11898-1 (585190), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Несмотря на большую общественную и художественную значимость некоторых сценических свершений Анненкова в 50-е годы, на фоне всей его яркой, чрезвычайно насыщенной актерской биографии, это время выглядит некоторым затишьем в творчестве мастера. Он был уже не так много загружен работой. В кино сыграл Черкуна, в перенесенном на пленку режиссером Л. Луковым спектакле Малого театра "Варвары" (к/с им.Горького, 1953 г.). Снялся в фильме "Первый эшелон" (к/с "Мосфильм", 1955 г., режиссер М.Калатозов"). В театре получал одну, в лучшем случае две новых роли в сезон. И далеко не каждая из этих ролей позволяла актеру углублять и совершенствовать свое искусство, предоставляла возможности для полноценного раскрытия его сценической индивидуальности. Качество создаваемых ролей, порой, уступало уже созданному прежде, поскольку нередко приходилось опираться на несовершенный драматургический материал. Хотя, всегда стремившемуся в работе к идеалу, Анненкову часто удавалось в большей или меньшей степени преодолеть недостатки литературной деятельности основы, обогатить прямолинейно написанную роль своей творческой фантазией, вдохнуть жизнь в схематичный образ.
Так, работая над сценической характеристикой Василия Шарабая в спектакле "Деньги", Анненкову удалось придать роли недостающее ей драматическое напряжение, внести огонь страсти, энергию живой души в несколько умозрительный, психологически неразработанный драматический характер. В постановке пьесы А.В.Софронова, осуществленной Б.А.Бабочкиным в 1956 году, режиссер и исполнители главных ролей сумели во многом улучшить первоисточник, обогатить внутреннюю жизнь героев, отыскать убедительные мотивировки их поступков. Можно сказать, режиссер и артисты, в большей мере пересоздали образы, написанные Софроновым, стали полноценными соавторами драматурга.
Роль Василия Шарабая, бывшего фронтовика, ныне бригадира рыбацкой артели и тайного браконьера, по ночам хищнически истреблявшего рыбу ради своей личной наживы, подверглась в сценическом прочтении Анненкова особенно большому переосмыслению. В первых актах пьесы Шарабай - веселый, удалой человек с задатками настоящего лидера, натура широкая и сильная, притягивающая к себе людей, в финале вдруг превращался в мелкого жулика и труса. Эту резкую, не вполне понятную метаморфозу трудно было оправдать и психологически достоверно изобразить на сцене. Критики видели большую заслугу Анненкова в том, что он справился с этой сложной задачей, "своей творческой индивидуальностью обогатил авторский замысел, сделал роль более убедительной".
В исполнении артиста Шарабай представал перед зрителями человеком волевым, талантливым, дерзким, решительным. Когда-то он неплохо воевал, затем сумел организовать и возглавить людей, подчинить их своему властному обаянию, стать вожаком и любимцем бригады. Но страсть к наживе, поощряемая его матерью, толкнула Василия на преступный путь воровства. И страсть эта, все более усиливаясь, сжигала изнутри в общем-то, яркую, недюжинную натуру героя Анненкова, уничтожала лучшие порывы Шарабая, искажала его человеческую суть.
Главным в роли Шарабая для Анненкова было не сатирическое обличение героя (хотя этот мотив, безусловно, присутствовал в его исполнеии), но драматическая тема стремительного разрушения личности интересного, одаренного человека. "Есть у Василия (артист Н.Анненков) сила, размах и, наверное, даже талант. Но вот, склонив голову к гармони, он поет развеселую песню. Однако, в голосе браконьера нет живой радости, и сами он, кажется, прислушивается не к певучим ладам, а к какому-то другому, тревожащему, щемящему звуку, который нет-нет, да и прозвучит в этом доме", 0- писал в "Литературной газете" Г.Капралов (24.03.56 г.).
Интересный, сложный, самобытный характер удалось создать артисту и в следующей его совместной работе с Бабочкиным. События пьесы Д.Зорина "Вечный источник", поставленной в 1957 году, разворачивались в деревенской среде, в самой гуще крестьянской жизни. Действие происходило в 1922 году, в период отдыха В.И. Ленина недалеко от одного из подмосковных селений. Анненков играл в спектакле хитроумного, дальновидного зажиточного крестьянина Плакуна не просто кулаком-мироедом, но своеобразным "философом", разрабатывающим целую программу своего "сотрудничества" с Советской властью.
Это был по-своему талантливый, потрясающий по силе своей жизнестойкости человек, владевший редким искусством выживаемости, готовый в любую минуту обернуться оборотнем и приспособиться к любимым новым политическим и экономическим условиям. Вдохновенный демагог, умеющий толковать лозунги текущего момента в самом выгодном и удобном для него направлении.
"Сложным и интересным образом пьесы является Плакун, бывший мироед, одно время устроившийся "святым", теперь - организатор "крутеня", в котором рядом с крестьянскими грошами оборачиваются его тысячи. И глуп, и умен, и хитер, и наивен, и страшен и смешон в исполнении Н.Анненкова этот благообразный старик в толстовке. Интонации его то поднимаются к возвышенному напеву проповеди, то вдруг отрезвляют мужицкой хитростью. А главное в нем - удивительная живучесть, приспособляемость.
В конце спектакля, потерпев крах в деревне, он не падает духом. В кожаной куртке, с кожаной сумкой под мышкой о уходит в город "искать должность", убежденный, что "пока есть должностя" - и для меня есть место на планиде социализма "...", - писала о работе Анненкова критик Наталья Крымова в "Литературной газете" (19.11.57 г.).
Роли, подобный Тихону Нестерову, Шарабаю, Плакуну, позволили артисту значительно раздвинуть рамки своего амплуа, расширить творческий диапазон, обогатить жанровую палитру. Раскрываясь в своем раннем творчестве, прежде всего, как драматический актер, пронзительный лирик, создатель образов романтических и социальных героев, в современных образах 50-х годов, Анненков зарекомендовал себя как артист острой и яркой характерности.
Острохарактерные и комедийные грани своего артистического дарования Анненков продемонстрировал в 50-е годы и в классической роли. В 1959 году ему удалось, наконец, вернуться к своему любимому автору. Сыграв классическую роль ханжи и лицемера Подхалюзина в комедии "Свои люди - сочтемся", актер расширил свой опыт сатирического обличения отрицательных персонажей Островского, начатый в предыдущем десятилетии в роли Белогубова ("Доходное место"). Работая над образом Подхалюзина, Анненков пошел на еще большее обострение сатирических приемов, намеренное сгущение ядовитых комических красок, не стремясь приглушить их ради психологического правдоподобия. Однако, эта роль не стала "перлом создания", как называл один из критиков образ Белогубова, в котором Анненков достиг гораздо большего художественного завершения и убедительности своего сатирического искусства.
Воспользовавшись терминологией критика, скажем, что еще одного "перла создания", может быть, даже еще более совершенного, Анненкову удалось достичь в другой его классической роли уже в следующее десятилетие большой сценической карьеры артиста. Образ адвоката Басова в пьесе "Дачники" М.Горького - второго особенно любимого и почитаемого драматурга - наряду с образами Черкуна и Андрея Белугина стал вершиной творческой биографии мастера, шедевром его сценического искусства.
Постановку "Дачников" замечательный актер и режиссер Б.А.Бабочкин осуществил в 1964 году, и она продержалась в репертуаре около 20 лет. Спектакль не был снят с афиши даже после того, как Бабочкин создал на "Мосфильме" его экранную версию, и фильм с успехом прошел в кинопрокате и на телевизионных экранах. Но зрительский интерес к этому великолепному спектаклю был так велик, что не был удовлетворен даже после неоднократно повторяемых показах экранизации по ТВ. Размышляя о предназначении, истинном призвании интеллигенции и той реальной роли, которую сыграло русское образованное сословие в жизни российского общества, емко раскрывая эту волнующую горьковскую тему, режиссер и артисты достигли в спектакле замечательно слаженного ансамблевого звучания. И одной из первых скрипок этого виртуозного ансамбля исполнителей был Анненков, игравший свою роль один, без замены, все долгие годы, пока шел спектакль. Почти все действующие лица сложного, многофигурного произведения Горького имели в спектакле по два-три или более исполнителей. И только Р.Д.Нифонтова в роли Варвары и Н.А.Анненков в роли адвоката Басова, ее мужа, не имели дублеров. Найти Анненкову замену в роли Басова, чтобы сыграть ее столь же вдохновенно, артистично, столь же глубоко и содержательно, и на таком же высочайшем художественном уровне, оказалось невозможным.
Басов в исполнении Анненкова, поначалу, весьма располагал к себе, казался на редкость симпатичным, удивительно приятным человеком. Он был веселым, радушным, благожелательным. Очень миролюбивым. Умел со всеми ладить. Такой спокойный и уравновешенный, такой милый и, по-домашнему уютный, он казался очень добрым и человечным. Стоило только раз взглянуть на его приветливое, добродушное лицо, на его чистые, невинные, как у младенца глаза, стоило хоть немного послушать звуки его ласкового, бархатного голоса, его воркующе-певучие, убаюкивающие интонации, и вы попадали в плен обаяния этого человека. Но постепенно, чрезмерное благодушие, излишняя ласковость и приторная любезность Басова-Анненкова начинали утомлять и раздражать: появлялось неприятное чувство, будто вас перекормили сахарным сиропом. Одновременно с этим возникало инстинктивное недоверие к этому благополучному, сытому, барственно-ленивому господину. И чем дальше, тем больше росло сомнение в искренности слов и подлинности поступков героя Анненкова. Да, он действительно был настроен миролюбиво, был, в сущности, незлобив и покладист, но не так уж он безобиден этот адвокат, собиравшийся "сцапать" тысяч пятьдесят на каком-то грязном деле. Этот, по его собственной характеристике, "человек красивого слова", безудержно много говорил о своей любви к природе, к людям, к родной стране. Но на самом деле, все это были лишь красивые фразы, за которыми скрывался обыватель, равнодушный ко всему на свете, кроме требований собственного желудка. Исподволь, ненавязчиво Анненков разоблачал подленькую, жалкую сущность респектабельного адвоката Басова была именно в том, что свое уродливое, низкое существо мещанина он драпировал в красивые, изящные одежды, свой пошлый лик прятал под маской обаятельного и доброго человека. Анненков безжалостно срывал маскарадный костюм со своего героя, обнажая перед нами его подлинное лицо самодовольного циника и хама.
Незабываема потрясающая по силе сатирического разоблачения сцена пьяных разглагольствований Басова в третьем акте, в котором Анненков сбрасывал последние лохмотья, прикрывавшие фальшивую натуру героя. Комически-нелепая фигура пьяного Басова с венком из цветов на голове, развалившегося на траве в небрежно-ленивой позе, и рассуждавшего о любви к ближнему, и любви к Родине, выглядела почти пародийно. Жалкое и отталкивающее впечатление вызывал этот человек, льющий дешевые пьяные слезы, распространяющий пошлость на самые святые понятия, кощунственно оскверняющий все, о чем без умолку болтал его язык, но в чем никогда по-настоящему не участвовали душа и сердце.
Всегда актуальную, вечно живую тему драматического несоответствия истинного предназначения интеллигента с теми реальными задачами и целями, которыми он, порой, ограничивается, изменяя своему высокому призванию, Анненков с успехом продолжил в следующей сценической работе. Создавая образ представителя творческой интеллигенции художника Богутовского, в спектакле "Страница дневника" А.Е. Корнейчука (1964 г.), артист развивал эту тему в ее современном аспекте.
И вновь ему удалось соединить силу сатирического обличения образа с предельной органичностью сценического поведения персонажа, с его жизненной достоверностью и психологической убедительностью. В роли Богутовского Анненков сумел сочетать пафос разоблачения с тонким пониманием внутренней драмы изображаемого им лица, показать сильные и слабые стороны своего героя, как бы одновременно и его адвокатом, и его прокурором. Свое понимание роли сам артист изложил в №9 журнала "Огонек" за 1965 год: "Трагедия художника Богутовского - трагедия времени. Он глубоко страдает и от своей непонятости и от того, что сам не понимает окружающих... Сильный, талантливый человек чрезмерно ушел в себя, а замкнувшись, потерял друзей. Недостатки в его глазах ныне заслоняют все хорошее в жизни. Образ - сложный, воплощение его не может быть закончено в день премьеры, и внутренний рост героя будет продолжаться".
Богутовский сделался знаменитым, получая награды в период культа личности за создание портретов "великих" людей. В конце 50-х годов, и в 60-х годах он, став невостребованным художником и человеком, не вполне понимавшим и принимавшим наступившие перемены, все еще жившим вчерашним днем, оказывался, как бы во внутренней изоляции. Его не увлекала задача писать портреты простых, незнаменитых людей. Люди, не занимавшие солидных постов, оставляли его равнодушным, не интересовали его ни как художника, ни как человека. Не находя взаимопонимания с окружающими, и волнующей его темы в искусстве, герой Анненкова переживал большой творческий и духовный кризис.
"Годы пройдут после премьеры "Страницы дневника", а мы запомним Н.Анненкова в роли художника Богутовского. Давно уже не было на нашей сцене такого психологически достоверного, и в то же время, сатирического, такого конкретно реалистического, и в то же время, предельно заостренного портрета человека, так и не разобравшегося в смысле и содержании нового времени", - писал о работе Анненкова В.Пименов 08.12.64 г. в "Литературной газете".
Все пишущие об Анненкове в роли Богутовского отмечали удивительную жизненную и художественную убедительность его персонажа, подчеркивали тонкость, ненавязчивость трактовки роли артистом, изящество его исполнения, в котором при создании сатирического портрета использовались мягкие, легкие, акварельные краски. В "Правде" 13.12.64 г. критик Н.Абалкин писал, что Анненков "создает удивительно точный, верно угаданный портрет уставшего, духовно опустошенного художника Богутовского, живущего прошлой, не очень-то доблестной славой. Портрет у него получился весьма язвительный, сатирически-обличительный. Но актер словно и не брал в руки кисть сатирика, кажется, он ничего, кроме пастели, и не признает".
С этой оценкой соглашался Ю.Зубков, писавший в "Советской культуре" (19.12.64 г.): "Играющий роль Богутовского Н.Анненков чрезвычайно достоверен в своем поведении. Мы встречаемся с человеком, хотя и постаревшим, но цепко держащим за уходящие годы - годы своего благополучия и славы. С человеком сдержанным, мягким, по видимости, интеллигентным, а на деле тупым и равнодушным, находящимся в состоянии постоянной раздраженности и обозленности. Как и драматург, Н.Анненков беспощаден к своему герою, но осуждает его, не педалируя и ничего не навязывая зрителю".
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
