Belyanin (947207), страница 73
Текст из файла (страница 73)
У костерка, никем не потревоженная, мирно храпела огромнаябелая болонка. По морде Сэма было разлито самое блаженное выражение, наверно, ему снилсяхороший сон. Он скромно продрых весь бой. Лагун-Сумасброд сдвинул брови и потянулся запосохом.— Не надо, мой мудрый друг, — остановил его старый Байрам. — Скоро рассвет. Пустьхоть кому-то сегодняшняя ночь покажется доброй и сладкой.
А на завтрак я угощу васпахлавой…***Ранним утром, после роскошного завтрака, устроенного восточным магом,Лагун-Сумасброд открыл короткое совещание:— Друзья мои, как всем известно, сегодняшней ночью на нас было совершено коварноенападение…— Мне не известно! — тут же встрял пес. — Кто напал? Когда? С какой целью? Почемуменя не разбудили? Вот вечно так, стоит завести речь о том, чтобы хоть чуть-чуть поделитьсябоевой славой — фигу! Все будут драться втихомолку и ни за что не позовут поразвлечьсябедную, одинокую собаку!— Все сказал? — нахмурился колдун. — Тогда сядь и помолчи.
Итак, продолжая начатуютему, я хочу пояснить, что данная атака является не чем иным, как реакцией на продолжениенашего похода. Судя по всему, мы находимся довольно близко от искомого дворца ханаифритов. Я хотел бы предоставить слово моему уважаемому коллеге, магу, уроженцу здешнихмест и крупному специалисту Востока — уважаемому Байрам-Бабаю.— Большое спасибо, Лагун-джан, за такие теплые слова, — поклонился волшебник, —Для начала я немного расскажу о самом хане. Конечно, он не безымянный. Его имя —Саюмбамбей. Но, в отличие от северных магических традиций, мы не можем его заколдовать,используя знание его истинного имени.
Увы, увы… У каждого волшебства свои законы. Сдругой стороны, мне известно, что он уже очень стар. Ему более трехсот лет. Как самипонимаете, в таком возрасте очень трудно сохранять ясность ума и твердость памяти. А тут ещев его седую башку ударила мысль завести себе гарем… Пока был молод, обходился и так, ноплешь на голову — шайтан в ребро! Думаю, молодые жены окончательно свели его с ума.Раньше, лет двести назад, его воле повиновались все ифриты, джинны, ракшасы и тысячадругих демонов. Теперь Саюмбамбей растерял былое влияние, но нельзя недооценивать врага:он и сейчас способен сделать из всех нас шашлык и скушать, заедая лепешками.— Позвольте вопрос, — поднял руку Джек.
— А что за странные звери напали на нас этойночью?— Это ракшасы. Мелкие демоны, но злы до невозможности и очень коварны. Умирают отприкосновения холодного железа, просто рассыпаясь в прах.— Можно я тоже спрошу? — поднялась Мейхани. — Далеко ли нам еще идти до этогострашного дворца?— Не очень, — улыбнулся Байрам. — А дворец совсем не страшный, даже наоборот —очень красивый.
Вам понравится. Если все пойдет спокойно, то мы придем к нему уже завтра.— Значит, мы всего в одном дне пути от местонахождения леди Шелти и дочери султана.Но теперь на нас будут брошены все войска выжившего из ума хана ифритов. Так каковы женаши шансы, Лагун?— Пятьдесят на пятьдесят, — гордо ответил волшебник. — Это очень хорошие ставки.Обычно мы начинаем игру — девяносто семь против трех.
К сожалению, Джек, твоипредположения о мнимой силе врага не подтвердились. Старик еще очень силен. В любомслучае принимай командование, мой мальчик… Совещание закончено. Благодарю всех завнимание, господа.Еще какое-то время ушло на восстановление ковра-самолета, что и было проделанообъединенным заклинанием престарелых чародеев. Затем Мейхани вскарабкалась на Сэма, аСумасшедший король встал вперед, возглавляя экспедицию.37Андрей Белянин: «Джек на Востоке»На этот раз неугомонный пес оставил в покое Джека и пристал с расспросами ксобственной наезднице:— Мейхани, вот скажи честно, ты собак любишь?— Да, особенно в корейской кухне, — съязвила девушка.— Слышал, слышал… — попытался продемонстрировать свою образованностьВилкинс.
— Что-то связанное с дрессировкой, да? Они там вертел вертят.— Пожалуй, нет. Скорее их там вертят на вертеле!— Убийцы! — мгновенно помрачнел ученик чародея. — Варвары! Дикари! Вандалы! Иты тоже с ними?— Увы… Здесь, на Востоке, угощают кулинарными изысками всех стран мира. К тому жебедной девушке не приходится выбирать. Будешь привередничать — останешься голодной!— Но все же я не могу поверить, — продолжал сокрушаться ошарашенный Вилкинс, неподозревая, что его всего лишь разыгрывают, — ты же… ты — такая милая, умная, красивая…— Продолжай, продолжай, — заинтересовалась девушка.— Такая храбрая, тактичная, скромная, умелая…— А еще?— Добрая, веселая, улыбчивая, талантливая…— И все?— Ласковая, работящая, обаятельная, честная…— Ты меня убедил, — серьезно заключила Мейхани, едва не лопаясь от распирающего еесмеха.
— С сегодняшнего дня я никогда, ни за что, ни под каким соусом не буду естьмаленьких болонок!— Правда? — просиял Сэм.— Клянусь Аллахом!А тем временем маленький караван продвигался по пустыне. Палило белое восточноесолнце, по раскаленному песку проносились серые вараны, бесшумно скользили змеи, дакое-где попадались чахлые кустики верблюжьей колючки.
Однако через пару часов исчезлодаже то немногое, на чем можно было остановить взгляд.— Что-то подозрительно тихо вокруг, вы не находите? — обратился старый колдун ксвоему седобородому коллеге.— Вы, как всегда, правы, уважаемый, — поклонился тот. — В пустыне мало звуков.
Днемона выжжена солнцем и лишь ночью оживает во всей красе. Но сейчас я не слышу дажешелеста песка. Ветер перестал дуть. Кажется, будто само солнце испуганно замерло в небе.— Интуитивное предчувствие опасности обычно остро ощущается дикими животными.Человеком это умение утеряно. Но взгляните на нашего Сэма, он шумен и беззаботен, каквсегда.— Увы, уважаемый, ваш пес всего лишь заколдованный человек.— Это справедливо, коллега, — важно кивнул Лагун. — Так как же по-вашему, какаяименно опасность может нам угрожать среди бела дня?И тут в десяти шагах от путешественников заклубился пыльный вихрь.
Он становился всебольше и больше, а в его середине начинала проступать массивная черная фигура.— Карсак! Черный Пес пустыни! — ахнул Байрам-Бабай.— Карсак? Что это значит? — переспросил колдун.— Сейчас узнаете, достопочтеннейший. На всякий случай нам лучше проститься. Я неслышал, чтобы после встречи с Черным Псом оставались живые свидетели…***Песчаный вихрь прекратился так же внезапно, как и начался. На его месте высилсяисполинский зверь.
Черный как ночь, с гладкой лоснящейся шерстью, он был похож на собаку,волка и лису одновременно. Его рост втрое превышал самого крупного слона, глаза без зрачковсветились синим пламенем, а зубы напоминали мечи. Он встал поперек пути, словнонеумолимый символ смерти.Байрам-Бабай тяжело вздохнул и опустил ковер на песок.Андрей Белянин: «Джек на Востоке»38— Многоуважаемые друзья, мы погибли.
От Карсака нет спасения. Он сам — черноедыхание пустыни! Его нельзя убить, он всесилен. Нам остается только молиться.— Это что же, опять хан ифритов удружил? — недовольно заворчал Вилкинс. —Науськал на нас такого кобеля, а сам и носу не кажет. Ну, попадется он мне… Я его всего одинразок тяпну, но за такое место — век помнить будет!— Хан здесь ни при чем, — отмахнулся Байрам. — Черный Пес не подчиняется никому.
Яже сказал — молитесь…Огромный зверь внимательно осмотрел путников и громоподобно захохотал! От его смехау Мейхани закружилась голова, и Джек едва успел подхватить теряющую сознание девушку.Лагун мгновенно оценил невероятную магическую мощь противника, прекрасно понимая, чтодаже объединенными усилиями оба волшебника способны причинить ему не больше вреда, чемперо, упавшее на хвост.
Но Сэм-то этого не знал! Ссадив Мейхани, он крикнул:— Эй ты, недомытый! Нечего строить из себя крутого. А ну-ка, отойдем в сторонку ипоговорим один на один, как собака с собакой.Черный Пес повернул ужасную голову и пристально вглядывался в храбрую болонку.Потом неожиданно фыркнул и… пошел за учеником чародея. Байрам лишь поправил чалму,вновь съехавшую набекрень, а Лагун попытался было остановить безрассудного героя:— Мальчик мой, не надо! Вернись! Уж если умирать, то…— Ради всего святого, помолчи, уважаемый! — тут же перебил его восточный маг.
—Этот пес — наша последняя надежда. Бежим отсюда. В Карсаке проснулось любопытство, мыможем успеть…— Без Сэма я никуда не пойду! — уперся Сумасшедший король.— О Аллах, ну почему юноши так неразумны?! Ты не спасешь его, если останешься, нопоможешь своей невесте, если уйдешь. Твой друг позаботится о себе сам и найдет нас последам.— Пусть я погибну с ним, но я его не брошу!— Идите отсюда! — закричал песик, оборачиваясь назад.
— Не ждите меня. Я сам васдогоню! Джек, не дури, уводи всех! Я верну-у-у-сь…Скрепя сердце Сумасшедший король взял за руку пришедшую в себя девушку и двинулсявперед. Все старались побыстрее уйти от страшного места.А неугомонный Вилкинс, заведя Карсака за ближайший бархан, спокойненько сел напесок, храня гробовое молчание. Черный Пес сел рядом, тоже не говоря ни слова. Карсак невыдержал первым, через полчаса любопытство на его морде сменилось раздражением.— Зачем ты увел меня? — Его голос был подобен шуму камнепада.— Поговорить, — быстро откликнулся пес.— О чем?— О любви.— Любовь… — задумчиво протянул Черный Пес.
— Я — Разрушитель! Сеющий Смерть!Выносящий приговор! Зачем мне любовь? В моей памяти — мудрость тысячелетий!— Ага, — обрадовался Сэм. — Тебя-то мне и надо! С Джеком обо всем не поговоришь,он, видите ли, весь из себя благородный. Мейхани только издевается, а притворялась, чтовлюблена. Ну, раз ты такой умный, то растолкуй-ка мне вот что…Спустя еще час Черный Пес с некоторым удивлением понял, что он ничего не смыслит всложном переплетении взаимоотношений белой болонки с обычной девушкой, дочерьюсултана и еще какой-то Шелти, вечно купающейся в ручье. Дальше — больше… Почемулуноликая Гюль-Гюль отказалась идти в баню с неким Вилкинсом, который и есть ученикчародея, к тому же внебрачный сын марокканского султана и, кроме того, еще и белая болонка?Причем та самая, которая и ведет речь. Почему неблагодарная Мейхани вместо сотни поцелуеводин раз чмокнула его в нос, а потом весь день угрожала приготовить из него бешбармак навертеле в строгом соответствии с рецептами корейской кухни? Почему Аллах терпит на землекорейцев, если они допускают подобное безобразие и даже учат этому варварству Мейхани? Иуж конечно вся «мудрость тысячелетий» была бессильна разъяснить, почему Шелти большеникогда не берет его с собой купаться, хотя именно болонку можно с успехом использовать какудобную мочалку? Карсак почувствовал, что теряет нить разговора.
У исполинского зверя ум39Андрей Белянин: «Джек на Востоке»заходил за разум, а Сэма уже невозможно было остановить! Впервые в жизни он напал навнимательного и молчаливого слушателя, готового часами вникать в личные проблемыпушистого пса.— Послушай, — наконец успел вставить слово страшный Карсак, — я ведь уже говорил,что моя судьба — это уничтожение всего живого и неживого. Мой разум холоден, сердца нетвообще, души тоже. Мне непонятны слова: сострадание, жалость, доброта, нежность, любовь…— Не волнуйся, сядь — я все объясню.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
