Tretiyi_Glaz_Almaz (522848), страница 25

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 25)

Машка растерянно посмотрела на меня, я скорчила гримасу и повертела пальцем у виска.

Одно время Манюня называла полковника «дядей Сашей», но это как‑то не прижилось, и девочка растерялась. Как ей звать Дегтярева? По фамилии? Или говорить ему: Александр Михайлович? Полковник? Все звучит глупо! Совсем недавно Маруська стала употреблять обращение «Деги», явно образованное от фамилии. Толстяк, кстати, весьма охотно отзывался на него и никогда не проявлял недовольства, но сегодня, похоже, у него в голове заклинило.

– В шесть утра я услышал вопль: «Деги, Деги», – продолжал он, – решил, что в доме опять хрень случилась, вскочил и понял: вопят во дворе. Вышел на балкон и что вижу? Сосед Сыромятников зовет свою собаку: «Деги, Деги». Это что же получается? Он будет пса звать, а мне дергаться. Все! Не обращайтесь ко мне так! Я вам не доберман!

Я прикусила губу: на стройного поджарого пса Александр Михайлович совершенно не похож, скорее уж он напоминает английского бульдога, причем не щенка, а толстого старика.

– Деги, то есть, прости, конечно, ты больше не Деги, – забубнила Маня, – но у Сыромятникова нет собаки.

Я опомнилась. Действительно! У банкира кот! И его зовут Фердинанд Австрийский, Сыромятников любит подчеркнуть, что у него эксклюзивное животное, не дай вам бог назвать его кису Фериком!

– А я видел добермана! – уперся полковник. – И слышал кличку Деги!

– Маловероятно, – попыталась вразумить безумца Маша, – сыромятниковскую дочку в детстве болонка тяпнула, теперь она при виде малюсенького щеночка в обморок валится.

– Был доберман! – стоял на своем толстяк. – Я видел его так же ясно, как вчера зеленого человечка на МКАД!

Так. Болезнь обостряется. Начали с червей, теперь договорились до инопланетян.

Дверь распахнулась, вошла Зайка.

– Где Амара? – спросила она. – Я велела ему погладить блузку, а парень исчез!

– Заюшка, – зачирикала я, – доброе утро, как дела? Дегтярев, любимый, пошли вниз, мы все хотим попить кофе!

Глаза Ольги потемнели, но она не успела ничего сказать. Полковник схватил с тумбочки глянцевый журнал, свернул его трубочкой и, постукивая импровизированной дубинкой по ручке кресла, заорал:

– Вернемся к моим червям!

– Куда? – изумилась Зайка.

– Дарья забрала моих червей, – пояснил несчастный. – Пусть отдаст!

Ольга уставилась на меня, а поскольку полковник смотрел в ту же сторону, я не могла постучать пальцем по лбу и сказала:

– Олюшка, постарайся понять. У Дегтярева жили черви! Он их потерял и полагает, что беспозвоночных забрала я.

– А зачем ему червяки? – растерянно поинтересовалась Зайка.

– Ну… не надо уточнений, – ответила я, – прими это как факт! Черви от Дегтярева ушли.

– Куда? – не врубилась Ольга.

– Вот, вот, – закивал полковник, – и я хочу знать, в каком направлении они улетели!

– У червяков нет крыльев, – не преминула продемонстрировать свои знания по биологии Маня, – они передвигаются посредством сжатия…

– А еще полковник видел добермана Сыромятниковых, – быстро сказала я, – милый такой песик, зовут его Деги.

Выщипанные брови Ольги поползли на лоб.

– Да, да, – закивала Маша, – он говорит, стопудово доберман в саду бегает, точь‑в‑точь как те зеленые человечки, что по МКАД ходят.

– Кеша, – заорала Зая, – скорей! Сюда! Бегом!

Дверь снова раскрылась, я приободрилась. Явление пятое. Входит Аркадий. Может, мне стоит писать пьесы? Наверное, это не так уж и трудно!

– Мышь в спальне? – деловито осведомился Кеша. – Надеюсь, Дегтярев не собирается стрелять в несчастного грызуна из табельного оружия?

– Нет, нет, – перебила я нашего адвоката, – речь идет о червях.

– Супер, – сказал Кеша, – черви наступают! Сюжет фильма для семейного просмотра, никакого секса и насилия, один ужас! У дедушки инфаркт, у бабушки инсульт, внуки в кайфе. Черви атакуют – один, черви атакуют – два…

– Вы мне надоели, – побагровел полковник. – Дарья, отдай червей! Я их специально для себя растил!

Завершить фразу полковнику не удалось, на него напал кашель.

– О чем это он? – поразился Аркадий.

Меня затошнило.

– У полковника жили черви! Он их кормил, поил!

– Гулять водил! – встряла Маша.

– Ботинки им покупал, – выпалила Зайка.

Аркадий потер ладонью лоб.

– Коллективная шиза! Это хорошо!

– Почему? – не поняла Маня.

– Я помещу вас в одну палату, сэкономлю на больнице, – засмеялся Кеша, – оптовые услуги всегда дешевле!

– Деги, Деги, – донеслось со двора.

Мы с девочками переглянулись и ринулись на балкон. По проезжей дороге, нелепо взбрыкивая лапами, бежал молодой доберман, а за ним несся с поводком в руке банкир Сыромятников, выкрикивая на разные лады:

– Деги! Стой! Мерзавец! Деги! Прекрати! Деги! Деги!

– Он существует, – ошарашенно протянула Маня, – осталось увидеть на МКАД зеленых человечков.

– Что я вам говорил! – торжествующе закричал Александр Михайлович. – Дарья, верни червей.

– Муся, – зашептала Маня, – вспомни, может, ты их случайно взяла?

– Я похожа на сумасшедшую? – прищурилась я.

– Конечно нет, – поспешила успокоить меня Зайка, – но иногда происходит нечто само собой… Вот вчера в гримерке я схомячила почти целую коробку зефира. Как такое вышло?

– Я никоим образом не могла съесть червей! – возмутилась я. – Прекрати говорить глупости.

Дверь открылась, появился Амара.

– Хозяйка, где черепашка? – спросил он.

Я заморгала. Маразм крепчает, теперь еще и черепаха! Я точно знаю, что никаких пресмыкающихся в доме нет!

– Вот он сейчас все объяснит! – обрадовался Дегтярев. – Амара!

– Да, хозяин! – вытянулся в струнку домработник.

– Прекрати меня так называть, – занервничал полковник, – а то я ощущаю себя рабовладельцем!

– Иес, босс, – поклонился Амара.

Дегтярев поднялся из кресла.

– Где мои черви?

– Их нет, босс!

– Это понятно! Куда они подевались?

– Их съели, босс!

– Кто? Говори правду!

Амара ткнул в меня пальцем.

– Она, хозяин! То есть босс!

– Ты сбрендил? – подпрыгнула я. – Отродясь не видела чертовых червяков.

– Они не чертовы, а французские, – простонал полковник, – стоят дорого, мне их Жорж прислал! В подарок! На развод! Сорок штук! Для рыбалки! С пилотом передал!

В моей голове забрезжил луч понимания. Жорж – коллега Дегтярева из Парижа. С Александром Михайловичем его связывают годы нежнейшей дружбы. Комиссар Перье¹² страстный рыбак, пару раз Дегтярев приглашал его в одно заветное место на расположенную в провинциальной глуши речку, где приятели, забыв обо всем на свете, удили щук. У Жоржа есть племянник Анри Марио, пилот авиакомпании «Эр Франс». Простите, конечно, что я выдаю чужие тайны, думаю, что руководство авиакомпании запрещает летному составу работать, так сказать, почтальонами, но Анри возит туда‑сюда небольшие посылочки. Жорж отправляет Дегтяреву всякие рыболовные примочки, а полковник платит ему той же монетой, и все в восторге.

Дней десять назад Жорж осчастливил полковника суперчервями. Для меня остается загадкой, каким образом двое полицейских ухитряются договориться между собой. Александр Михайлович может произнести по‑французски одну гениальную фразу:

– Жё мапель Алекс, жё сюи маляд!

Мало кто из франкоговорящих людей может понять пассаж, произнесенный с невероятным акцентом, поэтому даю точный перевод.

– Меня зовут Алекс, я болен.

Первую фразу можно считать собственным представлением, а вот откуда взялась вторая? Я теряюсь в догадках.

Жорж же, хитро улыбаясь, отвечает по‑русски:

– Дружьба! Моськва! Ура!

Сами понимаете, с таким словарным запасом далеко не уедешь, но мужчины расчудесно ведут диалог. Один раз Жорж гостил у нас в Ложкине, Александр Михайлович приехал домой с работы, увидел приятеля в столовой и завел:

– Мерси, мерси.

Вообще‑то следовало сказать: «Бонжур», – толстяк перепутал слова, но Жорж не смутился.

– Дружьба, – ответил он.

Дегтярев открыл портфель, вынул какие‑то бумаги, потом несколько снимков и продемонстрировал их коллеге.

– О! – сказал полковник.

– Ау! – протянул Жорж.

Дегтярев ткнул пальцем в бумагу.

– А?

– О! Е! – прозвучало в ответ. – И?

– Не, – протянул толстяк.

– Иа, – закивал Перье.

– Не, – помотал головой полковник.

– Иес, йес.

– Ноу!

– О!

– Е!

– Ау!

Я смотрела на парочку, еле сдерживая смех, в конце концов Дегтярев хлопнул Жоржа по плечу.

– Супер!

– Уи, мон ами! – обрадовался Перье.

Дегтярев сложил бумаги.

– Поговорили? – не утерпела я. – Хорошо пообщались?

Александр Михайлович кивнул:

– Перье умнейший человек, он видит мельчайшие детали и сейчас подсказал мне тонкий ход! Как я сам не додумался! Жорж! Дринк‑дринк? Чай?

– Иес, – кивнул Перье, и парочка удалилась.

Вот и объясните мне теперь, как они договариваются? Похоже, комиссар с полковником изобрели собственный язык, помесь суржика и азбуки глухонемых. Но меня унесло в сторону, вернемся к мерзким червякам. Жорж прислал коробку с червями и объяснил: беспозвоночных надо держать в аквариуме, кормить небольшими кусочками сырого мяса, тогда они начнут плодиться, и Дегтярев потом поймает на супернаживку кита в реке Истра, тигровую акулу, голубого мерлана и гигантского тунца.

Понимая, что появление червей, пусть даже и из Парижа, будет воспринято членами семьи без особой радости, Дегтярев втихаря купил аквариум, тайком втащил его в дом и поселил беспозвоночных у себя в ванной. Наутро из санузла потек малоприятный запах. Александр Михайлович призадумался, а потом перетащил червей в банный комплекс. Мы практически не пользуемся сауной, а уж заглядывать в небольшую комнатку за ней, где хранятся всякие грабли‑лопаты, мешки с семенами и прочая радость садовника Ивана, никому в голову не придет. Дегтярев ежедневно навещал своих «деток», кормил их, радовался бурному росту подопечных, точил крючки на кашалота, а сегодня обнаружил совершенно пустой аквариум…

Как только Дегтярев сказал, что червей съела я, Зайка бросилась ко мне.

– Боже! Немедленно едем в больницу на промывание желудка!

– Не стоит нервничать, – попыталась урезонить Ольгу Маня, – черви белковая пища, во многих странах они считаются деликатесом!

Я стряхнула с себя оцепенение.

– Амара!!!

– Что, хозяйка, то есть босс! Вернее… э… женщина‑босс! Боссиха! – отрапортовал домработник.

– Немедленно отвечай!

– Йес, боссиха!

– Правду!

– Да, боссиха!

– Прекрати идиотничать! – затопала я ногами. – Нет слова «боссиха»! Я – Даша! Усек?

– Да, босс… э… ну… да! – замямлил Амара.

– Я съела червяков?

– Нет, хозяйка!

– Зачем ты сказал полковнику эту глупость?

– Я не говорил, хозяйка!

– Вот врун! – возмутился Дегтярев. – Я отлично слышал: «Хозяйка их съела».

– Нет, босс! Простите, босс! Не расслышали, босс! – стал кланяться Амара. – Она по‑другому выразилась: «Их надо съесть».

– Здорово! – засверкал глазами толстяк.

– Не знал, что ты, мать, столь кровожадна! – с абсолютно серьезным лицом заметил Аркадий.

– Я понятия не имела о червях! – завопила я, ощущая, как взгляд Дегтярева прожигает дырку в моем виске. – Как я могла приказать такое! У Амары в голове вместо мозгов солома!

– Нет, хозяйка, – возразил парень, – вы четко сказали: «Птицам надо есть!»

– Верно, я попросила тебя сходить в баню, в кладовку, и взять там корм! Да, я сказала «их надо съесть», имея в виду семечки с истекшим сроком годности, – согласилась я.

– Вы ни словом не обмолвились про семена! – уперся Амара. – А я увидел червей.

– Ты скормил мою драгоценную наживку трясогузкам? – обомлел Дегтярев.

– Йес, босс, – подтвердил Амара. – Птицы едят червяков, они тем самым помогают саду и огороду, я это помню еще со школы!

– Неужели тебе не стыдно? – повернулся ко мне полковник.

– Я не знала про червяков, отправляя Амару в кладовку, вела речь о семечках, – попыталась оправдаться я, – сказала: «Птичкам надо поесть, тогда они перестанут чирикать в три утра и всех будить, возьми там корм и положи в домики».

– Они были такие красивые, – чуть не зарыдал полковник, – ярко‑красные, суперские. Один мне особенно нравился, он вроде слова понимал, прямо в руки полз!

– Эй, постой, – оборвала я стенания толстяка, – ты же намеревался своих друзей на крючок насадить и рыбам скормить! К чему эти слезы?

– Их разводят для наживки, а не для глупых птиц, очень унизительно быть сожранным в кормушке, – отрезал Дегтярев и ушел.

– Вот и разобрались, – удовлетворенно вздохнул Кеша. – Сейчас позвоню Жоржу, завтра полковник получит новую порцию своих приятелей‑червячков.

– Черепашка, – робко сказал Амара, – черепашка!

Я сердито посмотрела на парня.

– Ты о чем?

Амара приблизился к Зайке.

– Уважаемая черепашка! Ваша кофта готова. Я ее повесил в гардеробной! Погладил аккуратно! Очень старался!

Ольга заморгала.

– Как ты меня назвал?

Характеристики

Список файлов книги