Vadim_Panov_Ruchnoy_Privod (522909), страница 45

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 45)

– Последний вопрос, Сергей, – небрежно бросил Герман, разряжая обстановку. – Неужели не хотелось остаться?

Карбид знал ответ, но ему нужно было отвлечь Веснина, ибо любая вернувшаяся «искра» охотно делится впечатлениями от пребывания на Земле. В ста случаях из ста.

– Остаться… – Сергей усмехнулся и покрутил головой: – Безумно хотелось.

Сверхвозможности, сила, бешеная энергия, восхитительный секс. Ты паришь над всеми. Ты – король мира. Потерять все это? Раствориться в унылом «сейчас»? Добровольно отдаться в руки закона?!

– Я вернулся не для того, чтобы остаться, – тихо продолжил Веснин. – А чтобы исправить свои ошибки. – Он пронзительно посмотрел на Германа: – Розгин сказал, что против Андрея выдвинуты обвинения.

– Мы сегодня же их снимем, – пообещал Карбид. – У вашего сына не будет проблем по этой линии.

– И он ничего не будет помнить?

– До тех пор, пока его «искра» полностью не раскроется.

– Это хорошо. – Веснин отставил опустевшую чашку. – Я готов.

– Не сразу, – проворчал Ясень. – Есть еще один клиент.

Воздух дрожал.

Одного только этого факта было достаточно, чтобы понять, что машина работает на полную мощность. А ведь было еще и мощное гудение, и струйки пара, со свистом вырывающиеся из клапанов, и жужжание ременных передач, и бешено вращающиеся шестерни. Даже плакаты подрагивали на стенах. Ерзал портрет, словно Тесле насыпали за шиворот муравьев – лицо кривилось в играющих на нем тенях.

И Черепаныч, замерший у пульта управления.

– У меня все готово!

Карбид посмотрел на киномеханика:

– Аскольд Артурович, пожалуйста.

Старик кивнул и включил передвижной проектор, который несколькими минутами ранее установил в углу. Луч света ударил в широко раскрытые глаза загипнотизированного Федора, и на белой стене позади водителя возникло черно-белое изображение выпивающих мужчин.

– Чуть позже, – прошептал вызванный в качестве эксперта Бизон.

Аскольд Артурович покрутил ручку, перематывая кадры вперед. Изображение механика поднялось из-за стола и взялось за чемоданчик с инструментом.

– Вот! – подал голос Бизон.

– Вижу! – отозвался Черепаныч, колдуя над верньерами. – Засек! Теперь давайте, где он лазил под капот!

Арчибальд перемотал жизнь Федора на несколько часов вперед. На импровизированном экране появилась «Газель» с поднятой передней крышкой. И ошарашенный водитель, роняющий сигарету. И выходящие из лифта Бизон с Бандерой.

– Вижу!

Ключевые точки определены, теперь нужно почистить все, что случилось в промежутке между ними.

– Даю усиление!

Из жестяного рупора, направленного прямо на водителя, донеслось негромкое басовитое рокотание.

– Есть! – Черепаныч обернулся и продемонстрировал Карбиду поднятый вверх большой палец. – Точнее, нет.

Ручной Привод шумно выдохнул зеленоватым паром. Аскольд Артурович деловито открыл проектор и принялся отматывать засвеченную пленку. Бизон взял Федора под руку и повел к выходу. Ясень что-то записал в журнале.

Рутина.

– Так вот, значит, как это происходит, – задумчиво протянул Веснин.

– Обмен «искр» – процедура куда более интересная, – улыбнулся Карбид. – Но вы ее не увидите.

– Жаль.

– Какие ваши годы? Может, еще посмотрите.

– Я бы на это не поставил, – заметил Ясень, бросая журнал на стол.

– А я, случается, поигрываю в азартные игры, – закончил Герман. – Прощайте, Сергей.

– Прощайте.

Веснин протянул руку, и она повисла в воздухе.

Карбид смотрел Сергею прямо в глаза, но и только. Виктор холодно улыбнулся.

«Да, я преступник», – вздохнул про себя Веснин.

Герман может проявлять участие, понимание, но существует грань, которую он не перейдет никогда. Причины Сергея уважительны, они способны объяснить его поступки, но ничего не изменят: Веснин – преступник.

А перед ним стоял комендант Ручного Привода.

– Прощайте, Сергей.

Веснин кивнул, убрал руку, уселся в указанное Черепанычем кресло и натянул на голову шлем. На черном боку Отстойника загорелась красная лампа.

– Захват «искры»!

Сергей закрыл глаза. Один из тонких прозрачных шлангов, тот, что соединял шлем с Отстойником, наполнился голубоватым светом.

– «Искра» пошла!

Веснина затрясло.

– Накладки при пересадке случались? – деловито поинтересовался Виктор.

– Судя по журналу, – один раз, – спокойно ответил Карбид. – Семьсот лет назад.

– Надеюсь, сегодня пройдет гладко.

– А то праздник испортим.

В голосе Германа прозвучала ирония. Ясень жестко посмотрел на напарника, но ответил спокойно:

– Да, не хотелось бы.

В кресле, не привязанный, но все равно неспособный вырваться, бился тщедушный юноша. Глаза закатились, изо рта течет пена пополам с желудочным соком, скрюченные пальцы то сжимают металлический подлокотник, то царапают грудь. Хрип – не стоны, а именно хрип, – прорывается даже сквозь шум Ручного Привода.

– Он вернется, – пообещал Карбид.

И через мгновение, подтверждая слова коменданта, раздался возглас Черепаныча:

– Есть!

Андрей Веснин безвольно обмяк.

– Ушел, – тихо произнес Герман.

– Вернулся, – поправил напарника Виктор.

И оба машинально посмотрели на серый от грязи потолок подвала, словно провожая вылетевшую из тела юноши «искру».

– Аскольд Артурович, вы подготовили новую пленку?

Старик кивнул.

– Черепаныч, приступайте.

В жестяном рупоре вновь заурчало, и в «искру» Андрея потекли новые воспоминания, в которых не будет места пережитому ужасу.

– Операция завершена, – произнес Герман. – Дело Веснина официально закрыто.

* * *

Вид мертвого тела подсознательно вызывает у нормального человека страх. Пусть легкий, едва различимый, который можно выдать за раздражение или брезгливость, но именно страх – глядя на труп, каждый видит свое будущее. Не возможное, но гарантированное. Каждый понимает, что когда-то, через пятьдесят лет или завтра, он будет лежать в деревянном ящике или плавать в луже крови на асфальте, будет окружен безразличными людьми, хмуро фиксирующими в документах время смерти, вытирающими кровь, орудующими лопатами…

Страх.

Именно поэтому люди не любят гулять по кладбищам. Именно поэтому верят в истории о зомби и стараются не прикасаться к покойникам – ведь ты дотрагиваешься до того, что находится по ту сторону Черты.

Однако прошедшие через смерть лишены предрассудков. И потому во взглядах собравшихся в морге сотрудников Подстанции не было ни страха, ни брезгливости, они изучали принесенные санитарами тела с холодным деловым интересом.

– Это лучшее, что вы смогли найти? – осведомился Герман.

– Сегодняшний товар, Карбид, – проворчал Бизон.

– Только-только окочурились, – поддержал приятеля Бандера.

– Еле успели уволочь.

Ясень фыркнул. Черепаныч, копошащийся у своего «кондиционера», смолчал. Агава покачал башкой и принялся вынюхивать свесившуюся руку одного из трупов.

– В любом случае, достать другие тела мы не успеем, – резюмировал Карбид. – Будем работать с тем, что есть.

Спорить с комендантом никто не стал. Да и чего спорить? Герман описал ситуацию предельно точно. И если умершая от инфаркта старушка не устраивала собравшихся исключительно своим полом – среди проверяющих женщин не было, – то второе тело подходило с большим скрипом. Оно принадлежало попавшему под грузовик мужчине и могло похвастаться сломанной рукой, сломанной ногой и многочисленными ссадинами. Были сомнения и относительно позвоночника. Теоретически, повреждения не должны помешать вселившейся «искре» контролировать тело, однако затраты энергии будут велики, что сократит срок пребывания проверяющего на Подстанции.

– Может, дадим клонов? – предложил Ясень.

– Запрещено в целях экономии, – покачал головой Герман. – Да и нет у нас готовых.

– А кто будет старушкой? – невинно осведомился Бизон.

– Кто первым успеет, – хмыкнул Карбид и распорядился: – Черепаныч, давай сигнал.

– Зажмурьтесь!

И помещение морга наполнилось ярким светом. Ослепительным, мерцающим туманом, сотканным из парящих в воздухе огоньков. Выдержать его не могли даже раскрывшиеся «искры», а потому всем пришлось закрыть глаза. И никто не увидел, как туман превратился в две сверкающие воронки, постепенно втягивающиеся в распластанные на металлических столах тела. Ни одни очки не смогли бы защитить глаза от того, чего нельзя видеть. Что можно лишь пережить.

– Черепаныч?

– У меня все в порядке!

– Дьявол, я опять женщина! И старая, к тому же!

Восклицание, произнесенное надтреснутым старческим голосом, показало, что переход окончен.

– Мне еще хуже. – Мужчина попытался встать, но рука подломилась. – Ребята, вы издеваетесь?

– Что было, то и взяли.

– Хороший костюм, Догматовский, – кокетливо заметила старушка, изучая порванную одежду мужчины.

– Милая блузка, Буш, – не остался в долгу тот.

– Добро пожаловать на Подстанцию, господа.

– Не надо официоза, Карбид, не в первый раз.

– Тем более сейчас у нас не проверка. А праздничный повод. Добрый день, Виктор.

– Здесь меня называют Ясенем, – вздохнул тот, пожимая старушке руку.

– Я думал, тебе не нравится.

– Привыкаю постепенно…

– Агава! – Буш разглядел енота. – Иди сюда, мерзавец! Конфетку дам!

Животина послушно подрулила к ожившей старушке.

– Хочешь сладкого?

Енот уселся на хвост, всем своим видом показывая, что – да, не отказался бы.

– А нету! – рассмеялся Буш. – Не захватил.

Агава разочарованно вздохнул, подумал, приподнялся на задних лапах и аккуратно откусил старушке указательный палец.

Крови не было, потому что труп. Криков тоже.

Буш оглядел повреждение, крякнул и предложил:

– Займемся делами?

Посещение Подстанции представителями Царств никогда не носило формальный характер. В первую очередь, проверяющих интересовали не доклад и чтение журнала, а личные отчеты комендантов, и потому, едва освоившиеся в новых телах, Буш и Догматовский, сопровождаемые, соответственно, Ясенем и Карбидом, разбрелись по изолированным комнатам. Черепаныч остался приводить в порядок морг, Бизон с Бандерой ушли готовить помещение для церемонии, Агава смылся по своим делам, Аскольд Артурович, по всей видимости, знакомился у себя в кинозале со свежей прессой. Одним словом, никто не мешал приватным беседам.

– Он же едва шевелится, – разочарованно протянул Догматовский, пытаясь заправить в рукав вылезшую кость. – И мозги с трудом ворочаются, сплошные помехи.

– Почесать тебе спину?

– А заодно проверь, в скольких местах сломан позвоночник.

Герман улыбнулся. Догматовский покосился на предложенный стул, потом на «свою» ногу, и присаживаться не рискнул.

– Думаю, ты понимаешь, что действия Пандоры вызвали большой скандал?

Посреди фразы нижняя челюсть щелкнула, и последние слова проверяющий забавно прошамкал: «фольшой шханшал».

– Мы всегда шумим, – хладнокровно отозвался Карбид. – А потом договариваемся.

– Фоюшь, на эшох шас шахихальное хрыло шакушило ухила.

– Э?

Догматовский поправил сломанную челюсть и более внятно повторил:

– Боюсь, на этот раз радикальное крыло закусило удила.

– Это пройдет.

– Я знаю, как ты относишься к руководству Царства, но сейчас у нас действительно серьезные проблемы. Некоторые лидеры требуют решительного ответа. И если радикалы одержат верх, мало не покажется никому. Ты меня знаешь, я не паникер.

– О чем идет речь?

– Они хотят отправить на Землю «чистильщика».

– Убийцу «искр»?

– Да. Чтобы убрать за Пандорой.

Действующие на Земле законы не были формальным сводом правил. Что произойдет с отлетевшей «искрой», решалось не «согласно инструкциям», а в индивидуальном порядке, учитывающем все нюансы ее пребывания в мире. К примеру, «искра» Семена Костылева, который вроде как покончил с собой, не попала в Отстойник, а отправилась в положенное Царство, ибо Ручной Привод видел, кто на самом деле надавил на спусковой крючок.

Именно поэтому радикальные друзья Догматовского планировали заслать на Землю не обычного нелегала, а «чистильщика» – умельца, способного довести до самоубийства любую, даже психологически устойчивую «искру».

– Они ответят, – вздохнул Карбид, имея в виду соратников Буша.

– Еще как.

И начнется новый виток скрытых войн.

Характеристики

Список файлов книги