72227 (701239), страница 10
Текст из файла (страница 10)
Среди провокаторов встречались и женщины. Как ни странно, но если провокаторы-мужчины лучше работали за деньги, то провокаторы-женщины — по идейным соображениям. Обратимся вновь к книге В. Жухрая:
«В 1893 году в департамент полиции к тогдашнему главе политического сыска России Г. К. Семякину пришла на прием воспитанница Смольного института, дочь полковника Зинаида Гернгросс. Семякин с удовольствием рассматривал золотоволосую красавицу,гадая о цели ее визита. Не так-то уж часто и тем более добровольно посещали его учреждение девушки из известных дворянских семей. И уже совсем удивился руководитель политического сыска, когда Гернгросс заявила, что хотела бы заняться «неженским делом» — активно бороться с врагами государя императора и просит удостоить ее такой чести. Опытный Семякин разгадал в Гернгросс будущего талантливого и изобретательного агента.
Вот как описывал Гернгросс-Жу-ченко один из опытных революционеров А. В. Прибылев, которому в эсеровской партии пришлось работать с ней рука об руку и который после ее разоблачения, конечно, не мог не презирать ее как шпика охранки: «Она очень высокого роста и очень худощава, правильное, симпатичное лицо с высоким лбом обрамлено светлыми негустыми волосами. Золотые, под цвет волос, очки никогда не покидали ее носа...
В общем, она была очень мила, всегда и на всех производила настолько приятное впечатление, так старательно располагала в свою пользу, что люди, впервые приходившие с нею в соприкосновение, скоро начинали относиться к ней с полным доверием и охотно открывали перед нею свои планы и мысли... Почти всегда ровная, спокойная и рассудительная, нередко веселая, она пользовалась неизменным успехом, а ее как бы искренняя сердечность и кажущаяся теплота отношения к людям вообще невольно вызывали симпатию и сочувствие окружающих...»
Вскоре после отъезда Сладкопев-цева за границу Гернгросс-Жученко стала секретарем Московского областного комитета эсеровской партии и провалила вновь созданную боевую дружину, а в июле 1908 года — рязанский съезд эсеровской партии.
Прибылев писал, что Гернгросс-Жученко передала фрумкиной «браунинг» и даже сама пришила к ее платью карман для его ношения, в намеченный день проводила Фрум-кину в театр и указала кресло, где якобы Рейнбот должен сидеть во время спектакля. Оставив фрумкину в зрительном зале, Гернгросс-Жученко выдала ее агентам охранки. Фрум-кина была арестована в фойе театра, как только вышла из зрительного зала.
Второй факт связан с покушением на жизнь минского губернатора Кур-лова, будущего товарища министра внутренних дел. Гернгросс-Жученко поручили организовать покушение на Курлова. Боясь своим отказом отэтого задания вызвать подозрение у руководства ЦК и желая сохранить свое исключительное положение в партии, она согласилась.
В Московском охранном отделении разработали хитроумный план. За день до покушения на Курлова Гернгросс-Жученко принесла изготовленную эсеровскими боевиками бомбу на конспиративную квартиру охранки. Там специалист по взрывным устройствам обезвредил запальное приспособление. Перед покушением Гернгросс-Жученко передала эту бомбу эсеровскому боевику Пу-лихову; в ее присутствии он и метнул ее в Курлова. Бомба, конечно, не взорвалась. Пулихов был схвачен и казнен».
Позднее, уже после ее разоблачения, Гернгросс писала:
«...Я служила идее. В то же время я просто обычный и честный сотрудник департамента полиции в его борьбе с революционным движением. Конечно, за свою опасную, но крайне нужную работу я получала очень высокое содержание и сумела материально хорошо обеспечить и себя, и моего сына».
Среди сотрудников российской полиции существовало два взгляда на дозволенные методы работы. Одни жандармы — Зубатов, Спиридович и Герасимов — считали, что в борьбе с революцией все методы хороши, лишь бы они были достаточно эффективны. Другие жандармы, например, директор департамента полиции Лопухин, полагали, что полиция должна использовать только вполне законные и честные методы, отказавшись от услуг провокаторов. Однако такая точка зрения не нашла понимания у руководства страны, и Лопухин был отправлен в отставку. Вот как бывший директор полицейского департамента отзывался о своей конторе и о людях, в ней работающих:
«...Хищники, льстецы и невежды — вот преобладающие типы охранных сфер. Пошлость и бессердечие, трусость и лицемерие — вот черты, свойственные мелким и крупным героям «мира мерзости и запустения». Что руководит поступками этих людей? Я видел, что одних гнала сюда нужда в хлебе насущном, других соблазняла мысль о легкой наживе, третьих влекла мечта о почестях, жажда власти. Но я не встречал среди них людей убежденных, бессребреников, людей, которые стояли бы на своем посту действительно во имя долга, служили бы делу ради высших интересов...
...если другой агент, Егоров, по приказанию полковника Дремлюги помогал оборудованию тайной типографии и сам в ней в течение нескольких месяцев печатал «преступные» воззвания, которые тысячами получали распространение... когда шпион Гурович давал сотни рублей за «литературу» (народовольческую), а Серебрякова содействовала хранению транспортов нелегальных изданий и снабжала революционеров деньгами и подложными документами, которыми пользовались по нескольку лет; когда Гернгросс-Жу-ченко закупала химические припасы для динамитной мастерской Бахаре-ва и снабжала «браунингом» террористку фрумкину... таких, бросающихся в глаза, наглядных фактов я мог бы указать вам сотни. Более того, в любом политическом деле, возникшем вследствие агентурных указании, я берусь найти несомненные признаки провокации...»
РЕЛИГИЯ
Смотря на них, как они веруют в Бога, так и хочется уверовать в черта.
В. Ключевский
Основу любой религии составляет вера. Согласно определению толкового словаря, «вера — это убежденность, глубокая уверенность в чем-либо», а в другом, более узком смысле, — «убежденность в существовании Бога, высших Божественных сил».
К этому можно добавить, что вера — это знания, не требующие доказательств. По-видимому, человек по своей природе не может обойтись без веры (необязательно религиозной), так как он просто вынужден большую часть получаемой информации «принимать на веру». Причем люди, утверждающие, что они не верят ни во что, просто обманываютебя и других как писал Лихтен-
берг, «у большинства людей неверие в одной области основано на слепой вере в другой». Это значит, что если человек не верит в Бога, то верит в науку, если не верит врачам, то верит знахарям, и т. д. Даже если человек никому не верит, то он искренне и глубоко верит, что все люди отъявленные негодяи! Именно это имел в виду психотерапевт Владимир Леви, когда писал:
«Никто не придет к вам с мозгами, уже не замусоренными выше крыши. У всех уже предустановки, у всех концепции: «верю только в гипноз», «не верю в гипноз», черная энергия, дурной глаз, психотроника, вампиры и прочая — в том или ином представительстве в каждой бедной головушке».
Но вот что интересно: с одной стороны, человек по своей природе недоверчив, ибо доверяться кому-либо без достаточных на то оснований опасно, а с другой — зачастую верит в существование таких немыслимых явлений, как загробная жизнь, коммунизм или честность политиков. Почему так происходит? Возможно, любая вера, в том числе религиозная — есть род сделки, которую разум человека заключает с собственным подсознанием. При этом интеллектуальная часть сознания добровольно соглашается не делать критических замечаний в отношении определенных явлений в обмен на ряд преимуществ, получаемых человеком в виде обретения уверенности в себе и окружающем мире, положительных эмоций и душевного комфорта.
Николай Козлов отмечает, что одной из центральных установок практически любой религии являет-ся тезис: «поверь 1 осподу, и ин одарит тебя любовью». Если человеку повезло и он смог в это поверить (а это доступно далеко не каждому), то жизнь его меняется. «Во-первых, он теперь в мире не одинок. У него есть Отец, который его никогда не оставит и всегда защитит. Во-вторых, у него прекратились мучительные поиски смысла жизни... жить стало понятно и осмысленно. И в-третьих, что самое главное, — он верит, что теперь одарен любовью Господа, он любим!»
Степень выраженности веры — вещь непостоянная, она меняется с возрастом. Плавный и закономерный переход от детской доверчивости через скептицизм зрелого возраста к старческой религиозности метко выразил Георг Лихтенберг в одном из своих афоризмов:
«Сначала переживаешь пору, когда веришь во все без всякого основания, затем короткое время — не во все, затем не веришь ни во что, а потом вновь — во все. И притом находишь основания, почему веришь
во все...»
У каждого народа в определенные
этапы исторического развития были свои собственные верования, которые с течением времени могли меняться, постепенно или быстро (при резкой, насильственной смене господствующей религии).
Костомаров в своей «Русской истории» писал о древних славянах:
«Верили они также в волшебство, то есть в знание тайной силы вещей, и питали большое уважение к волхвам и волхвицам, которых считали обладателями такого знания. С этим связывалось множество суеверных .приемов, как-то: гаданий, шептаний, завязывания узлов и тому подобно-го. В особенности была велика вера в тайное могущество слова, и такая вера выражалась во множестве заговоров».
Приходят другие времена, и одни верования сменяются другими. Некоторые люди верят в летающие тарелки и другие НЛО, ибо сознание того, что мы не одиноки во Вселенной, греет наши сердца. Другие верят в мудрость и честность правителей, несмотря на их ошибки и преступления против собственного народа, так как в противном случае людям пришлось бы сознаться, что ими управляет кучка беспринципных карьеристов. Вера в переселение душ позволяет надеяться, что, перевоплотившись в новой жизни в другого человека, мы сможем вести более достойное и счастливое существование. Короче, человек никогда не верит в невозможное просто так, если это не приносит ему какой-то моральной или материальной выгоды. Именно в этом кроется загадка любой веры. Для иллюстрации сказанного приведем небольшую выдержку из рассказа Джорджа Р. Мартина «Крест и дракон»: «Вы ухватили самую суть, — продолжал Лукиан. — Истины великие, как, впрочем, и те, что поменьше, непереносимы для большинства людей. Мы находимзащиту от них в вере. Моей, вашей, любой другой. Все остальное, пока мы верим искренне и непоколебимо в выбранную нами ложь, — чепуха, — он прошелся пальцами по окладистой белокурой бороде. — Наши психологи считают, что счастливыми ощущают себя лишь те, кто верит. В Иисуса Христа или Будду, переселение душ или бессмертие, в силу любви или платформу политической партии. Все едино. Они верят. И счастливы. Отчаиваются, даже кончают с собой другие, ищущие истину. Истин много, а вот вероучений недостает, да и скроены они неважно, на скорую руку — противоречия да ошибки. А ошибки порождают сомнения: наша вера теряет опору и вместе с ней от нас уходит счастье...»
Известный американский психолог У. Джеймс писал, что вера — это возможность действовать в условиях дефицита информации. «Вера подразумевает уверенность в том, что с теоретической точки зрения еще может вызывать сомнения, а так как мерилом веры служит готовность к действию, то можно сказать, что вера — это готовность действовать ради цели, удачное достижение которой не гарантировано нам вперед».
Другими словами, мы говорим о вере, когда есть какие-то сомнения. Если же нечто очевидно, то мы говорим об уверенности. То, что за ночью наступит утро, — это уверенность. А то, что Земля вращается вокруг Солнца, — это вера (ведь некоторые люди на нашей планете в этом отнюдь не уверены). Когда один человек говорит другому: «Я знаю, что существуют микробы, — мой знакомый биолог показал их мне в микроскоп», — мы говорим об уверенности. Но когда тот же человек заявляет: «Я знаю, что ангелы существуют на самом деле, — священник рассказывал об этом на проповеди», — мы называем это верой.
В 1995 году в психологической лаборатории профессора И. ф. Мягкова мы проводили исследования индивидуальной религиозносги. В результате были получены очень интересные результаты, свидетельствующие, что религиозная вера представляет
собой весьма сложное комплексное явление, состоящее из нсскильнил
компонентов. Главными мотивами религиозного верования явились потребность человека в поддержке и утешении со стороны высших сил и признание в существовании Творца, создавшего мир. Немалую роль в возникновении и развитии религиозности играли также морально-этические аспекты религии, присущий людям конформизм и интеллектуальные поиски в области философии бытия. Из этой экспериментальной работы можно сделать следующие выводы: каждый человек, исходя из особенностей своей жизни и характера, ищет и находит в религии что-то свое: одни — надежду и утешение, другие — твердые моральные устои, третьи реализуют тягу к таинственному и загадочному, четвертые удовлетворяют свои интеллектуальные запросы в области философии и эзо-терики. Тех, кто желает более подробно ознакомиться с этим исследованием, я отсылаю к «Психологическому журналу» (№12, 1996 г.), в котором была опубликована данная работа.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
