Dontsova - Legenda o treh martyishkah (522846), страница 23

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 23)

- Вы работаете на заводе много лет?

- Верно, у меня большой стаж, можете не сомневаться в квалификации человека, в чьем кабинете находитесь, - с достоинством подчеркнула Марлена Сергеевна.

- Я не пациент!

- А кто? - удивилась Кирпичникова.

- Пишу книгу о рабочих династиях, готовлюсь защищать диссертацию.

- Не понимаю цели вашего визита, - нахмурилась врач.

- Я пришла побеседовать о заводе, о прошлых временах.

- Ваше имя?

- Дарья Васильева.

- А отчество?

- Лучше просто Даша.

- У вас уже не столь юный возраст, чтобы так просто представляться.

Я проглотила весьма некорректный намек и решила подлизаться к неприступной старухе.

- Зато вы смотритесь на сорок пять!

- Глупая лесть, - немедленно отреагировала Марлена, - так вот, просто Дарья, я не имею права говорить о прежних временах. Предприятие работало на оборону, все сотрудники подписывали форму о неразглашении!

- Но столько лет прошло!

- И что?

- Мне очень нужны ваши воспоминания!

- А мне лучше помолчать, - отрубила Кирпичникова, - длинный язык до добра не доведет.

- Моя бабушка часто вас вспоминала, - лихо соврала я, - говорила: «Марлена очень добрый человек, жаль, что этим ее качеством остальные беззастенчиво пользуются».

Кирпичникова поправила старинный аппарат для измерения давления, черную коробочку со стеклянной трубкой, в которой дрожал ртутный столбик, смахнула ладонью со стола невидимые крошки и насупила брови.

- Хотите сказать, что я знакома с вашей родственницей?

- Верно, - во весь рот улыбнулась я, - вы работали бок о бок!

- Где?

- Здесь, на заводе Байкова. Бабуля была стоматологом, вернее, протезистом, пломбы она ставила в редких случаях!

Марлена Сергеевна раскрыла пластмассовый, похожий на мыльницу очечник, добыла оттуда очки в золотой оправе, посадила на нос и бормотнула:

- Лицо ваше вроде мне знакомо.

- Помните Афанасию Константиновну?

Марлена Сергеевна замерла, потом осторожно кивнула.

- Да.

- Я ее внучка Даша!

Кирпичникова сняла очки, протерла стекла замшевой тряпочкой, вернула их на место и заявила:

- Она меня всегда в шахматы обыгрывала!

Я оперлась локтями о ее стол:

- Вы путаете. Фася обожала карты, с ней нельзя было играть ни в преферанс, ни в покер, ни в бридж. У нее была великолепная память, она в секунду просчитывала все ходы и ловко жульничала. Понимаю, что вам трудно мне поверить, но я и впрямь родственница вашей коллеги.

- Допустим, - кивнула Марлена Сергеевна, - насчет карт вы правы. Афанасия меня вечно в дураках оставляла. И к шахматам она не приближалась. Если хочешь узнать, не врет ли твой собеседник, спроси его о бытовых мелочах. Так вы ученый или дело в другом?

- В другом, - ответила я, - на самом деле я работаю частным детективом.

- Версия номер два, - неожиданно улыбнулась Кирпичникова, - явление третье. Те же действующие лица и сыщик.

- Сейчас я занимаюсь одним делом, которое уходит корнями в прошлое, - я решила не обращать внимания на подколы. - Вы тесно дружили с Фасей?

- Общались!

- Знали Анну Королькову?

- Кого?

- Жену Игоря, сына Афанасии.

- Нет, мы столь близко не пересекались, - холодно пояснила Марлена Сергеевна, - состояли в хороших рабочих отношениях. Тогда при заводе была не нынешняя жалкая медсанчасть, а целая клиника. Афанасия трудилась в зубоврачебном кабинете, а я была медсестрой у хирурга. Встречались мы во время пятиминуток или когда кто-нибудь торт на день рождения купит и персонал в ординаторской чай пьет. Афанасия Константиновна слыла хорошим врачом, к ней всегда теснилась очередь, с коллегами она была мила. Но это все, никаких эксклюзивных сведений я не сообщу! Очень много лет прошло, а меня к старости память стала подводить!

- Жаль, - расстроилась я, - думала, вы расскажете, кто такой Ричард Львиные ноги!

Кирпичникова вскочила.

- Кто?

- Ричард Львиные ноги, - повторила я, весьма удивленная реакцией дамы.

Марлена Сергеевна опустилась в кресло.

- Ты внучка Фаси!

- Я пытаюсь вам объяснить это последние четверть часа, - не вытерпела я.

- Но теперь я верю! Про Ричарда знали только мы! Впрочем, еще и Алевтина. Значит, ты Фасина кровь! А от кого?

- Извините? - не поняла я вопроса.

- Кто твой отец? Игорь или Юрий?

- Вроде Игорь, - машинально ответила я. - Наверное, сейчас вы вновь примете меня за самозванку, но бабушка не рассказывала мне ничего о моих родителях. Я до последнего времени считала, что родилась от ее дочери, Елены Ивановны… Постойте! Какой Юрий? У Афанасии был один сын с не очень хорошей репутацией!

Глава 23

- Ох, деточка, извини старую дуру, - вдруг запричитала Марлена Сергеевна, - порой я чушь несу. Семьдесят пять скоро исполнится, пора уму за разум заехать! Чего я болтаю? Конечно, у Фаси был только Игорек.

Но это прозвучало фальшиво, а руки Кирпичниковой затряслись.

- Марлена Сергеевна, - взмолилась я, - помогите! Чем дольше я копаюсь в прошлом бабули, тем больше тайн вытаскиваю за хвост, но клубок так и остается неразмотанным.

Старушка уставилась немигающим взглядом мне в переносицу, а я пыталась объяснить, насколько мне важно узнать секрет Афанасии. В конце концов аргументы закончились, и я замолчала.

Марлена Сергеевна вдруг сказала:

- Я пришла сюда на работу в шестнадцать лет. Я из многодетной семьи, десять братьев и сестер, пьющий отец да мама с подорванным здоровьем. Я поступила в медицинское училище, имела далекоидущие планы, мечтала стать хирургом и, несмотря на юный возраст, обладала острым умом. Сообразила, что у всяких там профессоров-академиков есть сыновья и дочки, они их в институты пристроят, где имеют знакомства! Простой девчонке из рабочих высшее образование не получить!

Я кивала в такт словам Кирпичниковой.

Встречаются порой подростки, которые четко знают, как поступить, чтобы добиться успеха.

Марлена Сергеевна принадлежала к этой категории молодежи, впрочем, в те далекие годы ее звали просто Мара. Девочка узнала, что в вузах есть так называемая рабочая квота. Пролетариев отправляло учиться предприятие, такие абитуриенты формально сдавали вступительные экзамены. Главное было не получить на испытаниях двойку, и добро пожаловать в студенты. Но став дипломированным специалистом, нужно было вернуться на свой завод и отработать там не меньше пяти лет. И еще одно, парень из горячего цеха не мог претендовать на юридическое образование, должен был поступать в институт стали и сплавов и приобретать инженерную специальность. Если же отчаянно хочешь стать адвокатом, никто тебе не запрещает, иди в соответствующий вуз, но на общих основаниях.

Марлена после восьмого класса отправилась в медицинское училище и, перейдя на второй курс, оформилась на завод Байкова сначала санитаркой, а затем, получив диплом, стала работать в процедурном кабинете.

Это сейчас у предприятия осталась крохотная медсанчасть, где сотруднику в случае необходимости могут оказать лишь первую помощь, а потом вызовут «Скорую». Во времена юности Мары здесь существовали своя больница и поликлиника. Оборонное производство процветало, директор создал для служащих все условия, на территории работали Дом культуры, столовая, магазин, парикмахерская, библиотека, детский сад и клиника, в которой работали опытные врачи. К гинекологу Марии Андреевне ехали со всей Москвы, у рентгенолога Давида Сергеевича был уникальный глаз, различавший на снимках практически невидимые тени, а протезист Афанасия Константиновна делала коронки, которые ничем ни по виду, ни по ощущениям не отличались от родных зубов.

Марлена подружилась с Афанасией. Несмотря на то что та была взрослой женщиной, имевшей сына, а Мара вчерашней школьницей, отношения у врача и медсестры были близкими, девушка бывала в гостях у Фаси и скоро узнала о ее страсти к картам. Через некоторое время Мара поняла: семейной жизни Афанасии не позавидуешь, между ней и мужем нет любви.

Как-то раз Марлена не выдержала и спросила у Афанасии:

- Зачем ты живешь с Михаилом?

- Отличный вопрос, - засмеялась Фася, - ты не заметила, что мы женаты?

- Похоже, вы не любите друг друга, - бесцеремонно заявила Мара и тут же прикусила язык.

Но Афанасия не рассердилась, она лишь пожала плечами:

- В браке пылкость чувств исчезает быстро, потом начинаются будни.

- Лучше повеситься, чем спать с мужем по привычке! - воскликнула Мара.

Фася усмехнулась:

- Ох какая же ты молодая! Доживешь до моих лет, поймешь - семья строится не на страсти.

- А на чем? - заинтересовалась Мара, которая имела перед глазами вечно пьяного отца и постоянно беременную очередным нежеланным ребенком мать.

- На взаимоуважении, порядочности, надежности, - начала загибать пальцы Фася, - финансовом благополучии.

- Ты получаешь больше Михаила, - не успокаивалась Марлена, - а разве не мужчина обязан обеспечивать семью?

- Какая разница, кто зарабатывает, - улыбнулась Афанасия, - главное, что у семьи есть средства.

- Все равно странно, - протянула Марлена, - ты вкалываешь, ведешь хозяйство, прибегаешь домой в девять вечера и несешься к плите. А Михаил возвращается в районе четырех и ложится на диван с книгой! Он тебе не помогает!

- И прекрасно, - усмехнулась Афанасия, - не дай бог, он захочет посуду помыть - тарелки перебьет.

- Какая от него тогда польза? - раскипятилась медсестра. - Зачем ты его завела?

Афанасия расхохоталась.

- Завела! Отличный глагол, но так говорят о животных, вот хомячка можно завести, а я вышла замуж! Миша мне нравится, он терпелив, спокоен и снисходительно относится к жене-картежнице. Ты права, я много зарабатываю, но могу за один вечер просадить громадную сумму. Михаил меня никогда не ругает, даже сочувствует.

- Но ты можешь и выиграть! И потом: сама деньги добыла, вот и делаешь с ними что хочешь! - не сдалась Мара.

- Ох дурочка, - снисходительно сказала Афанасия, - давай так, ты выйдешь замуж, родишь ребенка, и тогда потолкуем. Я ценю в Михаиле его отношение к Игорю, он стал мальчику настоящим отцом. А ты бываешь в нашем доме и знаешь: Игорь трудный подросток.

Марлена автоматически кивнула. Сын Афанасии рос настоящим разгильдяем, он плохо учился, думал лишь об удовольствиях и девочках, мог прогулять школу, частенько врал матери и, как казалось Маре, был нечист на руку. Прямых доказательств воровства у нее не было, но один раз Марлена заглянула к Фасе домой, получив зарплату. Возвращаясь из гостей, медсестра спустилась в метро, открыла кошелек и обнаружила, что пачка купюр в отделении стала тоньше, в ней не хватало нескольких сотен

¹². Марлена отлично помнила, как, получив в кассе ассигнации, она аккуратно поместила их в портмоне и, никуда не заходя, приехала к Афанасии. Дома у подруги был только Игорь, сумку Мара оставила в прихожей. И куда испарились деньги? Но не пойман, не вор. Марлена сделала определенный вывод и с тех пор, заглядывая к Фасе на огонек, никогда не оставляла свой кошелек без присмотра.

Так что Игорь не очень нравился медсестре, вот почему она кивнула, когда Афанасия упомянула о трудностях в воспитании сына. Но тут Мару осенило.

- Что значат твои слова: «он стал мальчику настоящим отцом»? - воскликнула Кирпичникова. - Разве Михаил Игорю не родной?

- Нет, - чуть помолчав, ответила Фася, - сын у меня от первого брака. Миша его отчим.

Марлена хотела сказать, что Михаил замечательный человек, раз он пытается воспитывать противного Игоря, но удержалась от обидного для Фаси замечания.

Чтобы получить направление в институт, следовало три года отработать на предприятии. Мара терпеливо делала уколы и различные процедуры больным, она твердо шла к своей цели, мечта стать хирургом становилась день ото дня крепче.

Когда рабочий стаж Марлены составлял два года, ее мать родила двойню и умерла в больнице. Отец запил еще сильнее, двенадцать детей остались фактически сиротами. Мара растерялась, она была не готова встать во главе семьи, но отец-алкоголик конкретно приказал:

- Ты старшая, обязана всех воспитывать.

Девушка откровенно сказала:

- Я хочу поступать в институт!

Пьяница пустил в ход кулаки, и Мара сбежала из дома, прихватив нехитрые пожитки. Некрасивый поступок, но никаких нежных чувств к своим братьям и сестрам девушка не испытывала, она искренне считала, что маленьким детям будет лучше в интернате, а две старшие сестры, которым исполнилось семнадцать и пятнадцать, вполне способны работать. Но все же рассказывать о побеге из семьи на службе не хотелось. Марлена сняла комнатку в коммуналке и никому, даже Афанасии, не сообщила о смене адреса.

Как-то раз Мара после дежурства отправилась домой, села в метро, доехала до своей станции, вышла на платформу, сделала пару шагов и подвернула ногу. Щиколотка немилосердно заболела, девушка допрыгала на здоровой ноге до скамейки, села и услышала сзади почти родной голос.

- Очень тебя прошу, прекратите общение!

- Ты не можешь этого требовать, - ответил басок, который тоже показался Марлене знакомым.

Медсестра оглянулась, за ее спиной находилась другая лавка, на которой сидели… Фася и незнакомый парень.

- От вашей дружбы лишь хуже будет, - заискивающим тоном сказала Афанасия.

- Это нам решать, - отрезал юноша.

Характеристики

Список файлов книги