожаление, но я не ощутил абсолютно ничего. Не бывает такого, чтобы всем сразу было хорошо. По закону сохранения энергии когда кому‑то хорошо, другому от этого непременно плохо. Да и вообще, мне сейчас было совершенно не до этого. Поэтому я принял информацию про Ириш к сведению, выпил порцию прозрачного и отправился к Бубне: в течение дня он уже дважды сбрасывал мне на почту категорическое приглашение зайти.
В кабинете Бубны, кроме хозяина, обнаружился Че – высокий толстяк с обиженной детской физиономией и немытыми патлами до лопаток, одетый в драные кожаные штаны и футболку с ликом команданте Гевары. Каждую свою футболку Че занашивал до состояния половой тряпки, после чего добывал себе точно такую же новую и начинал очередной трехгодичный цикл носки. Думаю, если его выпустить за Периметр, любой встреченный контролер тут же признает в нем большого – по внешнему виду и запаху он любому из них сто очков вперед даст.
Че был сталкерским компьютерным гением. Когда‑то он по молодости и дурости ходил в Зону вместе с Бубной, Семецким, Рэдом Шуховым, Оборотнем Завьяловым и другими древними легендами, но быстро сообразил, что может зашибить хорошую деньгу и без такого запредельного риска. Ему первому пришло в голову создать единую сталкерскую сеть, чтобы зарегистрированные в ней бродяги могли свободно обмениваться сообщениями и предупреждениями. Кроме того, в сеть выбрасывались некрологи, когда ПДА неудачливого сталкера фиксировал смерть своего хозяина – это позволяло сталкерам того же клана найти и захоронить своего товарища, а других предостерегало от смертельно опасных мест.
Сейчас Че ворочал такими деньгами, что мне и не снились. Он в массовом порядке скупал ПДА погибших сталкеров и с неплохим барышом продавал добытые оттуда данные. Он вел наблюдение за радиопереговорами военных и фиксировал перемещения бродяг в Зоне. В результате он владел бесценной информацией, и нередко именно после серьезного разговора один на один с Че Бубна заказывал мне очередную вылазку за Периметр. Не сомневаюсь, что немалая часть окончательной стоимости тех эксклюзивных артефактов, которые я с риском для жизни добывал для Бубны, оседала в кармане компьютерщика.
– Поздорову, бродяга, – сказал Бубна.
– Поздорову, браток, – вяло поднял руку компьютерный гений. Он всегда выглядел так, будто собеседник противен ему до крайности и только трагическое стечение обстоятельств вынуждает его величество беседовать с тобой.
– Поздорову, уважаемые, – вежливо, но независимо сказал я. – Какие дела?
– Скверные дела, – отрезал Бубна. – Что за пантомиму вы там устроили с Дианой сегодня утром? Ты в курсе, что нам эти проблемы на хрен не нужны?
– Брось, отец, – миролюбиво сказал я. – У нас не оставалось выбора.
– Это понятно, – скорбно кивнул Бубна. Помолчал, поднял на меня внимательный взгляд. Ласково прищурился. – С кем это ты так поссорился в Зоне, бродяга?
Я тоже вскинул на него взгляд. Некоторое время мы мерились взглядами, потом я перевел глаза на Че.
– Это были зомби, – утвердительно сказал я. – Все трое. Так?
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
