filocof_mamardawvili (538115), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Таким образом. можно сделать вывод, что сознание само есть генеративная структура. И такие феномены, как Совесть" и т.н., возникают в пространстве бесконечных объектов, того, что дано, но мы не знаем откуда. Так как упомянутые свободные конструкции мы не можем разложить, свести к некоторой конеч­ной совокупности данных, так же как не можем вывести идею Бога (где значим факт ее существования, а не предмет в эмпири­ческом мире проверяемых смыслов из воздействий внешнего

О сознании

225

мира на человеческую психику) ни из какого-то страха, невежес­тва (неоткуда в человеческой голове появиться всему этому, нет такой конечной совокупности обстоятельств), не можем вывести эти бесконечные объекты. Мы можем лишь принять их как такие, факт существования которых в человеческом сознании есть проявление действия их же самих. То есть что-то утверж­даемое в мире (вне нас) и утверждение его есть действие этого же утверждаемого в нас или через нас. Откуда они? - Я и утверж­даю, что есть некоторые ограничения: мы никогда этого не узна­ем. Но они выделяют нас в качестве человеческих существ на фоне обезьян, гор, собак с ассоциациями (т.е. ваших павловских). Человек ведь в этом смысле похож на павловскую собаку, но из известного анекдота. Я сказал, что люди взбрыкивают. Так вот, в известном анекдоте взбрыкивает-то собака, но анекдот сочинен как раз людьми и именно о тех, кто слишком много по-павловски извне знает. Вы помните, что собака в анекдоте говорит другой собаке: по-моему, условные рефлексы все-таки существуют, а та спрашивает: почему ты так думаешь? - А вот посмотри, сейчас прозвучит звонок и этот кретин в белом халате принесет нам завтрак...

Повторяю, все проблемы, применительно к которым мы можем считать осмысленным употребление термина "сознание", относятся к внутреннему элементу, который нужно определять через бесконечные объекты и невидимое. Так как внешнее наблюдение не может дать о сознании никакого представления, ~Его нужно знать - независимо от наблюдения. Или дополни­тельно к наблюдению. Лишь в этом случае можно осмысленно говорить, что война безнравственна. В противном случае мы напоминали бы зрителей в театре, смотрящих на сцену, и, каза­лось бы, все понимающих - кроме того, что можно понять, лишь зная, что люди играют в театр.

Теперь последнее утверждение. Значит, моя мысль сводилась к тому, что мы должны говорить о сознании в том случае, если неотмыслимые от него явления есть реальные объективные и несводимые события в мире. То есть такие, которые мы действи­тельно можем отличить (согласно лейбницевскому принципу неразличимого) и которые не являются калькой, дубликатом каких-либо других, физических. Например, сознательные явле­ния, о которых я говорил, явно отличаются тем, что они индивидуируют себя (в отличие от физических событии). Они, во-первых, индивидуируют себя - индивид есть единственная данная бесконечность - и во-вторых, экранируют себя. Когда * говорил о том, что есть первичные структуры и есть вторичные, которые наслаиваются на первые, то я фактически сказал, что в несводимом пространстве происходит наслоение одной структуры

226

на другую - так, что для нас именно наслоенные структуры представляют экран, на который проецируются другие, и на котором событие само себя представляет и тем самым выделяет себя в мире. И для наблюдателя возникает проблема, как пройти этот экран. С физическими событиями у нас такой проблемы не возникает. "Внешнее" и "внутреннее" физического события не отличаются друг от друга в виде экрана и того, что им экрани­ровано (или на нем), а сознание представляет собой выделяющий экран. И вопрос состоит в том, случаются ли такие события в мире? Такие структурации имеют ли место? Итак, во-первых, есть структурации, и во-вторых, есть, так сказать, многострук-турации, наслоение структур друг на друга, их упаковка.

Таким образом, реальное событие может быть описано не в психологических терминах. То есть нечто относящееся к сознанию и в то же время описываемое без обращения к психологическим, неконтролируемым нами, терминам. Можно описывать процессы упаковки - например, в психоанализе совершенно четко описыва­ется процесс упаковки значений (как активная семиотическая деятельность, а не пассивное отражение). Он описывается в физиче­ских реальных вещах, т.е. в телесных симптомах. Можно показать, как в телесной топографии упаковываются и структурируются смыслы посредством телесных расположений. И одновременно события реальной психической жизни субъекта могут быть представлены как случаи распаковки такого рода упакованных смыслов. Например, такое событие сознательной жизни, как интуиция, оказывается случаем распаковки из упакованного в ходе исторической биографии субъекта. Такого рода терминоло­гическое описание и есть контролируемое описание. Ведь я ниче­го при этом не сказал ни об "уме", ни о Глупости", ни "понял", ни ^4<не понял", "подумал", как не высказывал и догадок о том, что сообразил или не сообразил субъект, - все эти термины "Понимания" относятся к нашему метаязыку¹. Значит, я могу это

¹ Они - метасимволы предметов ("частей") сознания, которые лишь символически содержат нечто, что само по себе немыслимо, непереживаемо и т.д. эмпирическим, человеческим сознанием. Символы на перекресте двоичности ума (и не могут быть предметом созерцания или переживания). Нечто может происходить только в ме-тасмысле, а не в смысле переживания, вообще не в смысле, Это и есть высвобожде­ние из переживаний и, следовательно, выполняет конститутивную роль в процессе (человеческих) переживаний.

метаобъскты

объект -> сознание (представление),"объектный язык" .

Наверху у нас свертки и развертки. Что и есть выворачивание. В метасмысле такие объекты (бесконечные) всегда в единственном числе - жизнь, сознание, честь и т.п.

О сознании

227

описывать эмпирически, но сами термины описания оказываются при этом уже вне рамок традиционного различения тела и души, материального и духовного, среды и тела, внешнего и внутреннего.

Отсюда: (1) структурацией вынуто из последовательности (вместо "зависимого возникновения" - свободно становящаяся последовательность). Вместо множеств - метаобъекты.

(2) Возможен принцип относительности и освобождение от субъективизма. С одной стороны, почему все эти различия и драмы в сознании? - веда» ничего нет, кроме обусловливания - но именно тогда есть безусловное (видим безусловно'), что, кстати, нарушает неанализируемостъ реальности "души'', хотя "безусловный синтез" есть противоречащее себе понятие - полу­чаем '"войну идей" (ср. Лейбниц), что является странным резуль­татом именно редукционизма и скрытого предположения аналитичности (т.е. не только "natural fallacy", но и "analytical fallacy"¹)] к тому же, и допущение сознания противоречит себе: если только данное (обусловливающее), то никогда нельзя узнать ничего большего, чем данное, т.е. неизвестного и нового (в полном противоречии с активностью сознания), и все кончается сплошной смертью и безразличием, индифференцией мертвой материи. С другой стороны, в смысле освобождения от субъекти­визма: структурные, неиндагеидуальные (в смысле: не из индивиду­альной истории и опыта) эффекты, метапсихизмы "бессознатель­ного", неосознаваемое, операции, не имеющие субъекта и т.п., все, что не считалось сознанием (в этом отношении объективна только метафизика сознания) - зафиксированные в метасимво-

В смысле конститутивной роли для возможности человеческих переживаний нужно, следовательно, говорить также о паузе понимания своего собственного символического элемента (мысль мысли, понимание мыслью самой себя). Эта пауза

- акт реальной философии. Вокруг ядра невозможносгей - немыслим остей, непере-живаемосгей и т.п. Ср. с ^непроходимым лесом'* (к тому же с предустроенными ло­вушками) в случаях вырожденных систем (где выпадают или не выполняются предварительные внутренние условия, конструирования и т.п., в целом - предвари­тельное понимание жизни сознания) В нормальном случае вследствие необходи­мой предупорядочешюсти сознания (которую приходится фиксировать в метасознательном смысле, ибо в ней невозможно разделить само сознание – оно естъ сознание предметов - и его понимание, негэнтропию жизни сознания) источ­ники и принципы структураций мы не можем определить без сознания, а в биологии

- без "ума" (скажем, проблема "узнавания" в молекулярной биологии) и "телеологии" или теленомии. Объективна лишь метафизика сознания (она же физическая или символистская), метафизика символического сознания. Связь с нею позитивных явлений и вопросов.

(Более поздняя вставка. Судя по стилистике и тезисной форме изложения после­дующего материала, конец доклада представляет собой дополнительное уточнение и развитие его основной идеи. - Прим, ред.)

¹ Кроме того, полное внешнее объяснение (социологическое, психологическое, невралогичсское и т.п.) представления не оставило бы никакой причины считать его истинным.

228

лах, которые позволяют развернуть функцию сознания и ее пространство, с его "органами", "состояниями" и пр. аргумен­тами. Например, "Бог во мне" вовсе не представление, как, кстати, и добро. И наши "развитости" (символически обозначен­ные "я мыслю", "я существую", "я могу") - отнюдь не представ­ления: скажем, "честь" в извлеченной структуре и честь как предметное психическое состояние (velleite), или значение "гражданин" - быть им (различительно) попадают в "среду непрерывного становления", где интересно сопоставить общече­ловеческое (не общее) с принципиальной непрозрачностью всякого исторического акта. Ибо случай "для гражданских законов нужно, чтобы был гражданин" очень важен для так назьюаемой внутренней, воображаемой истории. Подобные различения могут появляться лишь метасознательно перед лицом универсального Наблюдателя. Неизбежная двойственность терминов. Как и о добре нельзя иметь отдельной от него идеи (зеркало вечности?). Или: что же мы видим? - наш глаз там (неанализируемое, мир различия). Вот тебе и ''невидимое"! Значит, невозможно отвлечь понятие глаза (в том же самом смысле, в каком нельзя иметь идею добра, отдельную от него самого), т.е. нельзя отвлечь его в мыслимое содержание, идеаль­но независимое от его реальности, существования. Сознание как "мир различия" и рождает феномены и артефакты (как их материю). Отсюда предварительное понимание жизни сознания как целого и тл. И здесь же обнаруживаем, что содержательные (информативные) понятия не могут противоречить себе или предмету, но могут видимо противоречить субъективному условию (размерности)¹.

¹ ''Итак, по крайней мере трансцендентальная (субъективная) реальность чистых понятий разума основывается на том, что необходимое умозаключение разума приводит нас к таким идеям" (Кант, 1, 221). "Противоречит субъективному условию", значит, противоречит тому действительно мыслящему, без которого нет объекта.

Характеристики

Список файлов учебной работы