Мифы народов мира II (1250008), страница 114
Текст из файла (страница 114)
Лит.: Фрезер Д ж., Золотая ветвь, в. 3, М., 1928, с. 62; Иванов В. В., Топоров В. Н., Исследования в области славянских древностей, М., 1974; Jobes G., Dictionary of mythology, folklore and symbols, pt 2, N. Y., 1962, p. 1434—35; Funk and Wagnalls standard dictionary of folklore, mythology and legend, N. Y., 1972.
Вторичная пастушеская мифология уходит корнями в фольклор и формируется в собственно литературных текстах. Характерная черта этой мифологизирующей системы — установка на конструирование образа идеального естественного человека и его жизни на лоне природы, в согласии со всем живым, когда любовь и искусство — основные стимулы жизни и одновременно основные занятия. В этой мифологии существенно различать обработку традиционных тем и сюжетов, как, например, в сценах поклонения волхвов в рождественских спектаклях средневекового и народного театров, или в образе Кришны-П. в «Кришнаяне» Сурдаса (15 в.), и т. н. буколическую литературу, где тема пастушеской жизни и образ П. воссоздаются заново.
В. Н. Топоров.
Буколическая тема представлена в античной поэзии и романе (Феокрит, Вергилий, «Дафнис и Хлоя» Лонга), в скульптуре, росписях интерьеров, пластике саркофагов и т. д. Эту традицию продолжают раннехристианские росписи катакомб, саркофагов, мозаики, ср. особенно образ Христа-П. [распространены два его типа: безбородый юноша среди стада, продолжающий античный тип Орфея среди животных, и зрелый муж с «заблудшей» овцой на плечах, т. н. «добрый пастырь», восходящий к античным (Меркурий), а возможно, и к египетским источникам]. В изобразительном искусстве зрелого и позднего средневековья в качестве П. фигурируют Иаков и Иоаким, распространены сцены благовестил пастырям и поклонения пастырей (15—16 вв.). Встречаются и прямые отзвуки античной буколики (напр., в гомилиях Григория Назианзина и иллюстрациях к ним). В протестантских «летучих листах» и сатирической живописи 16 в. возрождается образ «доброго пастыря» (=лютеранская вера), спасающего овцу из овина, разоряемого разбойниками (=католические священнослужители). В католических странах в 17 в. распространяется тип девы Марии-пастушки.
Буколическое миросозерцание отражает пасторальная литература (восходящая к средневековой пастореле): «Амето», «Фьезоланские нимфы» Дж. Боккаччо, «Горные пастушки» Ф. Саккетти, «Аркадия» Я. Саннадзаро, отчасти «Амадис Гальский», поэзия Лоренцо Великолепного, А. Полициано, отчасти Ф. Петрарки, «Аминта» Т. Tacco, «Верный пастух» Б. Гварини, «Астрея» О. д'Юрфе, «Календарь пастуха» Э. Спенсера, «Аркадия» Ф. Сидни, «Гранида» П. — К. Хофта и т. д. В живописи Возрождения образ П. представлен у Джорджоне, Тициана, П. Бассано и др. Среди пастушеских сюжетов, популярных в изобразительном искусстве 16 —18 вв., — Эрминия и П. (по «Освобождённому Иерусалиму» Т. Tacco), Гранида и П. (по «Граниде» П. К. Хофта), из «Верного пастуха» Б. Гварини, «Et in Arcadia ego» [идея Бренности в образе П., созерцающих надгробие с надписью «Я (т. е. Смерть) пребываю и в Аркадии» (позднее трактовалась как «И я жил в Аркадии»), Гверчино, Н. Пуссен и др.].
Настроение карнавального маскарада главенствует в пасторальных «садах любви» 18 в. (А. Ватто, галантная лирика и сопутствующая ей графика; тема игры П. и пастушек нередко переплетается с философским либертинизмом, поданным в гротескно-эротическом обличье). Сентиментальная идеализация присуща образам П. у С. Геснера, И. П. Хебеля, Ж.-П. Флориана, А. П. Сумарокова, И. Ф. Богдановича и др. Пасторальная окраска свойственна произведениям Ж. Ж. Руссо, И. В. Гёте, Л. Стерна, А. Попа, У. Блейка, У. Вордсворта (ср. также «Спящий пастушок» А. Г. Венецианова). В американской литературе 19 в. нередко характер пасторали носит изображение «простой и честной» жизни П.-ковбоев. В 20 в. метафорика П. представлена в буколических идиллиях А. Матисса, П. Пикассо, А. Майоля, у немецких экспрессионистов (ср. также пасторализм «Видения отроку Варфоломею» М. В. Нестерова).
Лит.: Пуцко В. Г., Античные мотивы в гомилиях Григория Назианзина и их отзвуки в византийской иллюстрации, в сб.: Античность и Византия, М., 1975; Смирнова И. Б., Тициан и тема «сельской сцены» в венецианской живописи XVI в., в сб.: Проблемы культуры итальянского Возрождения, Л., 1979; Eisenstadt M., Watteaus Fкtes galantes und ihre Ursprьnge, В., 1930; Legner Б., Der gute Hirte, Dьsseldorf, 1959; Nicosia S., Teocrito e l'arte figurata, Palermo, 1968; Rosenmeyer T. G., The green cabinet. Theocritus and the european pastoral lyric, Berk. — Los Ang., 1969; Poggioli R., The oaten flute. Essays on pastoral poetry and the pastoral ideal, Cambr., 1975; Schumacher W. N., Hirt und «Guter Hirt», Roma — [e. a.], 1977.
M. H. Соколов.
ПАТАЛА (др.-инд. patala-), в индуистской мифологии общее название семи подземных областей, в которых живут дайтьи, данавы, наги и другие божества, противостоящие богам, обитающим в небе. Названия этих областей разнятся в источниках (см. Матсья-пур. 246 75—76; Вишну-пур. II 6; Бхаг.-пур. V 24 и др.), и только нижняя среди них постоянно именуется просто П., или «Нагалока» («мир нагов»), поскольку её населяют наги-змеи. П., или «Нагалока», считается прекраснейшим местом в мире и, по словам мудреца Нарады, превосходит своей красотой и богатством небо Индры (Сваргу). Столица П. — Бхогавати выложена золотом, а посредине её высится сложенный из драгоценных камней дворец царя нагов Васуки.
В. Т.
ПАТЕКАТЛЬ («он из страны лекарств»), в мифологии ацтеков божество, олицетворение трав и корней, необходимых для приготовления вина октли, муж богини агавы Майяуэль. Изображался с топором и щитом или с листом агавы и копательной палкой в руках. Первоначально был божеством хуастеков, одного из племён майя.
Р. К.
ПАТОЛС, Патолюс [Patollum, Patollo, Patolli (Patollen, Potollen) — восходят к форме типа *Patul (a)s], в прусской мифологии бог подземного мира и смерти. Впервые упомянут в «Callatio episcopi Warmiensis» (1418) среди других демонов и богов («постыдных призраков») в паре с Натримпе—Потримпсом, богом плодородия. Эти божества противопоставляются как по мифологическим функциям, так и по языковой форме: имя П. — *Patul(a)s — в реконструкции объясняется из сложения префикса ра-(ро-), «под», и корня «tula-», «земля, тло», и отражает основное локальное свойство этого божества — «подземный». Одно из характерных действий Натримпе (префикс na-/no-, «на») — топтание, попирание земли (ср. литов. trempti, «топтать»); таким образом, земная поверхность отделяет царство П. от царства Натримпе. В «Хронике» С. Грунау (16 в.), сведения которого безосновательно считались фальсификацией, П. упомянут третьим в описании прусского знамени с изображениями чернобородого Перкунса (Перкунаса), безбородого юноши Потримпса и мертвенно бледного старца П. с большой седой бородой, покрытого белым платком. Третьим он предстаёт и в описании вечнозелёного дуба в святилище Ромове (см. в ст. Балтийская мифология), разделённого на три части, в каждой из которых устроено оконце с кумирами Перкунса, Потримпса и П.: его атрибутами были мёртвые головы (их изображения?) человека, лошади и коровы. Грунау характеризует П. как высшего идола и ложного бога пруссов, страшного бога ночных привидений и мертвецов, с которым связаны определённые погребальные обряды и, видимо, специальный класс жрецов. Триада богов, описываемая как по горизонтали (слева — Потримпс, в центре — Перкунс как главный бог, справа — П.), так и по вертикали, соотносится с пространственной моделью мира (верх — середина — низ: небо — земля — преисподняя) и со структурой времени, так как разные члены триады воплощают различные моменты жизненного цикла (юность, зрелый возраст, старость). В некоторых источниках 16—17 вв. П. соседствует с Бард ойт сом («бородатым»), что позволяет видеть в имени этого божества изначальный эпитет П., атрибутом которого была борода. Бардойтс и Потримпс сопоставляются с римскими Кастором и Поллуксом как божественные близнецы, каковыми, видимо, и считались П. и Потримпс — старый и юный, связанные со смертью и жизнью, и т. д. (см. Близнечные мифы). В некоторых списках богов П. отсутствует, зато упомянут бог чертей Поколе, часто в соседстве с Пеколсом, богом ада и тьмы. С языковой точки зрения имя *Pokols — результат взаимодействия имён *Potols — П. и Pekols — Пеколс. Вероятно, П. и Пеколс—Поколе первоначально служили наименованиями одного божества и дифференцировались на позднем этапе развития мифологии, получив специализированные функции. У восточных балтов божества подземного мира — Велс, Велняс.
Лит.: Топоров В. Н., Заметки по балтийской мифологии, в кн.: Балто-славянский сборник, М., 1972; Bugа К., Dievai Pikulas ir Patulas, в его кн.: Rinktiniai rastai, t. 2, Vilnius, 1959.
В. В. Иванов, В. Н. Топоров.
ПАТРИАРХИ, праотцы (греч. рбфсйЬсчбй, евр. abot, «отцы»), в ветхозаветных преданиях прародители всего человечества — от Адама до Ноя (Быт. 5); народов, родственных по языку или по месту обитания,— потомки сыновей Ноя (Быт. 10); евреев (Авраам, Исаак, Иаков, Двенадцать сыновей Иакова). «Родословия» (toladot) П. как бы продолжают библейскую картину миротворения на уровне истории человечества [ср.: «Вот происхождение (букв, родословие) неба и земли при сотворении их», — 2, 4]. Согласно агадическим легендам, по цепочке П. — от Адама до Авраама — передавались сакральные знания о творце вселенной, начала этики и священный язык, с помощью которого был сотворен мир («Берешит рабба» 12, 6). Предания приписывают П. важнейшую роль в возникновении всех элементов цивилизации. При этом потомки братоубийцы Каина — Иавал, Иувал, Тувал-Каин и их сестра Ноема («приятная») считаются изобретателями торговли, сладострастной музыки, смертоносного оружия, косметики и украшений (Быт. 4, 20—22, ср. «Берешит рабба» 23, 4); их научили всему этому падшие ангелы (книга Еноха 8, 1 — 4). Потомки богобоязненного Сифа, «двойника» убитого Авеля, напротив, изобрели все полезные науки. П. отличаются необычным долголетием (дольше всех — 969 лет — жил Мафусаил), но ни один из них не прожил целого тысячелетия. Агадические легенды объясняют это тем, что Адам был обречён на смерть в «день вкушения» запретного плода, у бога же один день равен тысяче лет; вслед за Адамом этой каре — смерти в течение «тысячелетнего дня» — подверглись и его потомки — последующие П. («Берешит рабба» 16, 10). Из них один только Енох за свою праведность «не увидел смерти» и был взят живым на небо (Быт. 5, 24).
Иногда П. именуются только праотцы Израиля — Авраам, Исаак и Иаков; им соответствуют четыре праматери — Сарра, Ревекка, Рахиль и Лия. В мусульманских легендах П. — носители чистого первоначального монотеизма, свободного от позднейших наслоений и искажений (Коран 2: 129 —134).
Д. В. Щедровицкий.
ПАТРОКЛ (РЬфспклпт), в греческой мифологии сын одного из аргонавтов Менетия, соратник Ахилла в Троянской войне. По происхождению П. — местный фессалийский герой, чем и объясняется его дружба с Ахиллом (Hom. Il. XI 764—790), который был сыном царя Фтии Лелея в Фессалии. Прославленное искусство П. в управлении колесницами и его забота об упряжке Ахилла (Hom. Il. XXIII 280—284) дают основание видеть в нём первоначально возницу Пелея. Ввиду того, что генеалогия деда П. Актора была в мифологической традиции не очень устойчивой, связывая Актора то с Фтией (Фессалия), то с Опунтом (Локрида), возникло стремление увязать между собой эти два географических пункта в легендарной биографии П. Так сложилась версия, по которой Менетий сначала переселился из Фессалии в Локриду, но со временем должен был спасать отсюда своего сына (во время игр П. нечаянно убил одного из своих сверстников, и ему угрожала месть родных убитого). Тогда отец отвёз П. во Фтию и отдал Пелею; здесь П. вырос вместе с Ахиллом (XXIV 24, 84—90). Чтобы ещё больше сблизить двух знаменитых героев, был использован вариант мифа, согласно которому нимфа Эгина, родив от Зевса Эака — отца Пелея, стала затем женой Актора (Pind. Ol. IX 68—70). В этом случае Эгина, подобно Алкмене, даёт начало одному роду божественного происхождения (к нему принадлежит Ахилл) и другому — смертного (к нему относится П.), а оба героя оказываются близкими родственниками.. Хотя источники называют П. среди женихов Елены (Apollod. III 10, 8; Paus. III 24, 10), его присутствие под Троей объясняется главным образом дружбой с Ахиллом. Когда Ахилл отстранился от участия в боях и положение греков стало критическим, П., убедил Ахилла разрешить ему сражаться. Облачённый в доспехи своего друга, на его колеснице, запряжённой бессмертными конями, П. обратил троянцев в бегство и сразил свыше 20 троянских воинов, в том числе знаменитого героя Сарпедона. Увлечённый боем, П. забыл завет Ахилла, приказавшего ему вернуться, как только противник будет оттеснён от ахейского лагеря. П. преследовал троянцев до самых стен Трои и там погиб от руки Гектора, которому помог Аполлон. Описанию подвигов и гибели П. посвящена 16-я кн. «Илиады». В завязавшейся схватке над убитым П. Гектору удалось совлечь с него доспехи, тело же П. ахейцы, возглавляемые Менелаем и Аяксами, отбили и унесли в лагерь. Здесь Ахилл устроил П. торжественные похороны: над погребальным костром в жертву герою было принесено 12 пленных троянских юношей. Затем начались погребальные игры, в которых участвовали все наиболее выдающиеся ахейские вожди («Илиада» 23). По одному из вариантов мифа (Paus. Ill 19, 13), П. было даровано бессмертие, и он был перенесён на остров Левка, где после смерти обитал и Ахилл.
Лит.: Scheliha R. von, Patroklos, Gedanken ьber Homers Dichtung und Gestalten, Basel, 1943.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
