Диссертации (1173689), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Однако когда с образованиемгосударства общественная группа охватывает уже сотни тысяч и дажемиллионы людей, такое личное общение становится попросту невозможным.Государство забирает у рода право кровной мести. Однако новая общаявласть, по мнению мыслителя, не может сразу защищать интересыпотерпевшего как свои собственные и устанавливает денежные взыскания(compositio), налагаемые на убийцу или его домашних. Философ полагал, чтона раннем этапе существования государственности все посягательства нателесную129130иимущественнуюнеприкосновенностьчастныхТам же. С. 716.Соловьев В.С. Право и нравственность. - Мн.: Харвест, М.: АСТ. 2001. С.
51.50лицрассматриваются собственно не как преступления, а как личные ссоры, заправильным исходом которых надзирает публичная власть131. Существуетпозиция, согласно которой древнейшие памятники отечественного праваустанавливали ответственность за посягательства против жизни, здоровья иимущества, но не содержали составов государственных или религиозныхпреступлений132. Однако вряд ли корректно будет говорить, что вдревнерусскомобществеотсутствоваловсякоепредставленияопосягательствах против государственной власти.
В данном случае болеереалистичной представляется позиция С.В. Юшкова, который полагал, что,несмотря на отсутствие в те времена представлений о политическихпреступлениях,всякиепосягательствапротивкняжескойвластиассоциировались с государственными преступлениями133. Поэтому в полноймере занять позицию религиозного мыслителя нельзя. Очевидно, что самосуществование государства необходимо предполагает, по меньшей мере,наличие прообраза составов политических деяний.Несовершенство системы композиций очевидно.
Наложение навиновного денежного штрафа за всякую нанесенную частному лицу обиду немогло удовлетворить потерпевшую сторону (например, семью убитого) и неудерживало обидчика, особенно если он богат, от последующих злодеяний134.При таких условиях кровная месть, отмененная государством, фактическивозобновляется и грозит отнять у него саму причину существования.
Есликаждый будет вынужден самостоятельно мстить за свои обиды, тонепонятно, за что он будет нести повинности, налагаемые государственнымбытом.131Там же. С. 53.См.: Поцелуев Е.Л. Эволюция категории «правонарушение» в истории западной иотечественной юридической мысли (XVII - начало XX в.): Монография. Иваново: Иван.гос. ун-т.
2004.С. 66 - 67.133Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М.:Госюриздат. 1949. С. 509.134Соловьев В.С. Право и нравственность. - Мн.: Харвест, М.: АСТ. 2001. С. 54.13251В этих условиях государство вынуждено привнести в акт возмездияпубличный элемент и возложить его на себя. Всякий подданныйрассматривается как член самого государства, принявшего на себя задачуохранять его безопасность135. Теперь все посягательства на личностьпонимаются не как обиды, а как нарушение государственного закона, засовершение которого виновный подвергается кровной мести уже со стороныгосударства. Исследователь проецирует свою позицию на современное емугосударство.
По его мнению, принципиальных изменений в пониманиипреступления и наказания не произошло. Преступление рассматривалось какобида или враждебное действие, требующее отплаты, а преступник был враг,подлежащий наказанию. Сначала объектом обиды и мстителем выступал род,а после переходного периода денежных композиций его заменилогосударство136. Отличие состояло лишь в том, что при родовом строеобидчика просто убивали на месте, а государство трансформировалопринятый на себя акт отмщения в целый уголовный процесс, перед которымвиновный так же беззащитен.Вместе с тем ученый отмечал качественное изменение.
Если ранееправовая природа преступления определялась исключительно его внешнимпроявлением, т.е. объективной стороной, то теперь в расчет принимаетсяличная субъективная сторона, прежде находившаяся в тени137. Рассмотреввоззрения В.С. Соловьева на генезис уголовного права, доктрины отмщенияи словесного вразумления, необходимо сделать вывод о степени ихтеоретической разработанности и практической значимости.Прежде всего, следует отметить, что мыслитель не предложилдефиниции противоправного деяния, не раскрыл его признаки, состав ивиды.
Однако нужно понимать, что он не был юристом и обосновывалналичие своих рассуждений в этой области тем, что философия правапредставляет собой одну из философских дисциплин, примыкающей к этике135Там же.Там же. С. 55.137Там же. С 56-57.13652или нравственной философии. Тем не менее, исследователь, не будучиюристом, четко проследил эволюция в понимании преступления от родовогостроя до наших дней. Внимания заслуживает его попытка сравнить обычайкровной мести с современным ему уголовным процессом.Наконецмыслитель справедливо акцентирует внимание на том, что противоправноедеяние нельзя рассматривать лишь в контексте объективной стороны, так какне менее важна злая воля преступника. Все это свидетельством о егозначительном вкладе в развитее уголовного права в целом и теорииправонарушения в частности.Выводы:-втрудахпредставителейклассическойдореволюционнойюриспруденции в России дальнейшее осмысление получают градациизаконов на естественные и позитивные, а также правового поведения направомерное и противоправное;- развитие получают представления о признаках противоправности ивины, обстоятельствах, исключающих преступность деяния, а такжезакладывается ряд классификаций правонарушений на виды;- исследуются санкции юридических норм и их виды, а такжеанализируются генезис уголовного права, доктрины возмездия и устрашения.53ГЛАВА 2.
ЭВОЛЮЦИЯ КАТЕГОРИИ ПРАВОНАРУШЕНИЯ (КОНЕЦXIX – ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА ХХ ВВ.)2.1. Юридический позитивизм (Г.Ф. Шершеневич)Начало XX века в истории нашего государства было ознаменованокачественным развитием юридической науки и теории правонарушения вчастности. Разрабатывается ряд теоретико-правовых конструкций, которыепо своей правовой природе и содержанию значительно превосходилидоктринальные наработки XVIII – XIX веков. В этом контексте необходимоотметить направление юридического позитивизма, в рамках которогоособенно интересны взгляды на правонарушение выдающегося русскогоюриста, цивилиста, профессора Казанского и Московского университетовГабриэля Феликсовича Шершеневича (1863 – 1912).Признавая нравственность и право общественными правилами,выдающийся юрист усматривал их общую особенность в том, что ониподвержены изменчивости. Если для одних народов какое-либо деяниепризнается преступным, то у других оно может охраняться как право138.
Так,например, попытка установить республиканскую форму правления вмонархии является покушением на установленный строй, и напротивпопытки монархистов восстановить королевскую власть в республикекараются как государственное преступление. В одной стране жена заключаетвсе сделки лишь с согласия мужа, а в другой – она полностьюсамостоятельна. Действительно, историческая изменчивость права сомненийне вызывает ввиду того, что установление любой общеобязательной нормыповедениявсегдапродиктованоконкретно-историческойобстановкой,которая изменяется во времени.
На основании этих умозаключенийпрофессор приходит к нормативистскому подходу в понимании права,полагая, что всякое право подвержено изменчивости и зависит от условий138Общее учение о праве и государстве. Лекции Г.Ф. Шершеневича. М. 1908. С. 69.54времени и места139. По его мнению, история наглядно демонстрируетнесостоятельность концепции естественного права. С этой точкой зрения вполной мере согласиться нельзя.
Очевидно, что любое положительное правоисторически изменчиво и определяется конкретно-историческими условиямивременииместа.Однакосуществуютобщечеловеческиеценности,находящие свое закрепление именно в постулатах естественного права,отрицать существование которого нельзя.Юридические правила, по мнению исследователя, главным образомсоздаются государственной властью. Тем не менее, этот основополагающийпостулат юридического позитивизма им не абсолютизировался. Разделяяточку зрения отечественных просветителей, он усматривал потребностьсоблюдать законы уже на подсознательном уровне индивида.
Речь идет отом, что гражданина к соблюдению законов побуждает усвоенная имсклонность следовать их велениям140. Разумеется, не вызывает сомнения тотфакт, что в любом обществе большинство граждан соблюдают требованияположительного права добровольно, считая подобную модель поведенияединственно правильной. Одним из преимуществ нормативистского типапонимания права принято считать обеспечение формальной определенностиправа, т.е. отражение его норм в законах и подзаконных актах, которые четкоопределяют границы правомерного и противоправного поведения.Признаваяградациюправовогоповедениянадозволенноеизапрещенное, выдающийся правовед рассматривал возможность нарушениянорм права как их необходимое условие ввиду того, что он стремятсяугрозой воздействовать на сопротивляющуюся волю отдельных членов141.Это умозаключение основывается на наличии у норм права, санкций,реализация которых осуществляется специализированным государственнымаппаратом принуждения.
В контексте разграничения поведения в правовойсфере на правомерное и противоправное важную роль играет мотивация139Там же.Там же. С. 73 – 74.141Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Выпуск третий. М. 1912. С. 629.14055человека. Профессор совершенно справедливо считал, что если человек непреступает закон, то мотивы его поведения не имеют юридического значенияи соответственно не регулируются законом142.
Например, если индивид непричиняет никому смерти, то для права совершенно не важно, почему онвоздерживается от такого поведения – ввиду уважения чужой жизни илистраха перед уголовным наказанием. Следует согласиться, что в данномслучае мотивация правового поведения может представлять интерес длянравственности, но никак не для права. Вместе с тем исследовательсовершенно справедливо считал, что факт совершения противоправногодеяния настоятельно требует установления мотивов поведения виновного143.К примеру, в случае совершения убийства необходимо установить какимипобуждениями руководствовался человек.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
