73020 (612095), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Такой подход к процессу образования – как к процессу пробуждающему, взращивающему способности учащегося, разделили Т.П. Блонский, С. Т. Шацкий, позднее – А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинский. Т.П. Блонский в 1917 году писал: «…мы будем развивать в ребенке умение находить красоту в той жизни, которая повседневно окружает его, и умение создавать красоту из самого заурядного». [9, с. 142]
В 1921г. при Наркомпросе был создан научно-исследовательский Институт детского чтения, просуществовавший до конца 30-х годов. В нем, как и в ленинградской «Академии Маршака», собрались энтузиасты-исследователи литературы для детей, психологии, педагогики чтения. Разрабатывалась система детского школьного и внешкольного чтения, изучались запросы детей-читателей. Большое внимание уделялось теории и методике чтения в семье. Институт выпускал бюллетень «Новые детские книги». В нем публиковались материалы исследований, рецензии на новые издания, письма, отзывы о книгах, написанные специалистами и юными читателями. С января 1932г. начал выходить в свет ежемесячный журнал «Детская литература» - действенное периодическое издание, активно способствовавшее развитию и детской литературы, и литературы для взрослых, и науки, и критики. Журнал был популярен, почитаем родителями, педагогами, издателями и литераторами.
В связи с издательской деятельностью горячо обсуждался и вопрос о природе литературы для детей. Какова ее суть: эстетическая ли педагогическая?
Еще в 1926г. Н.К. Крупская в статье «Об оценке детской книжки» утверждала: «В художественном отношении детская книга должна стоять на высоте требований, предъявляемой к литературе общей». [20, с. 586-589]. По мнению Н.К. Крупской, в каждом произведении художественного творчества всегда важно одновременно: что оно изображает и отражает, как, какими средствами и ради чего, т. е. социальная, нравственная, эстетическая позиция автора. Художественное произведение целостно и неделимо в своей эстетико-нравственной основе. На формирование эстетического восприятия художественного произведения должна быть направлена методика воспитания. Н.К. Крупская отстаивала идею целостного развития и воспитания гармонического человека. Взгляды Н.К. Крупской на литературу для детей в большей части совпадали с идеями А.М. Горького.
«Великим грехом против человека» называл Горький то, что свойственная ребенку одаренность нередко «заглушается принятой системой воспитания». Изучая письма, советы, заметки, рекомендации корреспондентов от 7 до 16 лет, он говорил: «Иногда кажется, что дети развиты не в меру их возраста. Но это кажется в те минуты, когда, вспоминая однообразие прошлого, забываешь о непрерывном потоке новых «впечатлений бытия», которые рождают новых героев» [14, с. 226]. Процесс этот призвана активизировать, озарить литература. Горький радовался, что дети растут коллективистами. В этом он видел «одно из великих завоеваний нашей действительности». Хороший, свободный, коллективистический труд он связывал с чувством чести, ответственности одного за всех и всех за одного: «Эта истина, крепко объединяющая теорию и практику, этику и эстетику, должна служить основой воспитания наших детей».
Он утверждал: «С детьми надо говорить забавно, беречь и развивать способность воображения». Литература для детей, по убеждению М. Горького, должна следовать общим законам высокого, свободного и социально ответственного искусства: «С детьми можно говорить просто и увлекательно без всякой дидактики, на самые серьезные темы» [14, с. 440]. Главное – способствовать их общему развитию, пробуждать, взлелеивать чувство гордого и ответственного хозяина за все, происходящее в действительности.
Между тем в различных комиссиях, в том числе и в Наркомпросе, весьма детально формалистически разрабатывались конкретные темы, жанры произведений для детей почти каждого класса. В частности, опирались и на книгу «Детская литература», в которой утверждалось, что из детского чтения «следует устранить изображения темных, отрицательных сторон, как и вообще их надо скрывать от ребенка» [12, с.19].
Золотую страницу поэтической прозы составили произведения Алексея Николаевича Толстого (1883-1945): «Детство Никиты» - автобиографическая повесть, продолжающая традиции доверительно-нежного, теплого рассказа о детстве («Детство» Л.Н. Толстого, «Детские годы Багрова-внука» Аксакова); рассказы «Как ни в чем не бывало», «Рассказ о капитане Гаттерасе, о Мите Стрельникове, о хулигане Ваське Табуреткине и злом коте Хаме». В 1935-1936 гг. в журнале «Пионер» была опубликована сказка «Золотой ключик или Приключения Буратино». А.Н. Толстой говорил, что в детстве он очень любил сказку итальянского писателя С. Коллоди «Пиноккио, или Похождения деревянной куклы», и вот теперь захотел порадовать советских детей новыми приключениями другого деревянного человечка-Буратино. Сказка – действительно новаторское произведение, написанное в интонации русского фольклора, но обращенная в нынешний и завтрашний день.
В 1925г. в издательстве «Радуга» выходят книжки-картинки Валентина Петровича Катаева (1897-1986 гг.): «Радио-жираф», «Бабочки», сказка «Приключение спичек». В 1936г. – повесть «Белеет парус одинокий». Она, начиная с заглавия, зовет читателя в неизвестное далеко, знакомит с возвышенно мыслящим, добрым, совестливым Гавриком, с чистым, изящным другом Гаврика Петей. Повесть включает детей в анализ сложнейших исторических революционных событий, сталкивает с трудностями, которые и взрослому опасны, страшны…Но не запугивает, а возвышает самосознание читателя.
В прозе тех лет довольно широкое освещение получила тема гражданской войны. Одной из первых книг на эта тему была повесть П. Бляхина «Красные дьяволята» (1923г.). Эта повесть пользовалась большим успехом у читателей, т.к. их увлекал детективный сюжет, баснословная удачливость героев, их смелость, преданность революции.
Одной из первых книг, исторически правильно изображающих жизнь людей в условиях первых лет Советской власти, была повесть А. Неверова «Ташкент – город хлебный» (1923г.).
К середине 20-х гг. в советской литературе появилось немало книг о бездомных детях - повесть Н. Саркизова-Серазини «Приключения Сеньки Жох» (1927 г.). Также появляются природоведческие книги. Для детей писали ученые, путешественники и краеведы. Ученый-биолог А.И. Формозов написал повесть «Шесть дней в лесах» (1924г.) – о приключениях юных охотников в глухих лесах Заволжья. В 1924 г. были изданы первые рассказы и сказки В. Бианки – «Чей нос лучше?», «Кто чем поет», «Чьи это ноги?».
На основе исследованных материалов можно сделать вывод, что для детской литературы 20-30-х гг. характерно тематическое и жанровое многообразие. Советские писатели стремились к социальному исследованию жизни, раскрытию социальных конфликтов. Этим определяется и принцип типизации, стиль, язык произведений. Книги многих тогда начинающих писателей (Ю. Олеша, С. Григорьев, Л. Пантелеев, А. Гайдар, В Бианки) вошли в золотой фонд советской прозы для детей, оказали влияние на ее дальнейшее развитие.
4. Анализ русских литературных сказок 20-30-х гг ХХ в.
4.1 Сказки Корнея Ивановича Чуковского
Ученый-филолог, поэт и прозаик, Корней Иванович Чуковский будто нарочно решил «захватить» себе все читателей: и крошечных детей, которых даже нельзя назвать читателями, поскольку они еще не умеют читать, и ребятишек постарше, и подростков, и взрослых, посвятивших себя самым разным профессиям, и всех читателей вообще – просто читателей. Среди его сочинений есть и сказки, стихи, и критические статьи, и мемуары, и литературоведческие исследования, и повести, и другие книги, которые не укладываются в обычные представления о жанре. Корней Иванович решил прогнать скуку из литературных жанров, почитаемых за скучные.
Но он не только писатель книг – он составитель сборников и альманахов, переводов М. Твена и Р. Киплинга, редактор переводов, выполненных другими, блестящий лектор, а также исполнитель своих стихов. К нему очень подходит слово, которое так уважительно произносит М. Горький – литератор.
Миллионы читателей – от двух и до глубокой старости – знают Корнея Ивановича прежде всего как веселого, озорного, мудрого сказочника.
В 1916 г. Чуковский познакомился с М. Горьким. В вагоне финляндской железной дороги М. Горький рассказал ему о своем замысле возрождения подлинной детской литературы в России. «После первой же встречи с Горьким я решился на дерзость: начал поэму для детей («Крокодил»), воинственно направленную против царивших тогда в детской литературе канонов», - вспоминал Чуковский. [66, с. 240].
Бороться против царивших в детской литературе канонов – вот зачем прилетал Крокодил из далекой Африки в красивый, но скучный город Петроград.
Когда «Крокодил» был написан, Чуковский предложил его одному респектабельному издательству, которое преимущественно выпускало роскошные тома с золотым обрезом и в тисненых переплетах. Редактор был возмущен. «Это книжка для уличных мальчишек!» - заявил он, возвращая рукопись. «Уличных мальчишек» издательство не обслуживало. Тогда Чуковский обратился к Т-ву А.Ф. Маркс, издававшему один из самых популярных русских журналов – «Нива». В этом литературном окружении и появился в печати «Крокодил», сопровождавшийся чудесными рисунками Ре-ми. Сказка печаталась небольшими подачами из номера в номер, как приключенческий роман.
Крокодил гулял по Петрограду, вызывая всеобщее изумление («Крокодил на проспекте» - это почти то же, что «Ихтиозавр на проспекте» в стихах поэта-футуриста), однако никого не тронул бы, если бы какой-то барбос не «укусил его в нос – нехороший барбос, невоспитанный». Крокодил проглотил барбоса, но, защищаясь, превысил меру защиты и стал глотать все подряд. Теперь уже Крокодил стал неправой стороной, и тот, кто заступился бы от впавших в ужас жителей, заслужил бы их благодарность и хорошее отношение автора.
И тогда навстречу Крокодилу вышел храбрый мальчик Ваня Васильчиков, тот самый, который «без няни гуляет по улицам». Крокодилу пришлось, проливая слезы, просить пощады и вернуть всех проглоченных. Победитель «яростного гада» получает награду, комическая преувеличенность которой наводит на мысль, что подвиг, конечно же, был совершен не для нее, а, как все сказочные подвиги, ради силы-удали молодецкой:
И дать ему в награду
Сто фунтов винограду,
Сто фунтов мармеладу,
Сто фунтов шоколаду
И тысячу порций мороженого![63, с. 83]
«Яростный гад», вернувшись в Африку, неожиданно оказывается добрым папашей, а потом столь же неожиданно призывает зверей к походу на Петроград – слезы, пролитые Крокодилом, оказались в полном смысле крокодиловыми.
Звери, распаленные призывом Крокодила, пошли войной на Петроград. Ваня Васильчиков снова всех спас и установил вечный мир с побежденными зверями. Теперь и Крокодил, и Ваня, и автор – друзья и приятели.
Что же нового для детской литературы наблюдается в этом произведении?
«Дореволюционная детская поэзия, - писал известный советский литературовед Ю. Тынянов, - отбирала из всего мира небольшие предметы в тогдашних игрушечных магазинах, самые мелкие подробности природы: снежинки, росинки – как будто детям предстояло всю жизнь прожить в тюремном заключении, именуемом детской, и иногда только глядеть в окна, покрытые этими снежинками, росинками, мелочью природы.
Стихи были унылые, беспредметные, несмотря на то, что изображались в стихах главным образом семейные празднества.
Улицы совсем не было…
У всех этих сказок была при этом какая-то мораль: как можно меньше двигаться, как можно меньше любопытствовать, поменьше все интересоваться, созерцать и не утруждать себя и родителей…» [54, с. 24].
Улицу сказка Чуковского впервые проложила через владения детской поэзии. На страницах сказки живет напряженной жизнью большой современный город с его бытом, учащенным ритмом движения, уличными происшествиями, скверами, зоопарками, каналами, мостами, трамваями и аэропланами.
И, оказавшись на этой улице, один, без няни, Ваня Васильчиков не только не заплакал, не заблудился, не попал под лихача-извозчика, не замерз у рождественской витрины, не был украден нищими или цыганами – нет, нет, нет! Ничего похожего на то, что случалось с девочками и мальчиками на улице во всех детских рассказах. Не произошло с Ваней Васильчиковым. Напротив, Ваня оказался спасителем бедных жителей большого города, могучим защитником слабых, великодушным другом побежденных, одним словом – героем. Тем самым ребенок перестал быть только объектом, на который направлено действие поэтического произведения для детей, превратился в самого действователя.
Описательности прежней детской поэзии Чуковский противопоставил действенность своей сказки, пассивности литературного героя – активность своего Вани, жеманной «чювствительности» - задорную боевитость. В скольких, например, рождественских стихах и рассказах дети замерзали в праздничную ночь! Этот сюжет на рождество и святки обходил страницы всех детских журналов. Против подобных псевдотрогательных замораживаний протестовал М. Горький своим ранним рассказом «О мальчике и девочке, которые не замерзли». Направленность сказки Чуковского против них же тем очевидней, что «Крокодил» ведь тоже рождественский рассказ: «Вот и каникулы. Славная ёлка будет сегодня у серого волка…». И еще: «То-то свечи мы на ёлочке зажжем, то-то песенки на елочке споем». [63, с. 86].
Описанному характеру прежней детской поэзии соответствовала ее поэтика, основой которой был эпитет. Действенный характер сказки Чуковского потребовал новой поэтики. Созданная на основе изучения детской психологии, она оказалась поэтикой «глагольной».
В отличие от прежних детских стихов, где ровным счетом ничего не происходило, в «Крокодиле» что-нибудь происходит буквально в каждой строчке, и поэтому редкое четверостишие имеет меньше четырех глаголов:
Жил да был
Крокодил.
Он по улицам ходил,
Папиросы курил,
По-турецки говорил, -
Крокодил, Крокодил Крокодилович![63, с.77]
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
