Автореферат (1155301), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Автор смещает акценты, нивелирует главенствующую ролькалендарного времени в романе, выбирая в качестве романных ориентировзнаки мифологического («Кысь») или исторического («Невозвращенец»)времени. Или автор, отменяя детерминированность героя эпохой, историческимконтекстом, сохраняет за временем функцию лишь фона для реализациисобственной интенции («Теллурия»). 19 Календарное время предстаёт, как правило, как предложенныеобстоятельства для разворачивания событий, действий и мыслей персонажей.Семиотический потенциал у этого типа времени в тексте невелик: его семиозисформируетсязасчётденотативныхзначенийязыковыхзнаков,эксплицирующих время.Многоаспектность и структурная сложность темпоральной категориипредопределяет сложную структуру её языковой репрезентации.Номинации с темпоральной семантикой формируют временной каркасхудожественного времени, выражая преимущественно время календарное.Ключевую роль в семиозисе категории времени играют языковые средстварепрезентацииисторико-социальногофонасобытий.Здесьтакжеобнаруживается связь образов художественного мира с историческими,социально-политическимиикультурнымисобытиямироссийскойдействительности.Набор используемых автором средств в этом случае многообразен:− темпоральная лексика, денотативно и коннотативно относящаяся кнекоторым периодам истории России, например, в романе«Невозвращенец» «настоящее» время означивается как времяпозднесоветское, приметами которого становятся характерные описаниявсех казённых мест того периода.
Используются следующие номинации:кадры (название отдела); присутственные стены; вечно мигающиеполусломанные лампы дневного света; архаические ковровые дорожки;вид заштатной конторы; сортиры, выдающиеся даже по отечественныммеркам. Языковые единицы, формирующие данный семантический ряд,обладают общей категориальной семой «относящееся к советскомуучреждению». Помимо этого, коннотативное значение данного рядаоднозначно описывает исторический период, равный советскому времени.Время романа «Невозвращенец» соотносится с эпохой советской истории,когда судьбы граждан государства была полностью в руках власти, когдачеловек чувствовал незащищённость вне зависимости от своего положения идостатка, когда роковые решения могли приниматься и реализовываться безсуда.
Узнаваемыми маркерами становятся лексические единицы, которымиописывают сотрудников органов внутренней безопасности и их деятельность:люди в серой полицейской форме; люди в штатских куртках; трое в хорошихсерых пальто и меховых шапках; «воронки» по ночам ездят; черная «Волга».Каждая из этих единиц в своём денотативном значении не раскрывает сутьописываемого явления и только встраиваясь в ряд, семантически преобразуетсяи приобретает коннотативное значение.− лексико-грамматические средства языковой стилизации, отсылающиечитателя к определённой социально-исторической эпохе, например, дляромана «Теллурия» семиозис времени определяется контаминациейисторических контекстов, своего рода новым средневековьем, на фоне 20 которого исследуется природа человека с его стремлением к истине, ксчастью – и сейчас, и в будущем, и в Средние века, и в начале времен.Смешение времен выявляется как на уровне жанровой переклички частейромана между собой, так и внутри отдельной главы, что является частоиспользуемым приемом.Так, в главе IX читателем считываются знаки эпохи Советского Союза:специфическое обращение (товарищ), лексемы с категориальной семой«относящееся к советскому»: секретарь горкома, портрет Ленина, съездпартии.
Использование слов и синтаксических конструкций, характерных длясовременного бизнес-слэнга, маркирует современный язык деловыхпереговоров: Государевых фондов не будет до января; Как это – отозвать поскользящему договору? Знаки православной религии проявлены в лексемах,имеющих денотативное значение «предметы культа»: темнел массивный киот;теплилась лампадка. Авторской насмешкой над лабильностью принципов илегкостью пересмотра идеологии становится оксюморон православныекоммунисты, раскрывающий семиозис распада, происходящего «здесь исейчас».В главе ХVII приметы условного будущего узнаются по лексемамновостной пузырь; умница.
Современность репрезентируется лексемами,характерными для описания нашего времени: четырехполосная дорога; бензин;ваххабитский ставленник. Знаками недавнего советского прошлого становятсяотносящиеся к газетному стилю слова: горкомовский; чистка; член партии.Смешение этих времен героиня главы проживает в сценарных условияхрусского средневековья, означиваемого посредством:− архаичной лексики: окольничий; вдовица; дворня; токмо; нынче;надобно; ежели;− имен собственных, коннотативно относящихся к Средним векам на Руси:Гаврила, Еропка, Василиса, графиня Семизорова, Варвара свет;− стилистических приемов, формирующих жанр главы – дневник:монологичность речи, обращение к отсутствующему или воображаемомусобеседнику (Здесь ты, Юрочка, целованием в уста поздравил меня,жену твою; Прощай, Москва жестокая!), риторические вопросы (А какеще в жизни моей теперешней?), использование неполных предложений,эллипсов и сокращений (Ворота настежь, дворня в рев; После всехтреволнений позволительно; И пусть им!), использование слов, яркостилистически окрашенных (жрать, упырь, кучи лежат).В современном русском романе-антиутопии наблюдается новаясвязанность категорий времени и пространства, которая позволяет авторуусиливать или уменьшать их влияние на смыслообразование, на появлениеновых интерпретаций.
Так, современный роман может заменитьпространственное движение временным («Невозвращенец»), сделать одним изтипов времени призмой, через которую осмысляется вся темпоральность текста(«Кысь») или вовсе, отменяя детерминированность человека временными и 21 пространственными контекстами, перевести категории времени и пространстваиз центральных категорий художественного текста на периферию, оставляя,однако, их как обязательное условие репрезентации авторских идей(«Теллурия»).То есть, и структура, и функции ключевых категорий художественноготекста меняются: для семиозиса, реализуемого автором, важна связкапространства-времени другого типа, связка подвижная, при которой возможноиграть в перемещение темпоральных и локальных координат, «опрокинуть»одну категорию в другую, заменять реальное пространство-время навиртуальное и т.п.Эта трансформация и является базисом, основой для семиозиса.
Читательнуждается в дополнительных векторах анализа: осмыслении культурных,социальных, политических, философских контекстов. И именно семиотическийязык описания категорий времени и пространства, их связи между собойвыступает инструментом, позволяющим такой анализ провести.Связь внутри пространственно-временной категории в тексте выражается вфакте взаимопроникновения, организовывая тем самым и сущность авторскогозамысла, и структуру произведения, и специфику проявления стиля писателя.Каждый автор использует определенный набор языковых средств,способствующих полноценному раскрытию темы, идеи, сюжетнокомпозиционных линий произведения – именно они обнаруживают длячитателя сущность хронотопа как смыслообразующей основы любого текста, атакже детали пространственно-временных взаимосвязей.
Средства языковойрепрезентации текстовых категорий времени и пространства располагаются навсех языковых уровнях, к ним можно отнести не только лексемы, но исинтаксемы, граммемы, синтагмы, хрононимы и топонимы.Таким образом, арсенал языковой репрезентации категорий времени ипространства, участвующий в семиозисе и структурирующий их семантику,затрагивает все языковые уровни и включает практически все языковыеединицы, которые участвуют в создании пространственно-временногоконтинуума в художественном тексте.Проведённое исследование показывает, что категории времени ипространства в художественном тексте обладают особой комплексной,многослойной, иерархически организованной структурой, включающей в себя,с одной стороны, сложноорганизованные взаимосвязанные семантические полятемпоральности и локальности, с другой стороны – прагматические отношения,основанные на авторских установках и читательской интерпретации.Семантика и прагматика, как два измерения семиотики, в художественномтексте разграничиваются, но соотносятся: категории времени и пространстваполучают в произведении и языковые и внеязыковые значения, таким образом,можно говорить о том, что время и пространство в тексте шире, чем в языке.Представляется, что дальнейшие исследования текстовых категорий – втом числе пространства и времени – целесообразно продолжать на более 22 обширном материале (например, в сравнении русской прозы и зарубежной,художественного текста и нехудожественного, литературу постмодернистскогоключа и других направлений и т.д.) с позиций междисциплинарности, учитываясемиотические,философские,литературоведческиеисобственнолингвистические подходы, что позволит получить комплексное представлениео важнейших семиотических и лингвопоэтических текстовых категориях.В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования иизлагаются его основные результаты.Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:Статьи,опубликованныевизданиях,индексируемыхмеждународной базой данных Web of Science (издание рекомендовано ВАКМинобрнауки):1.
Повалко П. Ю., Рыбаков М. А. Пространство как семиотическая илингвопоэтическая категория в романе А. Кабакова «Невозвращенец» //Вестник Томского государственного университета. – Томск: ТГУ, 2017,№ 419 – С. 54 – 60.Статьи, опубликованныеМинобрнауки РФ:визданиях,рекомендованныхВАК2. Повалко П. Ю. Пространство и время как категории художественноготекста // Вестник Российского университета дружбы народов.
Серия:Теория языка. Семиотика. Семантика. – М.: РУДН, 2016, №3 – С. 106 –112;3. Повалко П. Ю., Денисенко В. Н., Рыбаков М. А. Феноменологияязыковых средств в семиозисе художественного текста (на материалеромана Т.Н. Толстой «Кысь») // Вестник Московского университета.Серия 7: Философия. – М.: МГУ, 2017, № 3 – С. 69 – 78;4. Повалко П. Ю. Барышникова Е. Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
