konspekt_lektsiy_Skvorchevskogo_1 (1183318), страница 6

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 6)

Проект новой науки, фундамент которой был заложен Декартом и Бэконом, успешно развивается, выплёскиваясь во взрывной рост количества публикаций и возникновение большого количества новых теорий, разделов и специальностей.

Возникает понимание, что человек должен использовать некий новый научный язык, чтобы заново переобосновать себя и процесс познания (Французские энциклопедисты). Учёные 18 века убеждены, что возможно создание некой универсальной номенклатуры, которая полностью описывает деятельность мира и все процессы, происходящие в нём. Причём, такая номенклатура уже есть, достаточно лишь открыть её.

В конце 18 - начале 19-го века пальма первенства в науке перемещается во Францию. Ещё до Наполеона Франция обладала довольно сильными позициями, но при Наполеоне, впервые организовавшем господдержку науки, страна вырывается далеко вперёд.

На переднем крае науки двигалась физика. Пьер Симон Лаплас вместе со своим «кружком» составил программу развития физики, содержащую следующие основные мысли:

1. Во главу угла ставится эксперимент. Наука должна быть полностью эмпирической, а теория играет вспомогательную роль: «теоретика не оставляй без присмотра». Иначе чистая эмпирическая физика будет загрязнена метафизикой, что воспринималось учёными того времени как нечто недостойное, заслуживающее лишь порицания.

2. Эксперимент должен быть воспроизводимым любое количество раз при повторении условий.

3. Если связь между элементами установлена и воспроизводится, то можно связать приращение фактора 1 с приращением фактора 2, откуда мы приходим к дифференциалам, а следом к дифференциальным уравнениям в частных производных.

Это совершенный язык, на котором должна говорить физика будущего.

Таким образом, мы получаем универсальный инструментарий прогноза любой физической ситуации.

Как обычно, учёные сразу столкнулись с рядом проблем:

1. Как заинтересовать математиков и заставить их заниматься дифференциальными уравнениями в частных производных? С точки зрения математиков того времени это не было сколь угодно интересной задачей =>

2. Методов решения новых задач ещё нет.

3. Кроме того, ощущается острая нехватка молодых кадров, которые смогли бы эффективно воспользоваться новыми методами для решения практических задач. Это следует из того, что…

4. Система обучения математике и физике совершенно оторвана от реальных задач инженерии и не приспособлена к инструментальному применению (исключительно теоретизирована)

Так получалось из-за значительного разрыва между образовательной системой и реальной прикладной деятельностью – ученики получали устаревшие знания, а значит, молодых учёных было невозможно бросить на решение государственных задач.

Помимо этого, труд учёного не воспринимался, как профессиональная деятельность. Вплоть до 19 века учёные не были наёмными рабочими, зарабатывавшими на жизнь своим ремеслом. Наука была скорее хобби обеспеченных людей, которые считали невозможным вести исследования за деньги, ведь это унижает науку. Но постепенно такое мнение начинает размываться.

Вклад Парижской политехнической школы в развитие науки 19-го века.

Важную роль в реформировании науки сыграло основание Парижской Политехнической Школы в 1793 (École Polytechnique) Революционным Конвентом. В первую очередь школа создавалась для нужд армии – утолить кадровый голод в образованных военных инженерах, которых нельзя было просто взять из университетов (неумение быстро решать нестандартные задачи). Школа отличалась полувоенной структурой и жёсткой дисциплиной.

Принципиальные нововведения системы образования Политехнической школы:

1. Реформирование образовательных курсов

Под новый формат необходимо было перестроить всю систему образования и создать новые курсы математики и физики. Например, Огюст Луи Коши создал для Политехнической школы курс математического анализа. Физика в то время также представляла собой набор разрозненных сведений. В Политехнической школе им задали новый формат – теперь эти предметы являлись инструментом в руках инженера, который позволял им решать широкий спектр прикладных задач.

1. Принцип опережающего развития

Начиная с младших курсов студентов Политехнической школы нагружали реальными прикладными инженерными задачами, для решения которых студенты вынуждены были искать и изучать соответствующую теорию. Это позволяло студентам получать актуальные передовые знания о современном инженерном деле. Таким образом, практика опережала теорию и система обучения начала сама формировать область профессиональной деятельности.

В России по образу и подобию Политехнической школы в 1899 году был создан Санкт-Петербургский политехнический институт, в первую очередь для обслуживания задач, связанных с развитием железных дорог.

Нововведения возымели эффект, положив начало тому, что Скворчевский называет Великой французской революцией в физике 1815-1855 годов. Её результатом стало создание учениками Политехнической школы ряда теорий, которые легли в основу классической четырёхступенчатой системы общей физики (которую мы с некоторыми изменениями изучаем в институтах по сей день):

1. Механико-аналитический раздел – Жозеф Луи Лагранж

2. Термодинамика – Жан Батист Жозеф Фурье

3. Электродинамика – Анре-Мари Ампер

4. Оптика – Огюстен Жан Френель

Однако упор Политехнической школы был слишком практическим. Пережив недолгий сияющий период расцвета (около 50 лет), школа начала утрачивать влияние. Последним блестящим выпускником стал Анри Пуанкаре. Во многом свою роль сыграло чрезмерное государственное регулирование, которое было обусловлено необходимостью учёных вырвать систему образования из рук католической церкви.

Также стоит заметить, что пример Политехнической школы стал скорее единичным случаем – в целом система образования Франции всё так же оторвана от науки и прикладных областей.

Реформирование немецкого университета.

В это время в Германии происходят иные процессы.

В 1809 году Вильгельм Гумбольдт становится ректором Берлинского университета. Он сразу же приступает к разработке нового устава. Новая гумбольдтовская модель предполагала:

• Уход от формально-специального образования. Следует в процессе обучения формировать полноценную личность, разносторонне развитого человека => структура общих курсов должна быть одинаковой вне зависимости от выбранной специальности:

  1. математика

  2. история

  3. филология

  4. философия

Эта идея была поставлена во главу угла, однако решающее значение сыграла второстепенная реформа:

• Университетские преподаватели мало занимаются наукой, или не занимаются вообще. Из-за этого возникает разрыв между наукой и образованием. После вступления в силу нового устава преподаватели обязаны были вести научные исследования. Эта практика в дальнейшем проникла во все другие страны кроме Франции.

Возникает несколько потребностей:

1. В лабораториях – к концу века их было построено более 50.

2. В научных кадрах. Ресурс в данном случае понятен – студенты. Поэтому профессора начинают конкурировать за внимание студентов, для подогрева интереса привнося в лекционные курсы новейшие достижения своих исследований. Лекции полностью состоят из актуальных материалов, в некоторых случаях доходило даже до того, что использовать учебники считалось непристойным.

Помимо этого немцам удалось впервые наладить тесное взаимодействие университетской науки с промышленностью (интеграция науки и бизнеса), в первую очередь в химии. В последствие эту практику переняли американцы в сталелитейной и радиотехнической отраслях.

Роль теоретической физики.

Если до 19 века роль теории в физике систематически занижалась (теория воспринималась как нечто второстепенное, обслуживающее эмпирический базис), то к середине 19-го века ситуация начинает выправляться. Возможности теоретиков растут, но они всё ещё страдают от слабой организации.

В 1835 году Франц Фон Нейман организует свой общеевропейский семинар для математических физиков в Кенигсбергском университете, где представлены только теоретические исследования. Это послужило одним из толчков для отделения теоретической физики от экспериментальной, и её дальнейшего самостоятельного развития во второй половине – конце 19-го века.

Физики-теоретики впервые получили свой собственный «НИИ»: Нильс Бор способствовал основанию Института теоретической физики в Копенгагене.

В результате всех этих преобразований к концу 19-го – началу 20-го века физика складывается в оформленную целостную науку, которая обладает чёткой методологической структурой и методами выделения и обработки эмпирического знания. В каком-то плане физика становится каноном для всех остальных наук, они стремятся подражать ей, и это сыграет свою роль в предметном кризисе философии. Оформились все отрасли физики, но до сих пор не был решён вопрос о существовании атомов – дискретна или непрерывна материя?

Предметный кризис философии середины 19-го века.

Тем временем дела в европейской философии шли весьма плачевно. Последней искрой, которая разожгла большой костёр под традиционной философией, стала смерть Георга Вильгельма Фридриха Гегеля в 1831 году, и последующая критика его системы, которая претендовала на теорию «истории философии» (Гегель как раз очень некстати объявил себя «последним философом»).

Философы обнаружили, что то, чем они занимаются, абсурдно. А в это время физика как раз получает в свои руки мощную и эффективную методологию => нужно подражать физике, наблюдать, измерять, вычислять.

От философии начинают отваливаться разделы, которые считались традиционными составными частями философии, и оформляться в самостоятельные науки:

1. Логика уходит к математикам, что приводит к возникновению математической логики («Истину можно вычислять!»)

2. Учение об обществе -> социология (изначальное название, предложенное Огюстом Контом – «социальная физика» - не прижилось)

3. Учение о душе, сознании. В. Вундт в 1879 году организует экспериментальную лабораторию по исследованию сознания (рефлексов), что положило начало экспериментальной психологии. Основная идея в следующем: если сознание есть набор рефлексов, то можно исследовать эти рефлексы и раскрыть загадку человеческого разума (бихевиоризм). Человек – это сложный механизм, поэтому может познать самого себя.

Безусловно, такая позиция столкнулась с критикой, но вплоть до выхода в 1900 году работы Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений» и его последующих работ (которые сильно подорвали позиции бихевиористов), у противников бихевиоризма не было сильных аргументов против этого подхода.

1. Последней от философии отделилась педагогика (которая сама только-только начинает оформляться в самостоятельную область трудами И. Ф. Гербарта). Не прошло много времени, когда новообразованная эмпирическая педагогика взяла на вооружение идеи бихевиористской психологии, что привело к концепции «программируемого человека» - возможно «производить» нужных людей в соответствие с нашими потребностями, как машину на заводе. Достаточно лишь правильно запрограммировать его -> для достижения этой цели вводится система тестов, которые должны сформировать правильную систему связок «вход-выход».

Философы в полном охуевозе начинают быстро, решительно искать выходы из ситуации. В результате выходы были найдены в достаточном количестве и разнообразии, что обусловило большое количество направлений философии науки 20-го века.

Первый позитивизм.

Основной выход из кризиса философии был предложен Огюстом Контом (1798-1857, Франция) в виде концепции философского позитивизма («позитивизм» от «позитивная наука» - что-то добавляет человечеству).

Основные тезисы, предложенные Контом:

1. Философия не должна больше претендовать на собственное знание. Философы отказываются от попыток познавать мир, у новой философии не должно быть мировоззренческих функций.

2. Взамен философия будет заниматься знанием всех остальных позитивных наук – изучать их методы, логику, язык. Если философия изучает точные методы точных наук, то вновь сама обретает статус точной науки.

Сразу же возник вопрос: а зачем всё это нужно? Позитивисты дают ответ:

1. Для ответа на вопрос: «как эмпирическое знание преобразуется в теоретическое» (взаимоотношение эмпирического и теоретического уровней познания). Иными словами, как исследователь переходит от эмпирики к теории, и есть ли какие-то законы, которые позволили бы формализовать этот процесс. Задача позитивного философа науки: можно ли вывести правила конструирования теоретического знания? Очень сильна была боязнь положить в основание теории гипотезы, которые завладели бы всем – слишком свежа была память о падении системы Аристотеля. В целом наука того времени была очень антиметафизична.

2. Обосновать процесс роста научного знания (как и почему оно растёт, механизмы роста)

Философы того времени уверены, что решение этих задач лишь вопрос времени, и скоро ключ к конструированию любой теории будет у них в руках.

В советской России обвинение философа в позитивизме было очень тяжёлым. Марксизм-ленинизм предполагал наличие собственной мировоззренческой и идеологической позиции, чему противоречил позитивизм.

Характеристики

Список файлов лекций