Автореферат (1148856), страница 3
Текст из файла (страница 3)
к. не ухватывает сущностное ядроабсурда. В противовес этому, дляотечественныхученых (О. Д. Буренина,Е. В. Клюев, Ф. И. Гиренок, О. Я. Палкевич и др.), отнесенных к современной13стратегии истолкования, характерно полагание абсурда в тесной связи сязыковыми структурами.
Причем, с одной стороны, он выступает как объектлингвистики, а с другой – как характеристика мышления, конституированногоязыком. Данный подход, поскольку он учитывает изменения, произошедшие взападной культуре на рубеже XIX–XX вв., представляется более продуктивнымпо сравнению с традиционной парадигмой, однако и не лишеннымнедостатков(в силу сохранения представления об аномальном характереабсурда,непозволяющегорассмотретьпоследнийкакполностьюсамостоятельный феномен).Лингвистический абсурд является результатом нарушения отдельныхязыковыхнорм,преждевсего,касающихсясемантики.Семантикалингвистических объектов складывается из взаимодействия двух факторов:семантически значимых элементов и грамматически значимых элементов. Длявозникновения языкового абсурда необходимо, чтобы нарушения языковыхнорм касались одной группы элементов при сохранении другой группыэлементоввцелости.КакпоказываетисследованиеВ.
Ю. Новиковой(Новикова В. Ю. Семантика абсурда. Краснодар: КубГУ, 2005), данныймеханизмобразованияабсурдистскихлингвистическихконструкцийпрослеживается на всех семантических уровнях: фонемном, морфемном,лексическом и синтаксическом. В конце главы выдвигается предположение, чтосемантические аномалии, приводящие к возникновению лингвистическогоабсурда, преследуют цель преодолеть двойственность языкового выражения.Во второй главе «Экзистенциальное измерение абсурда» исследуютсяхарактерные особенности абсурда в экзистенциальном измерении.В §1 «Опыт абсурда и проблематика недвойственности» раскрываютсятеоретические аспекты, касающиеся нахождения абсурда в пространстве опытачеловеческого сознания. Показанные в первой главе пути рассмотрения абсурдав логическом измерении признаются недостаточными, т. к. они не позволяютизучить абсурд сам по себе: предмет исследования в качестве аномалии снеобходимостью будет полагаться вторичным и несамодостаточным.
По этойпричине представляется целесообразным задуматься над вопросом, может лиабсурд осуществляться и исполняться без обязательного соотнесения с чемлибо иным для себя. Анализ приводит к выводу, что единственным14пространством для этого оказывается человеческое сознание, а именно – такиеаспекты его опыта, которые предполагали бы отсутствие дихотомии субъекта иобъекта. Именно в этом и единственно в этом случае абсурд может безнесообразностей мыслиться в соответствии со своим главным предикатом –бессмысленностью.
Под бессмысленностью обычно понимается искажениесмысла, а не его полное отсутствие. В этом отношении экзистенциальный опытнедвойственности, поскольку он предполагает преодоление какого бы то нибыло противопоставления, – в т. ч. и дихотомии смысла и бессмыслицы –может считаться в полной мере абсурдным. В истории западной философскоймысли проблематика недвойственности впервые в достаточной степениудовлетворительно разрабатывается Плотином в связи с его учением о Едином.В неоплатонической философии надлежит искать основоположения длядальнейшего дискурса об абсурде в экзистенциальном измерении.Недвойственность в экзистенциальном измерении абсурда возвращает кпроблематике антиномистической логики, каковая в первой главе полагаетсяодной из характеристик абсурда в логическом измерении.
Дискурсивноемышление, будучи связанным с двойственностью познающего и познаваемого,неизбежно преувеличивает тот или иной аспект рассматриваемого предмета ипреуменьшает остальные. Напротив, антиномистическое мышление в своихактах удерживает антиномии актуализованными в одно и то же время истремится «ухватить» предмет в его целостности. Тем самым, признаѐтся фактнелинейностимыслительногопроцессаиутверждаетсяправомерностьсуществования полилогических форм мышления, для которых принципсиллогизма неявляется определяющим. Антиномистическая логика иявляющийся ее внешним выражением абсурдный языкмогут быть рассмотрены,с одной стороны, как «подготовка» к опыту недвойственности, а с другойстороны, как наиболее приемлемый способ языковой фиксации содержанияэтого опыта.§2 «Экзистенциальный абсурд в свете европейской культурыXX века»посвящен отражению опыта недвойственности в европейскойфилософии XX в., а также изучению социокультурных оснований, приведших кизменению оценки данного опыта в рамках западного социокультурногопространства прошлого столетия.15До Нового времени опыт недвойственности, хотя и занимает лишь«маргинальное» положение как в философском дискурсе, так и в культуре вцелом, оценивается различными традициями (неоплатонизм, христианскиймистицизм) в качестве важной и наиболее достойной человека цели.
Однако вэкзистенциальной философии XIX–XX вв. абсурдный опыт ассоциируется сгнетущими состояниями (например, «страх и трепет» – у С. Кьеркегора,страдание и вина в «пограничных ситуациях» – у К. Ясперса). Наиболееподробно данная проблематика рассматривается на примере концептов «ужаса»(М. Хайдеггер) и «Тошноты» (Ж.-П. Сартр). Оба автора описывают особыйопыт, для которого характерны разрушение логико-дискурсивной прослойкисознания и растворение индивидуальности, что, в конечном итоге, должноприводить к абсурдному исчезновению двойственности субъекта и объекта.Вместе с тем, в обоих случаях указывается, что тот, кто переживает данныйопыт, скорее попытается отторгнуть его, а не признать в нем освобождение отоков индивидуальной ограниченности.Изменениедистанции»вмеждуоценкесостояний,субъектомипредполагающихобъектом,связанос«сокращениеизменениями,произошедшими в европейском социокультурном пространстве в Новое время.В указанную эпоху трансцендентная реальность, соотнесение с которой преждеопределяло степень истинности или неистинности того или иного явления взападном социокультурном пространстве, подвергается инфляции и признаетсяложной и недостоверной в силу невозможности своего подтверждения вэмпирическом мире.
В целом, инфляция трансцендентного содержания вновоевропейской культуре приводит к тому, что сам статус реальностистановитсяпроблематичным.регламентирующегореферентныхихфункцийДискурсивныеначалатакимпрактикимножатся,образом,из-заосвобождаютсячтореальностьюотсутствияотсвоихстановятся«высказывания о реальности». Соответственно, и опыт абсурда, поскольку он, содной стороны, не согласуется с привычными сценариями чувственноговосприятия, а с другой стороны, предполагает угнетение дискурсивногомышлениякакодногоизисточниковдуальногоквалифицируется как гнетущий, патологический и опасный.16видениямира,В §3 «Психологические основания абсурда» разбирается вопрос, чтоявляется первичным для абсурда: логическое измерение или экзистенциальное.Впредшествующихрассужденияхабсурдпредставлялсялибокаклингвистический феномен, либо как аспект экзистенциального опыта.Человеческая психика объемлет и то, и другое: речь – одна из важнейшихпсихических функций, а сознавание собственной экзистенции являетсяотличительнойчертойпсихофизиологическихпсихическойявленийжизнинаиболеечеловека.интереснойИзвсехприменительнокпроблематике абсурда оказывается синестезия.
Так, некоторые абсурдныепредложения, наподобие «этот желтый цвет сладкий на вкус», могут являтьсявполне осмысленными для людей, обладающих синестетическим восприятием,т. к. будут представлять собой суждения опыта.Исследования феномена синестезии как с позиции нейрофизиологии, таки с позиции гуманитарного знания, показывают, что синестетический характервосприятия, во-первых, присущ в младенчестве всем людям без исключения, аво-вторых, обладает определенным культурным смыслом, который заключаетсявдоязыковойприродесинестезии.Последняяпредставляетсобойразновидность образной памяти, благодаря которой ребенок способен овладетьогромным количеством информации в первые годы жизни.
Впоследствии егообучение строится на основе речевых практик, и образную память постепенновытесняет семантическая, а синестезия в отчетливой форме сохраняется лишь унебольшого числа людей.Принимая во внимание доязыковое происхождение синестезии, можнобыло бы предположить, что в некоторой своей части абсурд появляется не какрезультат ненормативного видоизменения семантической организации языка,но как производное доязыкового слоя психики. Однако нельзя преуменьшать изначение языка и речи в формировании абсурда, поэтому разумнее всего будетсказать, что абсурд является следствием взаимодействия языкового инеязыкового.В третьей главе «Абсурд как феномен европейской культурыXX века» повествуется о формах реализации предмета исследования всоциокультурномпространствеЕвропы17XX в.,проводитсяразличениеконцептов «абсурд» и «нонсенс» и исследуется потенциал абсурда в делепреодоления проблемных ситуаций современности.В §1 «Генезис абсурда в культуре Европы XX века» производитсярассмотрение наиболее характерных особенностей европейской культурыпрошлого столетия и устанавливается, в какой форме абсурд реализуется вданном социокультурном пространстве.Признавая противоречивый характер социокультурной ситуации в ЕвропеXX в., связанный с революционными изменениями в социальной жизни,политике, экономике, художественной культуре и т.
д. и выражающийся вускорении «культурного времени», «размягчении» социокультурных границ иформировании принципиально новых типов коммуникации, всѐ же нельзясвязатьегоцеликомсабсурдом.Поверхностность,хаотичностьифрагментарность пространства повседневности европейца XX столетия невполне сочетаются с «высоким» значением абсурда, описанным в предыдущихглавах.
Поэтому точнее будет отметить, что абсурд в социокультурномпространстве Запада XX в., а вслед за этим – и сегодня, реализуется в форменонсенса. Различение абсурда и нонсенса имеет свою историю в рамках какзарубежного,такиотечественногогуманитарногознания(Ж. Делѐз,В. Ю. Чарская-Бойко, Е. А. Шкурская и др.).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
