Dontsova - Legenda o treh martyishkah (522846), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Пенсионерка пожала плечами.
- Старая я, но не глупая. И сын у бабушки есть, и дочь, но сюда они носа не показывали. Что, так много работают? К матери никак выбраться не могут? Ни в Новый год, ни на Пасху, ни в день рождения? А еще она в Бога не верила, в избе ни одной иконы нет. У всех в домах образа, а у Ани пустые стены. Яички она на Пасху не красила, кулич не пекла и готовый не брала. Вот пост держала, но какой-то странный, по осени от еды отказывалась, не весной. И очень о прошлом говорить не любила: где работала, чем занималась. Я один раз к ней с вопросами пристала, так она рассердилась и сказала:
- Вера, не лезь в душу, биография моя невеселая, лишний раз вспоминать не хочется.
Вот о дочке часто упоминала, а про сына молчок. Но ведь должно быть наоборот! О матери Лев позаботился, да только, если Аню послушать, получалось, что у нее Соня в любимицах. И Королькова ни к кому в гости не ходила, к себе баб не звала. Только со мной общалась. В прошлом году в райцентре для стариков устроили праздник, начальство концерт организовало, кино, буфет, все бесплатно. В Доме культуры гуляли, а потом еще и подарки дали. Только и разговору у нас было, что об этом мероприятии. Все побежали, принаряженные, а Королькова дома осталась, сказала, у нее грипп, температура высокая, но выглядела она нормально, не чихала, не кашляла. Чего от веселья спряталась? А в Москву ездила! Платок повяжет по брови, очки темные на нос посадит и брюки наденет. Во! Всегда в юбке или платье, а как в город, так в штанах, сверху кофта до колен. Аня маленькая была, худенькая, со спины за девочку могла сойти, а как в мужскую одежду обрядится - сразу толще смотрится. И сколько раз я ей предлагала:
- Давай вместе в столицу скатаемся, вдвоем веселее! - ни в какую не соглашалась.
В прошлом году, в сентябре, меня окончательно любопытство разобрало. Аня в Москву подалась, а я за ней потопала, в одну электричку села, на вокзале вышла и… потеряла Королькову, ушмыгнула она от меня. А теперь ты с вопросами примчалась.
- Вы очень умная женщина, - польстила я старухе.
- Не жалуюсь на голову, - кивнула баба Вера.
- Скажите, Анна любила рисовать?
- Картины? - уточнила пенсионерка.
- Пейзажи, натюрморты, может, портреты, - перечислила я.
- Нет, соседка вышивала разноцветными нитками, в основном кошек, - пояснила старуха, - ни разу ее с красками не видела.
- И последний вопрос, не видели вы у нее шрама?
- Где? - уточнила пенсионерка.
- На правой руке, ниже локтя, длинная такая отметина, - описала я примету, - это может получиться, если человек загораживается от преступника, вооруженного ножом.
Старуха поежилась.
- Господи, не дай бог с таким столкнуться! Аня в молодости упала и напоролась на кусок стекла, к врачу не пошла, думала - ерунда. Но рана сразу не заросла, и потом шрам образовался.
- Понятно, - протянула я, - теперь все стало ясно. Вы говорили, что у Анны был мобильный?
- Ну да, - кивнула баба Вера, - она им не хвасталась, я случайно увидела.
- Можно на него посмотреть?
Пенсионерка кивнула, встала, подошла к подоконнику, отодвинула тюль и сказала:
- А его нет!
- Вы уверены?
- Всегда здесь лежал, - растерянно пробормотала старуха, - вон, видите провод? Внизу розетка, Аня в нее черную коробочку воткнула, от той электричество к телефону поступает.
- Зарядка осталась, а аппарат испарился?
- Выходит, так, - признала баба Вера.
- Кто же его взял? - не успокаивалась я.
- И вчера я сюда приходила, и сегодня зашла, - протянула старуха, - да вот на подоконник поглядеть не собралась. Неужели кто из наших польстился? Телефон вещь нужная, но дорогая! И не знаю на кого подумать! Летом здесь подростков много, но сейчас одни свои, в годах!
- Воришка сильно рисковал, вы могли его увидеть, - сказала я.
- Если он со стороны леса шел, то нет, - не согласилась старуха. - От задней калитки можно неприметно прошмыгнуть. Там, правда, даже в мороз глина чавкает. Загадочное место, еще Стефановы его облагородить хотели, засыпали такими мелкими камушками, красивыми, бело-розовыми, где их брали, не знаю, но они до сих пор там. Да толку не получилось, грязь осталась, но вору-то на чистую обувь плевать, украл он телефон!
Глава 19
Когда я вернулась к машине, та походила на сугроб. Небо затянуло серыми тучами, из них валили густые хлопья, и меньше чем за час все вокруг стало белым. Я вытащила из багажника щетку и стала сбрасывать с малолитражки комья снега, руки споро выполняли работу, но голова была занята другими мыслями.
В деревне Дураково-Бабкино под именем Анны Корольковой проживала Равиля Ахметшина. Отчего мне это в голову взбрело? Очень просто! У Анны не было дочери Сони, а вот Равиля воспитала девочку Софью, которая потом вышла замуж за пьяницу Попова и сама начала пить. Один раз зять ударил тещу ножом, но Ахметшина успела увернуться, лезвие скользнуло по руке, осталась глубокая рана. К врачу Равиля не обращалась, доктор бы стал интересоваться, кто ее порезал, поэтому рана заживала долго, и шрам получился неаккуратный. Анна никогда не курила, Ахметшина дымила. Равиля была татаркой, наверное, она исповедовала ислам и, конечно же, не отмечала православную Пасху. Баба Вера удивлялась, что ее соседка осенью ограничивает себя в еде. Но мне в данной ситуации ничего не кажется странным, рамадан, пост, когда мусульманин не имеет права есть от восхода до заката солнца, приходится, как правило, на сентябрь или октябрь. И «Королькова» не увлекалась рисованием и выезжала в город, старательно меняя внешность. Она не любила конфеты, а Равиля много лет отработала на кондитерской фабрике, небось наелась сладкого до тошноты. Может, кто и сочтет мои аргументы неубедительными, но я абсолютно убеждена - в избе жила Ахметшина. Правда, на этом моя уверенность заканчивается, дальше начинаются вопросы. Зачем Лев привез Равилю в Дураково-Бабкино? Кому принадлежит избушка? Кто давал Ахметшиной деньги? За какие услуги? Почему Равиля согласилась участвовать в этом спектакле? Откуда взялся Лев? Кем он приходится Корольковой? И, самый главный вопрос, где сама Анна?
Дом Ахметшиной в Москве находился в промзоне, несмотря на холодный зимний день, одно окно на первом этаже оказалось открытым настежь, оттуда долетало нестройное пение.
- Владимирский централ, этапом из Твери, - выводил хор пьяных голосов.
Я вошла в подъезд, поняла, что квартира Равили находится на первом этаже и гулянка идет там, и нажала на звонок.
В конце концов дверь распахнулась, высунулась черноглазая темноволосая женщина и нетрезвым голосом спросила:
- Чего хотите?
- Мне надо поговорить с Равилей Ахметшиной, - сурово сказала я.
- Нету мамы, - прозвучало в ответ.
- И где она?
- А вам какое дело?
- Ладно, - не стала я спорить, - пойду за милицией.
- Эй, эй, - забеспокоилась собеседница, - вы кто?
- Отдел социального обеспечения, - рявкнула я, - поступило заявление от соседей. В квартире Ахметшиной каждый день оргии, самой Равили Шамсудиновны давно не видно, а пенсия ей начисляется. Где пожилая женщина, а?
- Ой, здрассти, - сладко заулыбалась тетка, - я Соня, дочка Ахметшиной, не беспокойтесь, мама жива-здорова! В деревне живет! На свежем воздухе!
- Давно вы ее выгнали? - нахмурилась я.
Соня выскользнула на площадку и плотно закрыла дверь.
- Скажете тоже! Я маму люблю! Ей врач после больницы покой прописал, вот мы и сняли домик.
- Да уж, - вздохнула я, - в вашей квартире тишины не жди! Дым стоит коромыслом!
- Ремонт мы делаем, - заявила Соня, - передохнуть сели.
Тут дверь опять открылась, на пороге появился хорошо поддатый мужик, одетый весьма экзотически. Нижняя часть тела была упакована в валенки и семейные трусы, меня впечатлила их игривая расцветка: красные пингвины на зеленом фоне. Плечи и грудь добра молодца скрывал завязанный крест-накрест оренбургский платок, а на голове сидела бейсболка с надписью «Girl».
- Где пузырь? - прохрипел он, распространяя сильный запах перегара.
- Скройся, - сквозь зубы приказала Соня.
- Молчи, дура, - икнул супруг, - давай бутылевский!
- И дорого такой штукатур берет за работу? - не удержалась я. - Выглядит умелым мастером!
- Это мой муж, - буркнула Соня.
- Константин? - уточнила я.
- Угу, - подтвердила она.
- Инвалид? - не успокаивалась я.
- Дда! - завопил пьяница. - А че?
- Вроде руки-ноги на месте, - отметила я, - по какой причине вы пособие получаете?
- Он на голову больной, - быстро сказала жена, - совсем идиот! Его на работе по башке железкой звездануло, весь ум и отшибло.
- Вот уж беда, - воскликнула я.
- Че она тут выспрашивает? - внезапно обозлился Попов.
- Успокойся, - процедила супруга, - о маме речь.
Пьяное лицо расплылось в широкой улыбке.
- И где моя тещенька? - явно обрадовался алкоголик. - Че, дура, молчишь про маменькин приезд? Ей же спокою хочется!
Не успела я удивиться столь горячей и, похоже, искренней любви алкаша к теще, как Константин повернулся и заорал:
- Эй, пацаны, пошли живо на… мамашка приехала, а у ней от вас голова болит. Валите к… да поживее. Че стоишь, беги, уберись на кухне, сука, не знаешь, как мать надо встретить? Аська, гони за картошкой к Ивановым. Ну? Топ-топ, хлоп-хлоп…
Из квартиры донесся шум, звон, пение стихло.
- Посуду побьют, - всполошилась Соня и ринулась внутрь.
Константин поспешил за женой, я без приглашения двинулась за хозяевами, увидела, что на кухне за столом восседает несколько пьяных в дымину мужиков, решила во что бы то ни стало продолжить разговор с хозяйкой, сделала шаг назад и услышала недовольное:
- Вау! Поосторожней!
Я обернулась и поняла, что это выкрикнула девушка лет двадцати, в отличие от остальных присутствующих она казалась абсолютно трезвой и держала в руках хорошо мне известный учебник французского языка.
- Parlez vois francis? - улыбнулась я.
- Пытаюсь, - по-русски ответила незнакомка.
- Учитесь в институте? - не отставала я.
- На вечернем, - уточнила девушка, - днем работаю.
- Аська! - заорал из кухни Константин. - Вали за картофлей!
- Сам иди, - схамила студентка.
Алкоголик, шатаясь из стороны в сторону, вышел в коридор.
- Отцу грубить? Ща ремня получишь.
Ася скривилась.
- Идиот! Ты меня сначала поймай! И ремень папочка давно пропил!
Константин рыгнул и удалился.
- Вы дочь Попова? - удивилась я.
- Мне повезло, - ухмыльнулась Ася.
- Равиля Шамсудиновна ваша бабушка?
- Нет, она мать Сони, - ответила девушка, - моя родительница жила на этаж выше. У них с отцом было одно хобби, алканавты чертовы. Мамашка до смерти доклюкалась, а папенька здоровее оказался, не берет его водка. Равиля хорошая женщина, я рада, что она отсюда уехала!
- Похоже, ваш отец любит тещу, - отметила я.
Ася скривила рот.
- Ну да! Она каждый месяц дочери денег привозит, по тридцатым числам. Устроилась поварихой.
- Кем? - изумилась я.
Ася поманила меня пальцем.
- Давайте выйдем, у Сони в квартире очень воняет, лучше на лестнице постоим. А вы кто?
- Из собеса, - ответила я, следуя за девушкой, - соседи бумагу прислали: «Старшую Ахметшину никто давно не видел, семья каждый день гуляет, куда подевалась Равиля? Явно с ней что-то нехорошее случилось!»
Ася села на подоконник.
- Раньше папа с Равилей дрался, он совсем дурак, весь ум пропил. Бабка терпела, терпела и сбежала, полгода от нее ни слуху ни духу не было. Соня все канючила: «Мама жадная, ей пенсию на книжку переводят, никак мне деньги не снять, с голоду подохнем». А потом Равиля приехала, денег привезла и объявила: «Жить с вами не хочу, нанялась кухаркой в богатый особняк, имею теперь комнату в Подмосковье, живу на свежем воздухе, в тишине и покое, ем досыта, по вечерам спокойно вышиваю. Не ищите меня и не волнуйтесь».
А Соня с отцом и не беспокоились о старухе, их только ее пенсия волновала. Вот так!
Ася замолчала, я продолжала смотреть на девушку, та неожиданно разозлилась:
- Неужели первый раз человека, подобного моему папашке, встречаете? Еще скажите, что никогда о брошенных старухах не слышали! Равиля всю жизнь на кондитерской фабрике пахала, у нее рабочего стажа столько, сколько я не прожила, и что? Ушла с предприятия, и ее забыли! По вашим бумажкам небось бабушка семейной считается, да только жилось ей хуже, чем одинокой. Хорошо это в старости у плиты прыгать? Кстати, я знаю, кто вам в собес бумагу накатал! Ксения Петровна из двенадцатой квартиры! Она с Равилей дружила! Вы к ней загляните, небось у нее адрес бабушки есть! Хотите, отведу? Ксения Петровна побоится чужому человеку дверь открыть!
- Спасибо, - сказала я, - буду очень благодарна.
Услышав про письмо в собес, Ксения Петровна замахала руками:
- Ничего такого я не строчила! Знаю, где Равиля, она отлично устроена, иногда мне звонит, правда не чаще раза в месяц, телефон хозяин поварихе для служебных нужд дал, он очень внимательно счета проверяет.
- Подскажите адресок, - я прикинулась равнодушной чиновницей, - надо отчитаться о проделанной работе, сообщить, что Ахметшина не живет по месту прописки, но с ней полный порядок.
- Павлово, - соврала Ксения Петровна.
- Ой, спасибо, - поблагодарила я, - телефончик не сообщите?
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
