18 (815685), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Из сказанного выше вытекает, что подразделение человеческого познания на обыденное (житейское) и научное является слишком упрощенным. Расследование есть особый вид познания, отличный и от житейского, и от научного.
Выше уже шла речь и о холических идеях и о создаваемых на ее основе холиях. Но по-настоящему раскрыть их сущность можно только на примере профессиональной специализированной холизации.
Начну с примеров. В рассказе замечательного английского писателя Артура Конана Дойла (1859–1930) «Союз рыжих» к его любимому герою Шерлоку Холмсу обратился владелец небольшой ссудной кассы, который был крайне озадачен тем, что с ним случилось. Когда ему понадобился помощник, нашелся человек, который был готов служить ему за половинную плату, что его крайне устроило, ибо дела его шли всё хуже и хуже. Этот новый служащий был страстным фотографом и без конца лазил в погреб, чтобы проявлять пластинки. Однажды он обратил внимание хозяина на объявление в газете, где говорилось об открытии в Союзе рыжих новой вакансии, и посоветовал ему принятие участие в конкурсе. Человеку, занявшему это место, будут прилично платить, а так как хозяин обладал ярко-рыжей шевелюрой, то у него имеются все шансы на успех. И герой рассказа был действительно принят, несмотря на обилие конкурентов. Обязанности его состояли в том, что он должен был, не отлучаясь ни на одну минуту, с 10 утра до 1 часу дня сидеть в помещении Союза рыжих и переписывать «Британскую энциклопедию». За это ему полагалось четыре фунта стерлингов в неделю. Через восемь недель, явившись на работу, владелец кассы увидел на двери объявление о роспуске Союза рыжих. Он обратился с вопросом о судьбе союза к хозяину дома, но, как выяснилось, тот ничего о нем даже и не слышал. Ничего не знали о Союзе рыжих и все соседи. После этого огорченный герой сразу же отправился к Холмсу с тем, чтобы тот ему всё объяснил.
Проблема здесь была сложней, чем та, которой занимался д’Артаньян. Масса фактов, но самых, на первый взгляд, нелепейших. Ключ к решению вопроса дало описание помощника, по которому Холмс опознал в нем одного из опаснейших преступников Англии. Возникла идея, которая объединила все факты: готовится ограбление, для которого нужно провести подземный ход из погреба дома, в котором находилась ссудная касса, к месту, где находилась вожделенная добыча. Чтобы хозяин не застал преступников за рытьем подкопа, необходимо было удалять его на определенные часы из дома, причем с полной гарантией, что он внезапно не явится. «Роспуск» мнимого союза означал, что подкоп закончен. Так как это произошло в субботу, то можно было сделать вывод, что ограбление намечено на сегодняшнюю ночь, ибо в таком случае о случившемся станет известно только в понедельник, и тем самым преступники получат в свое распоряжении лишние сутки для того, чтобы скрыться с добычей.
Но эту идею и созданную на ее основе холию нужно было проверить. Она могла быть верной только в том случае, если неподалеку от дома с ссудной кассой было помещение, где хранилось бы богатство, ради которого стоило бы предпринять такие расходы и усилия. Как выяснил Холмс, рядом было здание Городского и Пригородного банка, в погребе которого временно хранилось тридцать тысяч упакованных в корзины золотых монет. Попутно Холмс постарался увидеть помощника владельца ссудной лавки и убедился, во-первых, что он именно тот самый человек, которого он опознал по рассказу своего неожиданного клиента, и что, во-вторых, его брюки грязны, помяты и протерты на коленях. Всё встало на свое место. На ночь была устроена засада и преступников схватили во время попытки грабежа.
Если приведенный выше случай — плод творческой фантазии А. К. Дойла, то в рассказе профессионального следователя Льва Романовича Шейнина (1906–1967) «Охотничий нож», описывается реальное происшествие. Приказом по Московскому университету двое ученых, находившихся в крайне неприязненных отношениях друг с другом: профессор Буров и доцент Воронов, были направлены в годичную командировку на о. Колгуев. Через два месяца пришло известие, что профессор Буров убит доцентом Вороновым. Следователь по особо важным делам, которому было поручено дело, по независящим от него причинам сам на остров попасть не мог. Капитану ледокола, курсировавшего в том районе Баренцева моря, был дан приказ доставить в заморожен том районе Баренцева моря, был дан приказ доставить в замороженном виде труп убитого, задержать и привезти Воронова, допросить свидетелей, если таковые найдутся, и провести самый тщательный осмотр места происшествия.
На допросе Воронов, признав, что все факты свидетельствуют против него, в то же время заявил о свой полной невиновности. По его словам, они с профессором и каюром поехали на нарте поохотиться на озеро в глубине острова. На полпути нарта сломалась, и ненец Вася остался ее чинить. Охотники прошли пешком оставшиеся три километра. Профессор остался на ближнем берегу озера, а доцент отправился на противоположный берег. С расстояния в полтора километра было совершенно отчетливо видно, что рядом с профессором никого не было. Вдруг раздался выстрел и профессор упал. Когда доцент добежал до места происшествия, профессор был еще жив, но без сознания. Он был тяжело ранен охотничьим ножом, вонзенным глубоко, по самую рукоятку, в его левый глаз. Пока доцент бегал за нарами, профессор скончался. Никакого объяснения случившемуся доцент дать не мог.
Следователь пришел к выводу, что Воронов не лжет и отпустил его. Невиновность Воронова стала для него фактом. Но несомненным фактом было и смертельное ранение профессора. Нужно было эти внешне исключающие друг друга факты объединить. Внимательно вчитываясь в акт судебно-медицинской экспертизы, проведенной выдающимся специалистом Петром Сергеевичем Семеновским, следователь обратил внимание на второй пункт заключения, в котором говорилось, что удар ножом были нанесен с «нечеловеческой силой». На вопрос следователя, что это значит, эксперт ответил: «Это значит, что сила, с которой был нанесен удар ножом, превышает среднюю силу нормального человека. Поэтому я применил выражение „нечеловеческая сила“. Но сказать вам точно, какая это сила, я не могу» 0.
Затем следователь тщательно осмотрел винчестер и охотничий нож профессора и вдруг обнаружил, что в металлической, покрытой деревянной оболочкой ручке последнего имелся дефект, бывший следствием недостаточно аккуратной работы. Крохотный кончик металлического стержня, на который была насажена деревянная оболочка ручки, торчал из нее своим острием. «Следователь ощупал этот крохотный кусочек металла и внезапно вскочил: так обожгла его мысль, блеснувшая как искра в ночной тени» 0.
Через час в его кабинете была собрана группа экспертов — охотников и оружейников. «Скажите, — спросил следователь, обращаясь к охотникам, — скажите, с точки зрения обычной житейской охотничьей практики, как поступит охотник, имеющий за поясом охотничий нож с деревянной ручкой, как он поступит, если патрон при досылке его в магазинную часть ружья почему-либо закапризничает, застрянет, плохо пойдет?» Эксперты чуть удивленно переглянулись между собой и стали шептаться. «В таких случаях, — наконец единодушно решили они, — охотник, скорее всего, возьмет свой охотничий нож и, постукивая его тупой деревянной ручкой по капсюльной части патрона, постарается осторожно вогнать его до конца» — «И я так полагаю, — улыбнулся следователь. — Ну а теперь осмотрите этот нож, обратите внимание на этот торчащий кончик металлического стержня и представьте себе, что охотник этим ножом постарается вогнать патрон. Что будет?» Эксперты осмотрели нож, исследовали прочность металла, из которого был изготовлен стержень, и согласились на одном: «Этот кусочек стержня, — сказали они, — по своей остроте и прочности металла вполне может сыграть роль бойка. И если этим ножом ударить по капсюльной части патрона, произойдет взрыв, последует выстрел» 0.
Тогда следователь обратился к оружейникам. — «Скажете, — спросил он, — если патрон не дослан до конца, если вследствие неосторожности охотника произойдет взрыв, куда направится сила взрыва, какова степень этой силы?» — «При таком положении, — ответили эксперты, — сила взрыва пойдет назад, она даст огромный толчок в руку охотника, держащую нож, отбросит эту руку назад, к его лицу. Сила взрыва, сила этого толчка будет очень значительной: примерно это сила давления пяти-семи атмосфер…» 0.
Казалось бы, проблема была решена. Но возникла одна явная неувязка. Профессор был убит ударом в левый глаз. А судебно-медицинский эксперт убедительно доказал, что если бы всё произошло так, как полагал следователь, то профессор своей правой рукой мог поранить себя только в правый глаз, но ни в коем случае не в левый. Тогда следователь предположил, что профессор был левша. И эта догадка полностью подтвердилась. Проблема была решена окончательно. Невиновность доцента Воронова была полностью доказана.
Как видно из всего сказанного, расследователям в отличие от ученых-естествоиспытателей, не нужно начинать с раздробления действительности на фрагменты. В их распоряжении первоначально всегда оказывается незначительное число ее осколков, фактов. И все эти факты, взятые в отдельности, мало что дают. Как писал уже известный нам В. Плэтт: «Один факт, взятый вне связи с другими, обычно не имеет почти никакого значения» 0.
Чтобы, например, понять, как произошло преступление и кто его совершил, или в чем состоят замыслы противника, все полученные факты нужно соединить в единое целое. Только тогда если не всё, то по крайней мере многое станет ясным. Чтобы это сделать нужна идея, причем идея холическая, которой была бы схвачена целостность, связь явлений. Создать идею невозможно без фантазии, воображения. Она всегда возникает как продукт разума. Возникнув, холическая идей может разрастись в систему идей — холическую же концепцию (холиоконцепцию).
Простая и сложная холические идеи, базируясь на фактах, не включают их в себя. Но, не включая в себя факты, лежащие в ее основе, холическая идея обязательно выступает в качестве средства, с помощью которого объединяются эти факты.
Холическая идея выступает в качестве своеобразного клея, с помощью которого факты соединяются в единое целое. Она играет роль иглы с нитью, сшивающей множество лоскутов в единое одеяние. Таким образом, холическая идея (концепция) лежит в основе особой мыслительной конструкции, которая представляет собой синтез этой идеи (концепции) и единичных фактов, картину, в которой все факты связаны посредством идеи друг с другом, выступают как моменты одного единого связного целого. Выше она была уже названа идеефактуальной (концепциофактуальной) картиной, или холией.
Холия может быть верной, а может быть неверной. Верна она тогда, когда факты соединены в ней точно так же, как связаны моменты реальности в самой действительности, когда каждый факт оказывается на том месте картины действительности, который в момент реальности, ставший содержанием сознания, занимает в самой реальности.
Но факты можно связать совершенно по-иному, они могут занять в холии места совершенно иные, чем вырванные мышлением моменты реальности — эквифакты — занимают в самой реальности. В последнем случае и холическая идея, и холия оказываются ложными.
Поэтому необходима проверка идеи и основанной на ней картины действительности. Первое предварительное условие верности холии состоит в том, что она должна обязательно включать в себя все до единого относящиеся к данному делу факты. Если хотя бы единственный факт остается без объяснения, это свидетельствует об ошибочности идей.
Но это далеко не всё. Из претендующей на истинность идеи, лежащей в основе холии, с неизбежностью следует, что кроме уже известных нам фактов в данной системе должны существовать и определенные другие еще не открытые нами факты. Они должны войти в данную холию и занять те или иные пустующие в ней места. С такой же неизбежностью из идеи вытекает, что целого ряда других фактов быть не может.
В результате становится возможной целенаправленная проверка данной идеи и холии. Если выясняется, что предсказанные факты действительно существуют, а «запрещенных» нет, это свидетельствует об истинности проверяемой идеи и холии. Если же наблюдается картина прямо противоположная, это доказывает ложность рассматриваемой идеи и холии. От них нужно отказать и заняться поисками новой идеи и созданием новой холии.
Первоначально, когда имеющихся в распоряжении расследователя фактов, как правило, немного, создается простор для догадок. Возникает довольно большое число идей, и создается несколько холий. Варианты идее фактуальной картины одной и той же системы фактов принято называть версиями. В ходе последующих разысканий происходит отказ от версий, которые оказались ошибочными, и появления в случае необходимости новых, претендующих на истинность версий. Это длится до тех пор, пока не появляется холия, в пользу истинности которой свидетельствуют все имеющиеся данные.
Получившая подтверждение холия становится, как говорили когда-то юристы, материальной истиной. Последнее словосочетание нередко приводило в ярость наших философов. Ведь истина и материя — совершенно разные вещи. Истина не может быть материей, а материя — истиной. Но юристы, употребляя словосочетание «материальная истина», имели в виду вовсе не материю в любом смысле этого слова, включая и философский, а всего-навсего материалы, которыми располагает следствие. Материальная истина — холия, подтвержденная всеми материалами следственного дела.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
