диссертация (1169844), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Экономическая дипломатия. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Международные отношения,1985. – 336 с.4Знак равенства, который автор ставит между политикой и дипломатией, используя (пусть контекстуально вразделе средств) данные слова как синонимы, не может быть расценен как вполне корректный. В соответствиис общепринятой позицией, реализация внешнеполитических мер включает в себя использованиедипломатического аппарата, однако не ограничивается последним.
Иначе говоря, дипломатия – лишь один изинструментов политики.217Второе определение (В.Д. Щетинин – 2001 г.): «сплав экономики иполитики, доведенный до уровня принятия и реализации управленческихрешений,спомощьюиприпосредствекоторых осуществляетсясотрудничество и соперничество в современном мире, определяются формыи методы развития и совершенствования рыночной экономики, становящейсяфакторомобщественногоэкономическогоиразвитиясоциальногоирешенияпрогресса».5Здесьключевыхцельпроблемэкономико-дипломатических мероприятий самих по себе не определяется, при этомакцент ставится скорее на социально-экономическом, а не политическомизмерении.
Принимая во внимание природу причинно-следственных связей,словосочетание «с помощью и при посредстве» указывает на эффект данногомеханизма (комплекса мер), но не на его назначение.Третьеопределение(И.Д. Иванов–г.):2001«совокупностьорганизационно-правовых инструментов и действий во внешнеэкономическойсфересопоройнанациональныеинтересыискоординированноевзаимодействие государственных и негосударственных структур в целяхобеспечения устойчивого развития страны и ее экономической безопасностив условиях глобализации».6 Как известно, устойчивое развитие – одна издостаточно часто встречающихся составных частей «глобализационнойриторики», популярной во второй половине 1990-х гг.
и в первой половине2000-х гг. В паре с экономической безопасностью этот ракурс в значительнойстепени приближает дефиницию в части определения целей к ее «суженному»,т.е. экономико-, а не политико-ориентированному варианту («узкая трактовка1»).При сопоставлении приведенных выше определений целесообразнообратить внимание, с одной стороны, на их непротиворечивость, и с другойстороны, на различную расстановку акцентов при отсутствии заявленногоЩетинин В.Д. Экономическая дипломатия / Диплом. акад. МИД России. – М.: Международные отношения,2001.
– 280 с.6Иванов И.Д. Хозяйственные интересы России и ее экономическая дипломатия / МГИМО (У) МИД России. –М.: РОССПЭН, 2001. – 318 с.518Д.А. Дегтеревым общего знаменателя в части целеполагания. Иными словами,попытки обобщения и/или агрегации данных дефиниций в практическомплане едва ли позволяют выделить научную школу, подразумевающуюаналогичные или схожие подходы экспертов. В целом же следует исходить изсложностинахождениялюбыхдвухнаучныхтрудов, посвященныхэкономической дипломатии, в которых использовались бы близкие посодержанию (если не по форме) и согласующиеся между собой ключевыетермины.Чтокасаетсянепосредственнохарактеристикианализируемыхконцепций, уместно утверждать, что при безусловной научной ценности иполезности,провереннойвременем,иххарактеризуютследующиеособенности и отчасти лакуны:Первое определение (И.А.
Орнатский) типичным образом выражаетгосударственнический (этатистский) подход, определяя государства-субъектымеждународного права (упоминание билатеральных и мультилатеральныхсвязей) в качестве исключительных акторов экономической дипломатии.Разумеется, такое видение, присущее научной мысли еще в 1980-х гг., уже неотражает в полной мере современных реалий. В дидактическом ключе следуетотметить, что инструментарий в значительной степени конкретизирован –возможно, даже излишне, в виде открытого неисчерпывающего спискаотдельных механизмов ЭД. Цели как вторая часть исходной парадигмы,наоборот скорее общи, всеохватывающи и, как следствие, размыты. Думается,что нахождение оптимального или, по крайней мере, субоптимальногобаланса между частным и общим (конкретизация vs генерализация) – одна изнаиболее важных процедур при формулировке искомой состоятельнойдефиниции экономической дипломатии.Второе определение (В.Д.
Щетинин) отличается стилистическойкрасотой и метафоричностью, практически не затрудняющими пониманиеформальной сущности вводимой категории. Вместе с тем, не совсем ясно,между кем, как и в какой сфере осуществляется соперничество и19сотрудничество в современном мире. Постановка во главу угла рыночнойэкономики как фактора общественного развития и социально-экономическогопрогресса концептуально напрямую взывает к классической марксисткойтеории, выступая формально ее антиподом.
Допустимо предположить, чтотакое восприятие в целом и конкретно данная взаимосвязь характерноотражают отечественное экономическое мировоззрение, сложившееся вначале и середине 1990-х гг.Третье определение (И.Д. Иванов) по форме и содержанию предстаетболее лаконичным и четким по сравнению с двумя первыми. Оно явным иочевидным образом расширяет круг акторов ЭД, включая в негонегосударственные структуры.
В то же время уместно сделать замечание вотношении конъюнктурности данной перспективы, не позволяющей говоритьоб экономической дипломатии до эпохи глобализации (в современнойтрактовке данного феномена) или вне ее контекста. То же относится и квзаимосвязи ЭД с рыночной экономикой в рамках предыдущего (второго)определения.
При этом интересна эмфаза на национальных интересах иэкономической безопасности как вневременных приоритетах7, требующих,впрочем, отдельного и подробного толкования.Таким образом, налицо не теоретико-методологическая близость илитождественность восприятия ЭД поименованными авторами, но историческилогичная трансформация такого восприятия, определяемая развитиеммировой экономики и международных экономических отношений напротяжении последних двух десятилетий XX века.Возвращаясь к группировке Д.А. Дегтерева, обратимся к первомуварианту «узких трактовок» (экономические средства - политические цели).По мнению ученого, «большинство исследователей не согласны со стольузкой трактовкой понятия, полагая, что для этого существует другойВ соответствии с известным высказыванием лорда Пальмерстона, «… у нас нет ни вечных союзников, нипостоянных врагов, но постоянны и вечны наши интересы, и защищать их – наш долг» (цит.
поВиноградов В.Н. Лорд Пальмерстон в европейской дипломатии. // Новая и новейшая история. – 2006. – № 5. –С.182–209.)720термин – экономические рычаги государственного управления (от англ.economic statecraft)».8 На самом деле, современное авторитетное британскоеиздание The Palgrave Macmillan Dictionary of Diplomacy (2012 г.), определяяэкономическую дипломатию, также приводит economic statecraft как одно изее значений.9 Следовательно, П. ван Бергейк10 отнюдь не единственныйсторонник указанного подхода, который разделяется (пусть зачастую внеявной, косвенной форме) значительной фракцией исследователей ЭД,включающей, например, как было отмечено выше, В.Д.
Щетинина.Заметим, что, по нашему убеждению, применение экономическихсанкций есть инструмент не экономической дипломатии, но экономическойвойны. Будучи по своей сути антиподом дипломатического средства, данныймеханизм допустимо и в определенных случаях даже необходиморассматривать в контексте ЭД, но не как одну из форм (средств) последней.Собрание же «под колпаком» ЭД всех инструментов экономическоговоздействия нам видится нерелевантным.Вторую группу «узких трактовок» (дипломатические средства экономические цели), наряду с анализируемой выше группой «широких»,допустимо расценить как гетерогенную по своей природе.
Иллюстративноепротивопоставление можно провести между взглядами отечественныхисследователей А.Е. Лихачева и А.В. Ветрова. В терминах первого ЭДподразумевает «совместную деятельность государства, общественных иделовых кругов по реализации национальных экономических интересов всистеме мирового хозяйства, использующую инструментарий традиционнойи современной дипломатии, комплекс отечественных внешнеэкономическихДегтерев Д.А. цит.
соч. – С.6.Berridge G.R., Lloyd L. Dictionary of Diplomacy. – 3rd edition. – London: Palgrave Macmillan, 2012. – P.132.:Экономическая дипломатия (3) дипломатия, использующая экономические ресурсы – как в видеинструментов поощрения, так и в качестве санкций – для достижения конкретных внешнеполитическихцелей. Также известна как искусство государственного управления экономикой (перевод – авторский).10Bergeijk P.
van. Economic Diplomacy, Trade and Commercial Policy: Positive and Negative Sanctions in a NewWorld Order. – Cheltenham: Edward Elgar, 1994. – 224 p.; Bergeijk P. van, Okano-Heijmans M., Melissen J. (ed. by)Economic diplomacy: economic and political perspectives. – Leiden: Martinus Nijhoff, 2011. – 229 p.
П. ван Бергейкпо праву признается одним из наиболее авторитетных нидерландских и европейских исследователей ЭД,начавшим ее изучение именно с анализа влияния санкций на международную торговлю (конец 1980-х гг. –первая половина 1990-х гг.), затем перешедшим к анализу гравитационных моделей.8921институтов, региональных и многосторонних структур и ставящую своейцелью повышение международной конкурентоспособности страны».11 Ужесамо перечисление, включающее внешнеэкономические институты иструктуры,которыеиспользуютвсвоейдеятельностинетолькодипломатический арсенал, умозрительно не позволяет отнести эту дефинициюк разряду «третьей группы».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
