Shoping_V_Vozdushnom_Zamke (522850), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Понимаете, почему я насторожилась, когда Григорий, рассказывая про возвращение Паши из Анголы, упомянул про его аттестат на иностранном языке. И очень странно, что обеспеченные дипломаты отдали единственного сына в затрапезную школу в спальном районе Москвы.
Думаю, дело обстояло так. Павлу не повезло, как Лене и Кате, он попал не в хороший детдом к сострадательному директору Вадиму Петровичу, а очутился в Гоптеве, в интернате с волчьими порядками. Одного человека испытания ломают, другого закаляют и делают хитрым и изворотливым. Наверное, Паша спал и видел свой побег из ужасного места, мечтал стать богатым, но понимал: ему будет в сто раз труднее, чем остальным, карьеру придется начинать не с нуля, а с минуса. А еще он очень боялся, что кто‑нибудь узнает про врожденный сифилис или увидит аттестат об окончании школы при гоптевском спецприюте.
Я не знаю, где Паша раздобыл деньги, но он, очевидно, договорился с председателем сельсовета. Митрич обронил фразу, что Иван, пришедший на смену честной Марусе, брал взятки. Деньги в конверте – и Паша из Быкина стал Брыкиным (всего‑то одна буква к фамилии прибавилась!), а еще его прописали у Нинки Косой. Не было ни трехэтажного особняка, ни пожара, все выдумка. С фантазией у Павла полный порядок, и в уме ему Господь не отказал. Не зря приютский мальчик выбрал для местожительства мифических родителей Анголу. Насколько я знаю, эту страну постоянно сотрясали революции, гражданские войны, перевороты, смена власти. Небось там никаких архивов не осталось, можно смело врать про аттестат местного учебного заведения. Вот только одна маленькая деталь – первый же запрос в МИД, и придет ответ: никакие Брыкины в Анголе не служили, но рядовой гражданин (сосед по дому, коллега по работе, приятель, одноклассник) никогда не станет обращаться в Министерство иностранных дел. Ох и хитер Брыкин! Чтобы получить нормальный аттестат, он нашел заурядную школу, устроился туда небось тоже за мзду, а в институт его пристроила Алена Зверева. Брыкину протежировал сам декан факультета, анкету такого абитуриента проверке не подвергали...
– В Гоптеве остались люди, дружившие с Брыкиным? – спросила я у Влады.
Хозяйка призадумалась.
– Не знаю, он тут давно не показывается, последний раз на похороны Нинки явился. Впрочем, может, Ритка знает?
– Зря она губу раскатала, – в своей грубоватой манере вступил в разговор Митрич, – Фомина думала, Паша ей за пособничество верностью отплатит. Дуры вы бабы! Не взял он Ритку замуж!
– А вы, мужики, сплетники страшные, – не сдержалась Владя. – Папа, зачем ты глупости повторяешь?
– Я дело говорю.
– Сам видел?
– Нет, Михаил рассказал.
– А он откуда узнал?
– Ему Настя Величкина натрепала.
– Она где новость взяла?
– За Ритой наблюдала. Думала, та к ее мужику подбирается, вот и приметила, как Паша с Фоминой тело к реке волокут. Сама ведь знаешь, все село шумело – Нинку хоронить надо, а тут еще одна покойница.
– Погодите! – взмолилась я. – Ничего не понимаю, объясните по порядку!
Владя встала и отошла к буфету.
– Сплетни это. Чего народ не наврет...
– Пожалуйста, – начала я ее упрашивать, – мне важна любая деталь!
– Около Нинки Косой Рита Фомина жила, – сказала Владя, – а еще через дом Настя Величкина, у нее муж был. Обычный парень. Теперь‑то оба уже в возрасте, но Настька Костю своего ревнует, как в юные годы. У нее характер вспыльчивый, прямо фейерверк. Могла подойти и затрещину сопернице отвесить. Один раз, давно дело было, она при мне на Олю Гетину накинулась, вцепилась ей в волосы. Ольга перепугалась, закричала: «За что?» А Настя шипит: «Я видела, какими глазами ты на задницу Кости пялилась».
– Горячая баба, – одобрил Митрич.
– Величкину за драку даже в отделение забрали, – продолжала Владя. – Она с той поры осторожной стала, рук не распускала, но за соперницами следила. В особенности ее Ритка волновала. Ну и вроде Настька увидела, как Рита с Пашей к реке тело несут. Было это рано утром, около шести, а в семь Павел шум поднял: мол, жена утонула.
– И Настя ничего не сказала милиции? – уточнила я.
– Еще как заявила! – усмехнулся Митрич. – Орала дурниной: «Тащили они бабу, руки‑ноги болтались».
– Но только Паша с Ритой ничего отрицать не стали, – подхватила Владя, – участковому объяснили: они Ксению не к реке, а от нее тащили. У Паши жена заболела, у нее температура поднялась, вот она и решила остудиться, зашла в воду и потонула. Брыкин проснулся – жены рядом нет. Пошел искать, увидел тело в воде, сам вытащить не смог, побежал к Рите.
– Почему к ней? – изумилась я. – Странно просить помощи у женщины в такой ситуации.
Владя опустила глаза.
– Она ему полюбовница, – брякнул Митрич, – хоть и старше, да спала с ним. Ритка в интернате котлы на кухне мыла, там, видать, и сладилось у них. Да вы у нее сами спросите!
– Фомина жива? – обрадовалась я.
– Чего ей сделается, – хмыкнул дед. – Она теперь хорошо устроилась! Живет богато, дом поставила не у нас, а в Тараканине – тут недалече, через десять километров, машину купила, сама рулит.
– Рита в Москве работает, – пояснила Владя, – бухгалтером. Ты, папа, зря к ней плохо относишься. Да, Фомина была посудомойкой, но потом на курсы пошла, профессией овладела, вот и получает по заслугам.
– И где ее найти? – спросила я.
– В Тараканино езжайте, там по Коммунистической улице до конца, слева увидите дом под зеленой крышей, – охотно объяснила Владя. – Если во дворе машина стоит – Ритка дома, если нет – на работе. Хотя сейчас день, она небось в Москве.
– А все жадность! – перебил дочь Митрич. – Охота ей еще больше денег захапать, вот и надрывается, набивает карманы.
Я попрощалась с Владей и стариком. Не задерживаясь в Гоптеве, отправилась в Тараканино, нашла нужный двор, увидела, что машины там нет, и позвонила Костину.
– Немедленно уточни, где работает Маргарита Фомина, прописанная в деревне Тараканино.
– Отчество и год рождения, – потребовал Вовка.
– Не знаю.
– А у меня нет волшебной палочки, – закапризничал майор.
– Зато есть волшебный экран, – нежно пропела я. – Компьютер – отличный помощник. Крэкс, фэкс, пэкс – и готово!
– Рита Фомина – это же тебе не Аделаида Вырвиухо! – возмутился Костин. – Ты представляешь себе, какое количество баб носит эту фамилию?
– В сочетании с именем Маргарита не столь уж и много, а в деревне Тараканино она, думаю, вообще одна, – пресекла я Вовкино нытье. – Я хорошо знаю, что особых усилий ты не потратишь, запустишь нужную программу, наберешь пароль, сделаешь запрос по населенному пункту и...
– Маргарита Андреевна Фомина, – перебил меня Вовка, – прописана в деревне Тараканино, Коммунистическая улица, семнадцать. Она?
– Какой ты молодец! – похвалила я приятеля, которой под собственное нытье узнал что надо. – Не каждый столь быстро справится со сложным заданием.
– Да ладно, – смутился майор, – это вовсе не трудно.
– А теперь сообщи место ее работы.
– Фирма «Орсен», – сказал майор, – находится на бульваре Щапитова в третьем доме.
– Откуда мне известно это название? – удивилась я. – Вроде совсем недавно слышала его.
– Конторой владеет Павел Брыкин, – сообщил Вовка. – Предприятие процветает, Фомина работает в бухгалтерии.
– Вот это настоящий футбол! – воскликнула я и, забыв сказать Костину «до свидания», побежала к своей машине, на ходу засовывая в сумку мобильный.
Рабочий день в фирме «Орсен» длился до семи. Я успела подъехать к офису в восемнадцать сорок пять, увидела просторную парковочную площадку, шлагбаум, преграждающий въезд на нее, будку с охранником.
Секьюрити высунулся из окошка и сообщил:
– Простите, тут стоянка для сотрудников.
– А мне нельзя автомобиль пристроить? – прищурилась я и показала охраннику сто рублей.
Парень с явным вожделением взглянул на купюру, потом со вздохом отказался от денег.
– И рад бы, но все места размечены, мне влетит, если чужое займете.
– А где паркуется Рита Фомина из бухгалтерии? – улыбнулась я, продолжая вертеть в пальцах купюру.
Охранник молча выдернул из моей руки сторублевку.
– Левая сторона, крайний ряд, номер сорок два. У нее машина темно‑вишневого цвета.
– Значит, мне въехать нельзя?
– Нет.
– А пешком пройти?
– Сколько угодно, – не стал вредничать парень, – там скамеечка есть, можно посидеть, подождать.
Бросив свои «колеса» у тротуара, я прошла за шлагбаум и начала искать столбик с цифрой «42». Очевидно, сотрудники Брыкина хорошо зарабатывают – на громадной площадке нет ни одной отечественной машины, сплошь иномарки, в основном новые. Впрочем, элитных «Мерседесов», «БМВ» или «Порше» тут не нашлось, тесными рядами стояли автомобили для среднего класса.
Ждать пришлось недолго, минут через двадцать моего дежурства на скамеечке к парковке повалил народ. И все в офисной одежде – Брыкин явно установил в своей фирме жесткий дресс‑код. Перед моими глазами проходили красивые женщины в юбках ниже колена, в светлых шелковых блузах и мужчины в пиджаках и при галстуках. Ни одна из пробежавших мимо меня сотрудниц не рискнула явиться на службу без колготок, а парни не пытались выделиться при помощи пафосно дорогих портфелей.
У офисного планктона свои заморочки и особый кодекс поведения. Сережка, старший брат Кирюшки, рассказывал мне, что в некоторых фирмах начальники отделов запросто считывают стоимость одежды своих подчиненных, и горе тому, кто посмел взять на вооружение аксессуар известной фирмы. Выскочку быстро уволят. Пафосные вещи – для вышестоящего руководства, шушере предписано пользоваться простыми шариковыми ручками, мужчинам нельзя иметь кейсов из телячьей кожи с золотыми застежками. И все же мужчине в офисе легче, на его одеколон и прическу шеф внимания не обратит. А девушкам совсем плохо. Вполне вероятно, что шаловливые пальцы босса полезут им под юбку, а если в просторном кабинете на каком‑нибудь восьмом этаже царствует бизнесвумен, то вообще тушите свечи. Будьте уверены, она мигом оценит, что волосы рядовой сотрудницы покрашены и уложены в дорогом салоне, куда ходит сама шефиня, она унюхает модный аромат духов, ощупает взглядом туфли из последней коллекции престижного дома моделей, и... прости‑прощай продвижение девицы по службе.
Засада может поджидать даже в сортире. Моя подруга Аллочка очень не хотела злить свою завотделом, поэтому всегда приходила на работу, одетая как мышь на пенсии, зато под скромным платьем у нее было роскошное белье – таким образом она доставляла себе моральное удовлетворение.
И вот однажды Аллочка, стоя в предбаннике туалета, задрала юбку, чтобы подтянуть чулки, но тут в сортир ворвалась начальница и метнула завистливый взгляд на трусики подчиненной. Через час после встречи Аллу отправили работать на склад, и в конце концов ей пришлось уволиться. Да‑да, в некоторых офисах порядки похуже, чем в волчьей стае!
Я чихнула и увидела, как к темно‑вишневому автомобилю приблизилась стройная блондинка.
Глава 27
Не успела Фомина нажать на брелок, отключающий сигнализацию, как я спросила:
– Вы Маргарита?
Блондинка открыла дверь, бросила в салон модную дорогую сумку и ответила вопросом:
– Что вы хотите?
– Если вы Рита Фомина из деревни Тараканино, то мне надо с вами поговорить.
– Все дела я обсуждаю на работе, – холодно ответила бухгалтер.
– Речь пойдет о личном, – уточнила я.
Маргарита села в машину.
– Мы с вами незнакомы, общих тем для беседы быть не может.
– Меня зовут Евлампия Романова, я частный детектив, вот удостоверение.
В глазах Риты мелькнуло удивление:
– Сыщик? Женщина?
– Если представительницы слабого пола могут водить троллейбусы и укладывать шпалы, то почему бы им не составить конкуренцию Шерлоку Холмсу? – засмеялась я.
Фомина улыбнулась в ответ.
– Логично. Но почему мною заинтересовался детектив? Я не замужем, не состою в любовницах у человека, обремененного семьей, исправно плачу налоги и не нарушаю правила дорожного движения.
Я подошла вплотную к автомобилю.
– Вам знаком Павел Брыкин?
На лице Фоминой не дрогнул ни один мускул.
– Конечно. Господин Брыкин является владельцем фирмы, перед входом в которую мы сейчас находимся, он платит мне деньги за работу.
– Вы в хороших отношениях? Часто встречаетесь?
Рита оперлась на руль.
– Первый заместитель главного бухгалтера присутствует на всех совещаниях и приходит к руководителю подписывать разные бумаги. Но мне непонятен ваш интерес, Павел Брыкин – это не личная тема, а служебная. Должностная инструкция запрещает мне обсуждать рабочие вопросы с посторонними. Если у вас есть интересы, связанные с деятельностью фирмы, запишитесь на прием у секретаря, и мы побеседуем в переговорной.
– Понимаете, – засверкала я «американской» улыбкой, – меня наняла газета «Желтуха».