Vadim_Panov_Tagansky_Perekrestok (522910), страница 20
Текст из файла (страница 20)
– Очень мало, – уточнил господин Ра. – Увы. в своем развитии общество не может избежать потрясений. Войны, революции, кризисы, эпидемии… Знания теряются. Увы.
– Если знания того стоят, их спасают, несмотря ни на что, – бросил Елакс. – Ты лечишь болезни?
– Лечу.
– Как ты этому научился? – Читал книги.
– Что еще ты умеешь?
– А разве нужно что‑то еще? Вы узнали все, что хотели. Я лечу болезни. У меня есть кулинарная книга, которую пишут со времен Конфуция. Я действительно помогаю людям. Дорого? Да, дорого. Но это того стоит. Я могу вылечить ваши почки, Рудольф Казимирович, вам не потребуется пересадка.
– Мы вернемся к этому вопросу, – пообещал Елакс. – Сейчас же поговорим о том, что ты можешь еще.
– Я неплохо играю на рояле.
Рудольф Казимирович изволил усмехнуться.
– Когда я занялся твоим вопросом, мне на глаза попалось любопытное исследование, автор которого утверждал, что кухня оказала существенное влияние на формирование целых народов. Если на протяжении веков люди питались одинаковым пищевым набором… ну, относительно одинаковым, скажем так: в среднем – одинаковым, то это отражалось на их облике, даже на характере.
– Существует много разных гипотез. В этой я не вижу особых противоречий. Конечно, можно было бы отыскать слабину в позиции автора и завязать спор, но я не вижу повода. К чему вы клоните, Рудольф Казимирович?
– Можно влиять на сознание с помощью пищи? Одним уникальным набором специй лечить почки… а другим?
– Это фантастика.
– Мы только подбираемся к вопросам, которые меня действительно интересуют. Так что не юли. Ты же видишь: я хорошо разработал тему. Тот, кто лечит, умеет и убивать. Это как инь‑янь, как день и ночь – одно невозможно без другого. Если ты умеешь лечить, сумеешь и убить. Но это крайности. Ты умеешь дурманить людей своими травками? Так? Отвечай!
– Современные психотропные препараты справятся с задачей быстрее и эффективнее.
– Зато они оставят следы. А на твои приправы никто не обратит внимания.
– Зачем это вам, Рудольф Казимирович? – тихо спросил господин Ра.
– Я думаю, как можно тебя использовать. А для разработки планов требуется полная информация. Итак, ты умеешь брать людей под контроль?
Повар ответил не сразу. – Да.
– Какое время на это требуется?
– По‑разному. Чтобы создать в организме человека нужный букет остаточных отложений, требуется не менее недели.
– Ты слышал о ресторации «Беседка истинных гурманов»? – неожиданно бросил Елакс.
Ответа не последовало.
– Она располагалась на Воронцовской еще до революции. Забавное совпадение, да? Я выяснил, что владел ресторацией граф Холодов. Большой гурман и, по отзывам современников, отличный повар. Я хочу видеть твою морду, Ра.
– Зачем?
Но требование Елакса смутило повара, он машинально отшатнулся назад. Даже в темноте по голосу и по движениям стало понятно, что от безразличия господина Ра не осталось и следа.
– Затем, – веско произнес Рудольф Казимирович, – что у меня есть фотография графа Холодова.
Господи, как же он работает!
Как может он творить такое?!
Он человек? Нет!
Он – Мастер!
Теперь я знаю, что значит быть Мастером с большой буквы. Теперь я понял, кто достоин этого звания. Такие люди рождаются раз в сто лет… Нет! Раз в тысячу лет!
Уникумы! Гении! Бриллианты самой чистой воды!
Но, господи, как же он работает!
Глядя на его ловкие руки, глядя, как безошибочно выбирает он приправы и специи, как точно смешивает ингредиенты и отмеряет силу огня, я завидовал и стыдился. Я завидовал его гению и стыдился себя. На фоне этого повара я чувствовал себя букашкой, никчемным недоучкой, не имеющим ни таланта, ни умения. Я стоял рядом с ним, в его святая святых, в его кухне, и видел себя жалким оборванцем, которому разрешат посмотреть на великолепие дворца. Нет, в оснащении кухни не было чего‑либо необычного, но он наполняя ее своим мастерством, своим Даром, и каждая сковорода, каждая кастрюля начинали казаться таинственными артефактами, магическими инструментами кудесника, превращающего продукты в гастрономические чудеса. Я наблюдал, как он священнодействует, и с тоской понимал, какая пропасть лежит между нами.
Я едва не плакал, глядя на работу Мастера.
А потом он предложил мне снять пробу с только что приготовленного блюда.
« Что скажете, коллега?»
Коллега ? Его великодушие не знало границ! Я насладился неземным вкусом жаркого и, потрясенный, смог произнести только одно:
«Великолепно!»
«А знаете, его не так уж и сложно готовить. – Он улыбнулся. – Главный нюанс – подготовка мяса… Вы готовите свежую ягнятину ?»
«Конечно!»
«Хотите, подарю вам рецепт?»
Я ловил каждое слово, запоминал ингредиенты, пропорции, нюансы приготовления. Я не записывал, я знал, что пронесу подаренный великим Мастером рецепт через всю жизнь.
И буду гордиться тем, что такой человек снизошел до меня.
– Европейских поваров начали выписывать еще до Петра Первого, при нем это просто вошло в молу. Приезжали знаменитости – их заманивали огромными деньгами… На подлинный бриллиант наткнулся
граф Шереметев. Он нашел человека, которого вы называете «хорошим поваром», человека, обладающего колоссальными знаниями по европейской кухне и кухне Нового Света. Так была заложена основа московского общества гурманов. К тому времени русские повара уже имели представление о кухнях Китая, Индии и Азии, требовалось систематизировать знания, положить начало школе. Революции и войны в Европе облегчили задачу: в Москве появились бегущие от потрясений специалисты, подчас – гении кулинарии. Все, что оставалось, – нагнуться и подобрать лежащее под ногами золото. – Господин Ра помолчал. – Граф Холодов был продолжателем традиций русских гурманов, лидером закрытого общества, сложившегося в Москве в течение восемнадцатого века. Я, как и вы, узнал о «Беседке истинных гурманов» и стал искать…
– Хватит болтать. Покажи лицо! – Елакс не скрывал волнения. – Лицо покажи!
Повар же, напротив, успокоился, взял себя в руки. Голос его звучал с прежним хладнокровием.
– Что вы хотите увидеть, Рудольф Казимирович?
– Ты знаешь что, – буркнул Елакс. – В исторических материалах подчеркивалось, что Холодов не любил фотографироваться, но отказать великому князю Кириллу не смог. Я раздобыл карточку в Париже, в архиве императорской семьи. И хочу убедиться…
– А стоит ли?
– Значит, правда?
Господин Ра молчал, но тишина стала самым красноречивым ответом на вопрос. Елакс покачал головой:
– Сколько ты живешь, Холодов?
– Учитывая обстоятельства, имеет смысл спрашивать: сколько мне осталось.
– И сколько?
– Не так много. Лет тридцать – тридцать пять. Никто из общества не преодолевал двухсотлетний рубеж.
Елакс шумно выдохнул. Он верил. Он верил каждому слову повара.
– И все только потому, что вы правильно жрали!
– С детства, Рудольф Казимирович, – уточнил господин Ра. – Родители правильно кормили нас с младенчества. Индивидуальная диета.
– Ты хочешь сказать, что мне можно не беспокоиться?
– Почему же? – Повар на мгновение задумался, оценивая состояние собеседника. – Если постараться, можно обеспечить вам пятнадцать‑двадцать дополнительных лет. Если же оставить все как есть, то, даже пересадив почки, вы не преодолеете семидесятилетний рубеж.
– Пугаешь?
– Я хороший врач, Рудольф Казимирович. Мне не нужны длительные исследования, чтобы понять, сколько вам осталось.
– А ты, значит, согласен меня тянуть?
– Я хороший врач, – повторил господин Ра. – Ближайший год вам придется питаться только в моем ресторане. Затем – только ужинать. Потом посмотрим.
– Я часто уезжаю из Москвы.
– Вас будет сопровождать Ноэль.
– Предлагаешь договориться? – усмехнулся Елакс. – Моя лояльность против двадцати дополнительных лет жизни?
– Мне кажется, это очень хорошая сделка. Хотя, если судить по тону, у вас другое мнение.
– Ты прав – другое. – Елакс не сдержался, выдал гримасу: злую и презрительную. – Предлагая сделку, ты отдавал себе отчет, с кем разговариваешь?
– Мне известна ваша репутация, Рудольф Казимирович.
– Я всегда первый. Я буду лидером общества.
– И чем вы будете нас кормить? – осведомился господин Ра.
– Кормить нас будешь ты. Я займусь другими вопросами.
Повар вздохнул и произнес предельно вежливо:
– Рудольф Казимирович, вы не первый человек, который пытается навязать мне соглашение подобного рода. Не скрою, что вы, пожалуй, самый могущественный из них. И уж действительно самый умный. Не сочтите за лесть, но я на самом деле потрясен вашей подготовкой. Вы раскопали уникальные сведения, а самое главное, отнеслись к ним крайне внимательно, не сочли сказками. Именно поэтому я готов пойти против принципов и повторить свое предложение. Обдумайте его. И поймите, что мне нужны не покровители, а друзья.
– Тебе придется принять МОИ условия.
– Не торопитесь, Рудольф Казимирович, припомните все, что вы обо мне знаете.
– Я все решил задолго до того, как приехал сюда.
– А вас не смущает, что я могу отравить вас обыкновенным бутербродом? Не смущает, что, назвавшись моим врагом, вы станете с опаской смотреть на содержимое любой тарелки?
– Не волнуйся – не смущает. – Елакс усмехнулся. – Твоя сила в тайне, в страхе. Но если твой секрет станет известен широкому кругу лиц, ты не сможешь ничего предпринять. Я ведь забочусь не только о себе. Нет. Ты будешь обслуживать элиту. Ты займешь свое настоящее место – на кухне. Все уже решено, Холодов. Все уже решено.
– Вам не кажется, что наш диалог теряет конструктивное зерно?
– Кажется, – согласно кивнул Рудольф Казимирович. – Поэтому хватит на сегодня. – Он посмотрел на часы. – Я понимаю, Холодов, что ты привык к самостоятельности и требуется время для осознания новых реалий. Перед визитом сюда я плотно покушал, так что, по моим оценкам, обойдусь без еды до завтрашнего полудня. Это твое время, Холодов. Не согласишься с моими условиями – потеряешь все.
– Время это очень щедро, – пробормотал повар.
– Не надейся улизнуть, – предупредил Елакс. – До полудня за тобой будут присматривать мои люди. Считай себя под домашним арестом.
– Они тоже не будут есть?
– Тоже.
– Какая дивная предусмотрительность.
Елакс подозрительно посмотрел на темную фигуру собеседника. Рудольф Казимирович не сомневался, что Холодов оценил серьезность предложения, возможно – испугался. Но при этом повар не потерял присутствия духа. Что смущало. Впрочем, план разработан до мелочей, люди подобраны надежнейшие, и Елакс был уверен, что все пройдет именно так, как он наметил.
Рудольф Казимирович поднялся со стула.
– Приготовь вежливую речь. Во время разговора ты держался весьма самоуверенно, поэтому завтра я хочу выслушать заявление о преданности, составленное в изысканных выражениях. И постарайся быть искренним.
Дверь отворилась, на пороге стоял метрдотель.
– Ноэль, – негромко произнес господин Ра. – Проводите Рудольфа Казимировича. К сожалению, он не будет сегодня ужинать у нас.
Уют родного лимузина окончательно успокоил могущественного человека. Запах любимого табака и кожи обивки, неяркий свет, приятная музыка из динамиков – все это помогло расслабиться и выбросить из головы дерзкое поведение повара, позволило забыть, как побежал по спине холодок, когда господин Ра произнес свою угрозу. Но из бронированного чрева окруженного телохранителями авто слова повара казались жалким лепетом.
«Ничего ты мне не сделаешь, ублюдок, – усмехнулся Рудольф Казимирович. – Сила солому ломит! Будешь служить!»
Елакс еще не прорабатывал следующие шаги, но контуры будущего сообщества наметил и всю дорогу домой размышлял над кандидатами, прикидывая, кого следует позвать в круг избранных. Его влияние, и без того весьма ощутимое, достигнет немыслимых высот.
«Бессмертие или гарантированное долголетие спаяет нас крепче крови. Элита будет счастлива заполучить в свои руки такую власть…»
Оказавшись дома и узнав, что супруга уже почивает, Рудольф Казимирович отпустил слуг, а сам, прежде чем отправиться в спальню, поднялся в кабинет. Готовясь к встрече с поваром, Елакс знал, что даст тому время на размышление: требовать мгновенный ответ в столь деликатном деле трудно. И тогда же, несколько дней назад, Рудольф Казимирович положил в сейф три бутылки с питьевой водой и три банки консервов. Насчет консервов он не был уверен – продержаться двенадцать часов без еды не составляло труда. А вот вода пришлась кстати: после сигарилл захотелось пить, но Елакс не рискнул прикасаться к содержимому автомобильного бара.
Рудольф Казимирович открыл сейф, извлек пластиковую бутылку, тщательно оглядел крышку – запечатана, внимательнейшим образом изучил саму бутылку: нет ли где следов от шприца? И, убедившись, что все в порядке, открутил крышку и сделал большой глоток прямо из горлышка.
– Хорошо!
Он опустился в мягкое кресло, сделал еще один глоток и улыбнулся:
– Ну что ж, Холодов, согласись: до меня тебе не добраться. Я предусмотрел все.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
