131731 (593644), страница 5
Текст из файла (страница 5)
С каким образом жизни идентифицируют себя молодые люди? На вопрос «Какие жизненные ценности являются для Вас приоритетными?» ответы были такие: любовь - 62,6% опрошенных, семья - 54,8%, здоровье - 38,5%, материальный достаток - 35,9%, любимая работа - 23,9%, образование - 22,6%, чистая совесть - 13,8%, полезность людям - 9%, творчество - 5,3%, служение России - 2,6%. Из этих данных видно, что превалируют личные приоритеты, заботы о себе и семье.
Около 30, 20 и 10 лет тому назад в СССР приоритеты были иные. В 1963-1966 гг. В.Т. Лисовским было проведено исследование среди ленинградской молодежи. Подавляющая часть опрошенных (70%) на вопрос «Что прежде всего Вам нужно для того, чтобы быть счастливым?» ответили: самое главное – «иметь интересную, любимую работу», «пользоваться уважением окружающих», «любить и быть любимыми».
В 1971-1975 гг. социологической лабораторией Харьковского университета проводилось исследование, которым было охвачено 6349 студентов ХГУ и 3135 студентов пяти вузов Харькова. На вопрос «Что вы считаете для себя главным в жизни?» 93,5% всех опрошенных ответили: «интересная, любимая работа», 65,9% - «работа, приносящая пользу обществу, коллективу», 64% - «убежденность в правоте идей нашего общества». Только 1-3% считали, что главное в жизни «достижение лишь собственного благополучия».
По данным исследования, проведенного Академией общественных наук в 1982 г. В Москве и Московской области, на первом месте среди жизненных ценностей опрошенных (среди которых 50% составляла молодежь) отмечали «интересную работу» - 75,3%, «семейное счастье, счастье в любви, дети» отмечали 66,4%, «уважение людей» - 43,6%, «полное материальное благополучие» среди жизненных ценностей отмечали 31,6% опрошенных.
Хотя сегодня молодые люди на первое место ставят личные приоритеты, заботу о себе и семье, отметим, что процесс становления жизненных ценностных позиций не так однозначен и прямолинеен. Он протекает в борьбе взглядов и мнений, многие из которых через семью и общественные отношения, еще оставшиеся от прошлого, оказывают влияние на формирование мировоззренческих установок молодежи. Впрочем, так же, как и сегодняшняя экономическая действительность. Исследование показало, что считают себя скорее коллективистами - 50,9%, а скорее индивидуалистами - 49,1%. По этому признаку налицо расслоение молодежи. Этот вывод корреспондируется с мнениями по вопросу: «Сейчас бросается в глаза имущественное неравенство в обществе. Как Вы относитесь к этому явлению?». 39,8% опрошенных ответили, что неравенство оправдано только тогда, когда соответствует понятиям о равных стартовых возможностях для всех, кто вступает в самостоятельную жизнь, 28,9% опрошенных считают, что имущественное неравенство не страшно, но государство должно его смягчить. Противостояние коллективистских идеалов идеалам индивидуализма в среде молодежи подтверждается мнениями молодых людей о том, как можно добиться успеха в сегодняшней жизни, 55,6% опрошенных считают: «на Бога надейся, а сам не плошай», а 36,8% опрошенных разделяют позицию: «возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке».
Культ американской мечты, личного успеха любой ценой постепенно вытесняет у молодежи ценности коллективизма и солидарности, готовности заботиться о бедных членах общества. По данным вышеприведенного социологического опроса РНИСиНП, если среди старшего поколения большинство считает, что те, кто материально преуспел в жизни, должны заботиться и помогать тем, кто не преуспел, то среди молодежи большинство убеждено, что материальных успехов люди должны добиваться сами. Для них бедность - это справедливый удел тех, кто не обеспечил свое материальное благополучие. Подобная модель индивидуалистического утилитарного сознания западного типа противоположна традициям российской ментальности, для которой характерен коллективистско-патерналистский тип сознания, восходящий к русской общине.
Результаты опросов показывают более успешную экономическую и социокультурную адаптированность молодого поколения к новым условиям жизни. По данным исследования[25], 41,9% опрошенных хотели бы открыть свое дело. В то же время более трети из них (33,5%) полагают, что богатство не может быть приобретено честным путем; обратного мнения придерживаются 54,2% опрошенных.
Молодежь интересуется политическими вопросами, но более половины из опрошенных (58,2%) жалуются на трудность их понимания, 49,5% полагают правильным обвинение молодежи в гражданской пассивности. 37,7% опрошенных отрицательно ответили на вопрос «Достаточен ли Ваш культурный уровень для нормальной жизнедеятельности (работы, учебы, общения, творчества)?» и 17,1% ответили на этот вопрос положительно.
С 1992 г. готовность молодежи подрабатывать не опускалась ниже 80%. Согласны сменить профессию на новую, если старая утратила свое значение от 47 до 64% опрошенных. Заработали такие регуляторы рынка труда, как служба занятости, ведущая профессионально-квалификационную подготовку и переподготовку кадров[45, с. 24].
Явно уменьшился страх перед безработицей. Если в 1992-1993 гг. боялись безработицы 77% московских студентов, то в настоящее время их не более 52%. За то, чтобы иностранные фирмы вкладывали средства в нашу экономику наравне с отечественными, высказались 61% московских студентов, 50% - ивановских и 46% - калужских. В 1992-1993 гг. так считали 74% московских студентов. 62% респондентов перестали презирать богатых; 52% опрошенных ставят коммерсанта в социальном положении выше рабочего (по городам сильных различий нет). Не хотят стоять в очередях, чтобы купить дешевле, 65% москвичей, 48% ивановцев, 59% калужских студентов (в 1992-1993 гг. таких было 33%).
Сомневаются в том, что если помогать бедным, то бедных станет меньше, 53% москвичей, 50% ивановцев, 44% калужских студентов.
Если в 1992-1993 гг. роль бизнеса высоко оценивали 62% респондентов, а сегодня - 41%. В пользу свободной продажи земли выступили в целом 14% опрошенных.
Если в 1992-1993 гг. 50% студентов согласились, что армию и военно-промышленный комплекс надо сократить, то теперь подобных взглядов придерживались 31%.
Если в 1992-1993 гг. за разрешение забастовок выступили 52% студентов, то сегодня 52% опрошенных высказались за их запрещение.
Таким образом, растет желание студентов дополнительно подработать и при необходимости сменить профессию, уменьшился страх перед безработицей.
Большинство студентов пятого курса (51,8 %) не знают, где они будут работать по окончании вуза. Практически половина из этих студентов определяет для себя цель учебы как «по возможности изучить учебные дисциплины». Почти треть – мотивирует учебу в вузе стремлением только получить диплом. И всего 23,3 % намерены получить прочные знания по изучаемым предметам для использования их в дальнейшей карьере.
Пятикурсники отмечают, что производственная практика на предприятии (которую проходили 65,5 % респондентов) не поможет им решить проблему трудоустройства. Большинство студентов (70,7 %) не связывают свои профессиональные планы с работой на данном предприятии. Основная причина, по которой студенты отдают предпочтение другому месту работы, – низкая зарплата (52,9 %). Затем по значимости следуют: плохие условия труда (10,6 %), задержка выплаты зарплаты и нерентабельность предприятия (по 7,1 %), отсутствие перспектив карьерного роста (5,9 %), «нет необходимости в новых специалистах» и «неинтересное содержание работы» (по 3,5 %).
Однако, ко второму курсу у большинства студентов уже сложились представления о будущей профессиональной деятельности. На первом месте среди предпочтений студентов – практическая деятельность по специальности (50,6 % – 2002 г., 45,0 % – 2003 г. и 44,8 % – 2004 г.). Исследование зафиксировало установку студентов на предпринимательскую деятельность (26,5 % – 2003 и 2004 г. г.), которая занимает второе ранговое место среди профессиональных предпочтений студентов. Этот факт, вероятно, можно объяснить стремлением молодежи к независимости, самостоятельности и благополучию, которые являются ценностями современной молодежи. В установке студентов на предпринимательство находит отражение позитивное отношение молодежи к рыночным реформам.
В ходе исследования установлен настораживающий факт: 24,2 % студентов в 2004 г. отметили, что им «все равно, чем заниматься, лишь бы деньги платили», что на 3,2 % больше, чем в 2003 г. Эта проблема представляет собой опасный социально-психологический феномен, противостоящий процессу формирования профессиональной идентичности будущего специалиста. Ценностные ориентации в профессиональной сфере направлены на успешную адаптацию в условиях трансформирующегося общества любыми средствами. Социальные и экономико-политические изменения затрагивают профессиональную сферу. Статус же профессиональной идентичности зависит от объективной роли института профессии, которую он играет в нашем обществе, и от ценности конкретной профессии, фигурирующей в общественном сознании. Данные исследования говорят о том, что уверенность в трудоустройстве по специальности влияет на профессиональные планы молодежи. Тот факт, что многие молодые люди не уверены в возможности найти работу по специальности, и подталкивает их к мысли о любом оплачиваемом виде деятельности. В итоге, это свидетельствует о девальвации ценностей образования у определенной части молодежи.
Исследование показало, что 17,0 % студентов пятого курса в 2004 г. намеревались заняться административно-управленческой деятельностью по окончании вуза.
Иерархия ориентаций молодежи в сфере будущей профессиональной деятельности с 2002 по 2004 г. г. практически не изменилась и обращает внимание на низкую популярность преподавательской и научно-исследовательской работы (в 2004 г. – 4,0 % и 7,2 % соответственно), а также политической и общественной деятельности (2,2 %). Это обратная сторона коммерциализации и политизации современного общества, которое молодежь воспринимает абсолютно адекватно.
Исследование отметило интересный факт: существует зависимость между типами профессиональной мотивации молодежи и их установкой на различные виды профессиональной деятельности. Так, студенты с доминантным типом профессиональной мотивации – те, которые намерены получить прочные знания по изучаемым предметам для использования их в дальнейшей карьере – прежде всего, ориентированы на практическую деятельность по специальности (62,7 %). Студенты с ситуативным типом профессиональной мотивации – те, которые определяют цель учебы как «по возможности изучить учебные дисциплины для вероятного их использования в дальнейшей карьере» – на предпринимательство (50,8 %) и административно-управленческую деятельность (47,4 %), а студенты, ставящие перед собой цель только получить диплом, готовы заниматься «чем угодно, лишь бы деньги платили» (37,0 %), либо административно-управленческой деятельностью (31,6 %).
Профессиональные планы студентов обусловлены системой ценностей и ценностных ориентаций. Установки студентов на предпринимательство, административно-управленческую деятельность и любую работу, приносящую доход, не противоречат ценностным ориентациям, которые направлены на материальное благополучие, занимающее прочное второе место в системе ценностей студентов. Первое и третье места занимают такие традиционные ценности, как здоровье и семья.
Исследование показало, что весьма значимыми ценностями для молодежи являются личная свобода, независимость и самореализация. В системе ценностных ориентаций в 2003 и 2004 г. г. данные ценности занимают четвертое и пятое ранговые места. Этот факт свидетельствует о трансформации в сознании молодежи советизированных ценностных систем и поиске новых мировоззренческих, смысловых жизненных ориентиров через «обращенность» на самого себя.
Такие ценности, как карьера и высокий социальный статус являются весьма значимыми для молодежи и по количественным показателям лишь немного уступают вышеперечисленным ценностям. Эти ценности занимают шестое и девятое ранговые места.
Такова самооценка молодежи собственных качеств и социальной роли, которая ей предназначена в современной действительности. Приведенные данные, на наш взгляд, являются социологическими индикаторами процессов самоидентификации молодежи. Они свидетельствуют о том, что рыночные отношения расширили возможности личности в плане культурной идентификации, разрушив идеологический диктат, подорвав власть традиций, и дали простор формированию широкого спектра идей и ценностных ориентаций. В то же время осуществление этих возможностей для подавляющей части молодежи как бы далеко ни простирались ее амбиции, подогретые идеологами режима, является весьма проблематичным. И прежде всего по причинам имущественного положения как самих молодых людей, так и их родителей.
Усваивая поведенческие стандарты доминирующих социальных отношений, молодой человек может определить границы своей внешней идентификации лишь в рамках массовой культуры, унифицирующей его духовные потребности, выводя их в основном в рекреативную сферу. Подобная внешняя идентификация носит конформистский характер и формирует установку на квазипотребление духовных ценностей.
Внешняя идентификация не всегда переходит во внутреннюю, то есть в самоидентификацию, обретение индивидом осознанных убеждений и ценностных ориентации, определяющих его социальную роль.
Суть самоидентификации заключается в понимании себя как целостности в процессе определения границ собственной культурной идентичности. Чаще всего этот процесс носит характер полного или частичного отождествления себя с той или иной культурой (массовой, классической, конфессиональной и т.д.) или, наоборот, в случае возникновения субкультур (идентификация от обратного) осуществляется не по признаку общности, а отторжения от сложившихся культурных норм.
У молодежи культурная идентификация зачастую носит транзитный, переходный характер, когда идентичность не опирается на ближайшую среду, а ищет в меняющемся социуме новые формы.
Рассмотрим некоторые особенности процесса культурной самоидентификации молодежи в современных условиях.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
