диссертация (1169467), страница 7
Текст из файла (страница 7)
– 704 с.33 Гайденко П. П. Исторические типы рациональности. – М.: Directmedia, 2013. Т. 2. – 579 с.3132и28Параллельно, односторонняя трактовка рациональности привела к тому, что«И. Кант увидел в механистическом подходе к человеку угрозу нравственности исвободе и попытался спасти его, разделив сферы теоретического и практическогоприменения разума, т.
е. науку и нравственность»34. Согласно И. Канту, в наукепо-прежнему нет места понятию «цели», тогда как в мире свободы – этопервейшая категория. Человек как нравственное существо — есть цель сама посебе35.Неклассический тип научной рациональности, соответствующий периоду,так называемой неклассической науки, определение которой сформулировал В.С.Степин, связан со временем становления квантовой механики.
Стало ясно, чтоисследователь неизбежно влияет на процесс познавательной деятельностипосредством тех инструментов, которые он использует в процессе своегоисследования. Именно в период неклассической науки начинается сближениеестественных и гуманитарных наук, которое достигло своего апогея уже впроцессе формирования постнеклассической науки.
Изменились идеалы и нормыпознания, ученый перестал рассматривать реальность, как она есть. Объектомисследования стали определенные срезы науки. Стало понятно, что на конечныйрезультат исследования непременно влияют те средства и методы, которыеиспользует ученый в процессе решения поставленной задачи.С конца XVIII века дуализм физики и метафизики уступает место дуализмунауки и этики, мира природы и мира свободы, перерастающий в XIX веке впротивостояние наук о природе наукам о культуре. «В неокантианстве былипротивопоставлены друг другу мир сущего и мир должного — в первом царятзаконы необходимости, изучаемые наукой, второй конституируется с помощьюценностей, выступающих как цели человеческой деятельности»36, - отмечает П.Гайденко.Гайденко П.
П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации ЭдмундаГуссерля //Вопросы философии. – 1992. – №. 7. – С. 116-135.35 Там же.36 Там же.3429В историзме и вырастающей из него философской герменевтике, вклад вразвитие которой внес В. Дильтей и представители феноменологической школы,дуализм наук о природе и наук о культуре выражается в противостоянии методаобъяснения (естествознание) методу понимания в гуманитарных историческихнауках. Метод понимания основывается на понятии «цели», которое исключаетсяиз естествознания, и принципе целесообразности.Примечательно, что возникновение новой рациональности произрастает изпопыток неокантианцев Маргбургской школы еще больше рационализироватьнаучное знание.
Одной из важнейших закономерностей, которую определилинеокантианцы, заключается в том, что в процессе своего развития наука предстаетв качестве все более углубляющейся рационализации знания.В античности, а затем и в Средние века наука еще подвержена вненаучнымпредставлениям, о чем свидетельствуют применяемые своеобразные научныеметоды. Аристотелевская логика видится неокантианцами Маргбургской школыещенедостаточнорационализированнойлогикой,асоответственноинедостаточно научной. По мере своего развития, с момента начала эпохиВозрождения и вплоть до XX века, наука постепенно отказывается от всегонерационального.По представлению неокантианцев, процесс рационализации выражается втом, что наука пытается логическим образом устанавливать связи, усматривая вэтом поиске свою основную функцию, отходя от простого созерцания.«Эта рационализация научного знания выступает как одна из важнейшихзакономерностей в ходе развития науки, и свою заслугу неокантианцы видели втом, что они способствовали углублению этого процесса рационализации,которому, по их мнению, препятствовало характерное для XX века обращение клогике Аристотеля, имевшее место у Рассела, Уайтхеда и других математиков илогиков»37, - заключает П.
Гайденко. Такому развитию науки, согласнонеокантианцам, соответствовал и определенный процесс рационализации,имевший место в обществе.37Там же. С. 41130Наука в целом рассматривается неокантианцами Маргбургской школы какединая, непрерывная линия развития, вектор которой задают лишь внутренниепроблемы. Однако известно, что переломные моменты в развитии науки оченьчасто зависят именно от ключевых событий, меняющих вектор развития всейистории человечества.
К примеру, конец XIX — начало XX вв. является периодомсерьезных социальных потрясений и ценностных изменений. В такие переходныеэтапы в корне меняется само мышление, а именно ценностно-мировоззренческихориентаций. В свою очередь, смена мировоззренческих установок неизменноприводит к возникновению новых подходов и применению иных методов в самойнауке.Характерной является для неокантианства специфика в подходе к историинауки. Представители этой школы принципиально не допускали возможностивлияния на процесс развития научного мышления с точки зрения внешних наукефакторов (социальных, культурных или политических).Концепциянаукиунеокантианцевнаправленапротивпопытокистолкования научных достижений с точки зрения натурфилософии. Последнейони противопоставляют логическоеи рациональное осмысление научныхпонятий и методов.Вместе с переосмыслением науки неокантианцы переосмыслили и задачифилософии.
Cогласно представителям Маргбургской школы цель философиизаключается в исследовании структуры знания, а не бытия. Таким образом, унеокантианцев Маргбургской школы философия перерастает в логику игносеологию. Узость этой точки зрения стала очевидна уже в начале XX века.Именно это утверждение неокантинцев подверглось острой критике со стороныприверженцев различных философских школ. Речь идет, в первую очередь, офеноменологах Э. Гуссерле, М. Шелере, Н. Гартмане, представителях философиижизни, интуитивизма А.
Бергсоне, Н. Лосском и экзистенциалистах.«Проблеманаукиинаучностисоставлялацентральнуютемуфеноменологии, начиная с самых первых работ Э. Гуссерля. В отличие от техфилософов XX века — а в них в наш век не было недостатка, —которые31противопоставляли философию науке, рациональному мышлению в принципе, Э.Гуссерль выступил с идеей «философии как строгой науки» 38 .
Созданная имфеноменология была призвана воплотить в жизнь принцип строгой научности,который до него еще не был в полной мере осуществлен.Гуссерль видел в науке высшую ценность и важнейшее достояниечеловечества. 39 «Пожалуй, во всей жизни Нового времени нет идеи болеемогущественной, неудержимой и победоносной, чем идея науки. Ничто не можетпомешать ее триумфальному шествию»40.Э.
Гуссерль полагал, что необоснованно проводить параллели междуназревшим кризисом науки и видимостью отказа от рациональности. Ученыйподчеркивал: «Причина затруднений рациональной культуры заключается… не всущности самого рационализма, но лишь… в его извращении «натурализмом» и«объективизмом»41.На этом принципе и строится философия феноменологической школы:философия объединит человечество, когда сложится в строгую науку благодарявыявлению подлинного знания путем объяснения феноменов сознания.Идеиновойрациональностинашлиоткликиупредставителейэкзистенциализма. Так, Н.
Бердяев утверждал, что невозможно раскрыть смыслчеловеческого существования только благодаря научному подходу. Он признавалнесостоятельность и несовершенство классической рациональности, поскольку еепостулатыужене моглиотвечать требованиям ни гуманитарных, ниестественных наук.Вера в объективность науки, которая существовала в эпоху Новоговремени, представлялась Н. Бердяеву несущественной.
По мнению философа, этиузкие рамки, выстроенные для философии, должны были быть преодолены сТам же. С. 127.Мотрошилова Н. В. Понятие и концепция жизненного мира в поздней философии ЭдмундаГуссерля (окончание) //Вопросы философии. – 2007. – №. 9. – С. 134-144.40 Farber M.
The Foundation of phenomenology. E. Husserl and the Quest for a rigorous Science ofPhilosophy. - Massachussets: Cambridge, 1943. – 136 p.41 Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия //Вопросы философии. – 1986. –Т. 6. - C. 126.383932помощью религии. Познавательный акт для Н. Бердяева - это творческий акт, впроцессе которого мыслитель, сама личность, должен опираться не только наразум, но и на интуицию и веру.В.
Степин расширяет поле рациональности, рассматривая в качествеоснований науки ценностные установки, идеалы и нормы. По мнению ученого,научнаякартинамираопределяетсясоциокультурнымифакторами.«Рациональное понимание, – отмечает В.С. Степин, – делает возможной позициюравноправия всех «систем отсчета» (базовых ценностей) и открытости различныхкультурных миров для диалога»42. В рамках «новой» рациональностиоткрываются перспективы для диалога культур, а также формируются новыеценности и установки.Таким образом, произошло изменение нормативно-ценностной сторонысовременной науки – она перестала быть ценностно-нейтральной.
Изменилисьотношения субъекта и объекта исследования, которые более не стараютсядистанцироваться друг от друга. Субъект или, вернее, агент научного знания, ужевоспринимается как отдельная независимая и особенная единица исследования.Ученый сам становится объектом пристального изучения.К классическому представлению о ценностных установках ученого можноотнести позицию Р. Мертона, который, в рамках попытки описать науку каксоциальный институт, выделил своеобразный «этос» - комплекс ценностей инорм, призванный регулировать деятельность человека науки.
Выделенные Р.Мертоном нормы считались обязательным идеалом для всех членов научногосообщества.Классическая концепция включала в себя всего четыре императива (своегорода «эпистемические ценности»): универсализм как оценка любой научнойгипотезы с точки зрения ее содержания, а не с позиции статуса автора в научноммире; коллективизм как открытость и вседоступность результатов исследования;бескорыстность как отказ от стремления к какой-либо выгоде; организованныйСтепин В. С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность //Вопросыфилософии.
– 2003. – Т. 8. – С. 5-17.4233скептицизм как критичное отношение к любым выдвигаемым идеям, в том числеи идеям самого автора.Классическое представление о роли ученого и его влиянии на конечныйрезультат исследования красочно изображено в эссе французского социологаБруно Латура «Дайте мне лабораторию, и я переверну мир». Латур в принципелишил личность ученого каких-либо особенных характеристик.
Он категоричнозаявляет, что «научный факт – это продукт, создаваемый обычными, зауряднымилюдьми, использующими окружающие факторы и работающими с приемамизаписи, но не связанными друг с другом какими-либо особыми нормами илиформами коммуникации».Более того, Б. Латур низводит ученого до уровня политика, смываяразличия между ними. Политик, по мнению Б. Латура, вынужден действовать в«макромасштабе», на виду у всей общественности, поэтому любые промахи иошибки тотчас выдвигаются на передний план. В отличие от политика ученыйдействует методом проб и ошибок, не видных зоркому глазу общества лишьпотому, что фальсифицировать свои теории он может в тишине лабораториинеограниченное количество раз.Таким образом, Б. Латур абсолютно отрицает наличие каких-либоособенных качеств и в том числе эпистемических ценностей, присущих ученому.«О политике говорят, что он алчный, интересуется только самим собой,недальновидный, неоднозначный, всегда готовый на компромисс и неустойчивый.Об ученом говорят, что он бескорыстный, дальновидный, честный или, покрайней мере, скрупулезный, говорящий открыто и определенно и стремящийся кдостоверности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
