Автореферат (1155140), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Наполеоновский комплекс, воплощенный в произведениях русскойклассической литературы, представляет собой архетип, а также системуценностных, мировоззренческих и поведенческих характеристик, говорящих оглобальности подобного явления. Являясь исторической фигурой, Наполеонвыступает как культурный герой, совершающий подвиги во имя блага. Однако,его деятельность невозможно однозначно квалифицировать как суггестивно–созидательную, поскольку история знает не так много кровопролитных кампанийподобных его европейским походам.
Вместе с тем, можно говорить о наличии в«наполеоновском» сюжете черт «мнимого низкого героя», который потомобнаруживает свою героическую сущность, несмотря на его «негероическое»происхождение.Во второй главе «Наполеоновский комплекс в пространстве пушкинскихтекстов» проводится целостный анализ произведений А.С. Пушкина разных лет сточки зрения преломления в них наполеоновского комплекса: так, в поле зренияпопадает лицейская патриотическая и «южная» вольнолюбивая лирика, драма«Борис Годунов», роман «Евгений Онегин», поэма «Домик в Коломне», повести«Пиковая дама» и «Медный всадник».В первом параграфе второй главы «Наполеон в лицейской лирике А.С.Пушкина» рассматриваются самые ранние произведения поэта(1813–1817гг.), вкоторых комплекс представлен шаблонными образами врага и тирана, а такжеобращениями к поэзии предшественников и ее символике.10Во втором параграфе второй главы «Наполеоновский миф впостлицейском и “южном” периоде» рассматриваются знаковые произведениявольнолюбивой лирики – оды «Вольность» и «Наполеон», а такжерассматривается воплощение декабристов южного крыла в рисунках Пушкинатого периода, где имплицитно отражены воззрения поэта на декабристов,которые вписываются в пушкинский «наполеоновский текст».
В постлицейскийпериод, когда концепт либеральной власти был наиболее характерен длялирических воззрений поэта, в наполеоновском образе проявляются новые черты:в его оппозиции к обществу и изгнанничестве поэт видит высокий идеал,сопрягаемый с романтической традицией, т.е. фигура французского императоравыглядит скорее амбивалентной. Исходя из пушкинской графики, воззрения исудьбы русских декабристов для него имели устойчивую ассоциативную связь сфранцузскими революционерами и Наполеоном. Пара Пестель – Наполеонимплицитно коррелирует в рисунках поэта, причем иногда в контексте крушенияих глобальных замыслов. Пушкин как бы говорит: сколь далеко бы не заходили«наполеоновские» амбиции, они оканчиваются крахом.В третьем параграфе второй главы «Мы все глядим в Наполеоны»:наполеоновский миф в романе «Евгений Онегин» рассматривается механизмтрансформации авторского отношения к французскому императору, данногочерез призму восприятия героя, почитающего Наполеона и Байрона (соседствоизображений которых говорит об онегинском романтическом миропонимании).Типичный «герой нашего времени» представляет человека наполеоновскогосклада, прожигающего время в бесполезной суете и погоне за несбыточноймечтой.
Далее образ Наполеона предстает как антитеза российскому самодержцуи как «гроза двенадцатого года», то есть обезличенно. Этот образ вписывается вструктуру бытующих мифов о Бонапарте, таким образом, в романе возникаетпушкинский наполеоновский миф в рамках исторического мифа о нем.В четвертом параграфе, посвященном драме «Борис Годунов» проводитсяуглубленный анализ исторических параллелей, предложенных Ю.М.
Лотманом иР. Лейбовым, где подчеркивается метафорический характер сближенияЛжедмитрия и Наполеона в контексте самозванства. Так, образ Лжедмитрияимеет многоуровневую структуру, для которой характерны черты героя Н.М.Карамзина («История Государства Российского») и черты Наполеона, которыесочетаются с исконно русским мировоззрением разбойника–самозванца. Вданном случае можно говорить об образной конвергенции, имеющей мощнуюпсихологическую основу, уходящую корнями в 1812 год, а также о некоемтекстологическом единстве, свидетельствующем об архетипизации героев врамках наполеоновского комплекса как магистральной темы русскойклассической литературы.В пятом параграфе второй главы «Реализация наполеоновскогокомплекса в поэме “Медный всадник” и в повести “Пиковая дама”»представлен анализ сближения в пушкинском творчестве историческихличностей – Петра и Наполеона – с героями произведений, для которых мировыегении предстают ценностно-мировоззренческим ориентиром, а также11своеобразным знаком, маркирующим ту или иную историческую или бытовуюситуацию.
Ретроспективный исторический взгляд А.С. Пушкина ставит Петра иНаполеона рядом: они есть воплощение не только деспотической формыправления, но и героя, достойного быть прекрасным примером для потомков.Судьба Германна («Пиковая дама») раскрывается в пространстве текста всюжетных ситуациях, восходящих к архетипу наполеоновской судьбы, – триумфаи следующего за ним краха. Заметим, что тот же мотив перелома судьбы,сопровождаемый наполеоновскими коннотациями, представлен у Пушкина и в«Евгении Онегине», и «Борисе Годунове». Наполеоновский комплекс, которыйвоплощен в страстной натуре главного героя, представляет собой сложнуюпсихолого–мировоззренческую систему, уходящую корнями в коллизии 1812года.
Трансформируясь в архетипический личностный код, наполеоновскийкомплекс интегрируется в другие магистральные мотивы пушкинскоготворчества – свободы, изгнания, самозванства, мотивы, которые затем получилиразвитие в русской классике середины – второй половины XIX в.В третьей главе «Наполеоновский комплекс в лермонтовском тексте»рассматривается несобранный цикл стихотворных произведений разныхпериодов творчества поэта, посвященных войне 1812 года и французскомуимператору, а также роман «Герой нашего времени». Подробная трактовкамотивно–сюжетной системы произведений дается в сопоставлении спушкинскими текстами.В первом параграфе третьей главы «Бонапартический комплекс внесобранном наполеоновском цикле Лермонтова» рассматривается рядпроизведений, объединенных наполеоновской тематикой.
В лермонтовскомтексте раннего периода (1830-1831гг.) появляется обилие реминисценций изтворчества предшественников: А.С. Пушкина, Дж. Г. Байрона, В. Скотта и В.Гюго, оказавших на его творчество определяющее воздействие. Наполеон визображении А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова имеет ряд сходных черт,обусловленных идейно–мировоззренческой системой взглядов, характерной дляпервой четверти XIX века. Лорд Байрон, который произвел колоссальноевпечатление на своих современников как бунтарь и мятежник, находящийся ввечном поиске, стал романтическим дублем французского императора, гения,ведомого судьбой на самые вершины мирового господства.
Герой–преступникБонапарт являет собой типический образец «irlain–hero», популярный вромантической литературе деспотичной, противоречивой и сильной личности,чьим единственным устремлением остается только безграничная свобода.Ключевую роль в лермонтовском семиотическом тексте, связанном сБонапартом, играет байронизм. Такая двойственность и причастностьвнутреннему лирическому Я обосновывается целым рядом семиотическихкорреляций: мотив судьбы, мотив героя (мифологизированный «сверхчеловек»),мотив преодоления, мотив изгнания.Второй параграф третьей главы «Реализация наполеоновского комплексав «бородинских» стихотворениях М.Ю.
Лермонтова» содержит подробныйанализ околовоенной лирики поэта («Бородино», «Поле Бородина», «Два12великана»,отрывокизпоэмы«Сашка»),атакже«ПанорамаМосквы»(проза).Общность «бородинских» произведений М.Ю. Лермонтовавыражается не только в тематико–логическом изложении исторических реалий,но и в единстве образно–мотивной системы этой группы стихотворений –былинно–песенная традиция и «массовая» адресация в комплексе с идейно–мировоззренческой системой того периода являют собой пример самобытнойавторской интерпретации событий 1812 года в рамках романтической парадигмы.Третий параграф главы «Реализация наполеоновского комплекса впоздней лирике Лермонтова» включает в себя анализ произведений 1840-1841гг.
(«Воздушный корабль», «Последнее новоселье»), в которых превалируютнеразрешенные сомнения поэта, горечь изгнания и постоянное противостояниебездушному окружению.Идентичность доминантных лексем и идейно–образных системпроизведений имеет под собой глубокую мировоззренческую основу – динамикаразвития наполеоновского мифа напрямую зависела от поворотов его судьбы, и,открытый до 1821 года нарратив, подошел к завершению в момент смертиимператора на острове Св. Елены.В работе отмечен высокий рецептивный фон фабульно–мотивной системылермонтовского творчества (Байрон, Пушкин, Жуковский, Гюго), и в частности,«наполеоновской» темы в произведениях. Наполеонизм как феномен«современного человека» исходит из онегинского типа, имеющего в качестверазличных интерпретаций широкую галерею образов русской классическойлитературы XIX века (Печорин, Чичиков, Раскольников и пр.).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
