Автореферат (1145158), страница 6

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 6)

Таким образом, память наделяется определеннойфункцией в системе знания, либо координирующей работу различныхспособностей познания, либо устанавливающей связь системы познания собъективным порядком мира. Причем это знание может быть выражено вопределенного рода суждениях, среди которых мы выделяем суждение оновизне в контексте рассуждений Декарта об «интеллектуальной памяти»,суждение о личном тождестве у Локка, Лейбница и Юма, наконец, суждениео причинно-следственной связи, которое мыслится Юмом не как логическое илиэмпирическое, а как суждение привычки и памяти.

Также класс суждений30памятисопоставляетсярефлектирующихскантовскимисуждений.Хотяпонятиямисужденияопределяющихпамятинеиявляютсяисключительно эмпирическими, они не относятся к априорным определяющимсуждениям, поскольку их предметом является не категории рассудка, а границасубъекта,тоестьсамавозможностьсоотнесенияэмпирическогоитрансцендентального. При этом они все же остаются познавательнымисуждениями, а потому не могут быть охарактеризованы как суждения вкуса, тоесть как рефлексивные в кантовском смысле. Далее, показано, что список этихсуждений может быть дополнен суждением о последовательности.

Речь идет окантовской форме времени, поскольку самим Кантом она мыслится не толькокак форма созерцания, но и как способ истолкования пространства, а именнопредшествующей всякому познанию данности внешнего мира, убеждающей вреальности мира за рамками познания. Хотя Кант в данном случае не говорит опамяти,структураподобногосужденияпоследовательности,какобосновывается в диссертации, полностью соответствует той форме сужденийпамяти, которая выявлена в системе рассуждений о памяти у Декарта, Локка иЮма.В шестом разделе «Логика самосознания» на примере развертываниягегелевской системы абсолютного духа показано, как формы суждения памятивстраиваются в сложную диалектику самосознания, включающую также такиеформы памяти, как привычка, представление и язык, понимаемый Гегелем, какнаивысшая ступень реализации памяти в форме установления и удержаниясвязи означаемого и означающего.

Философия Гегеля подводит итогпониманию памяти как специфической формы знания и необходимому моментув структуре духа и в диалектике его самосознания. Здесь важнейшим моментомявляется роль памяти в формировании представления, благодаря которомупроисходит высвобождение духа из-под власти чувственного настоящего и егоединичных содержаний, а затем и превращение чувственности в средствоартикуляции всеобщего в системе языка, причем о памяти Гегель прямоговорит, как о преимущественно языковой способности духа.

Воспоминание и31память определяют ступени самосознания духа, но достижение каждой ступениесть также способ познания духом своего иного, включения его в свой состав ипризнание неустранимости его присутствия, благодаря чему дух утверждаетсялишь на границе самого себя, никогда не замыкаясь в одиночестве абсолютноготождества себе самому. Таким образом, Гегель показывает, наскольконеслучайным является место памяти как в системе языка вообще, так и в языкесамой философии.В седьмом разделе «Память в системах новоевропейской философии»подводится итог исследования места памяти в структуре философского знанияи обосновывается принципиальный тезис, что память выступает своеобразныммедиумом культурных практик в пространстве философии. Решение апорий,возникающих в рамках теоретических моделей, осуществляется благодаряопоре на доминирующие в культуре мнемонические практики, будь то системашкольного общения и распространение письма, возникновение книгопечатнойи множительной техники, преподавание и изучение классических языков какхранителей культурной памяти.

Таким образом, память обеспечивает встречуразличных уровней или модусов знания и бытия, которые в структурефилософского знания подлежат принципиальному разделению, при этом вязыке новоевропейской философии память не только удерживает границу,отделяющую истинное от мнимого, умопостигаемое от чувственного, чтобы темсамым обойти парадокс познания или ложных суждений как это делалось вплатоновской философии. Насколько память в новой философии кажетсянежеланным спутником подлинных способностей познания, будь то мышлениеили чувство, настолько же неизбежным оказывается возвращение ее не вкачестве решения или снятия парадокса, но в качестве признания егонеразрешимости и неустранимости, необходимости осознания внутреннегопарадокса для того, чтобы установленные внутри этой философии различиясохранили свою определенность.

Таким образом, память здесь предстаеточевидностью, которая поддерживает строгость границ философского языка, нопо этой же причине она никогда не признается в качестве центральной32проблемы и обретает свою значимость лишь на периферии философскихконцепций, иногда совершенно исчезая из поля зрения как это происходит,например, в случае кантовских форм пространства и времени.Третьяглава«Памятькаксвидетель»представляетраскрытиепроблематики памяти в современной философии, для которой на первый планвыходит не равновесие Тождественного и Иного, определяющее неизменностьчистого бытия, и не внутренняя логика системы, уравновешивающая в субъектевклад различных способностей познания, но, напротив, принципиальнаянесоизмеримость субъекта и его истины, будь то онтологической, физической,социальной, трансцендентальной или бессознательной.

В поле современноймыслипамятьпредстаеткаксвидетельствоэтойсущественнойнесоизмеримости, как принципиальная возможность говорить об этойнесоизмеримости, граничащей с невозможностью самой речи.В первом разделе «Требование и обещание» показано, какие новыезначения приобретают элементы гегелевской психологии в экзистенциальнойфилософии Кьеркегора. Отказ от построения систематической рациональнойфилософии в работах Кьеркегора ведет к переосмыслению значения памяти иее роли в динамической структуре экзистенциального опыта.

Воспоминаниеиграет первостепенную роль на стадии эстетического существования,посколькуегопривязанностькпрошломуотвечаетбыстротечностичувственных наслаждений. На этической стадии на первый план выходитпамять как способность, позволяющая охватить личность человека в целом, итем самым стать основой этического выбора индивида. При этом Кьеркегорвидит в воспоминании и в памяти в целом не только способность сохраненияпрошлого, но и необходимое осознание утраты, возмещение которойвозможно лишь благодаря вере в повторение и требованию повторения.Требование повторения основано на воспоминании, но обретает своюдейственность лишь в вере, поскольку представляет собой категориютрансцендентного.

При этом память каждый раз отмечает ту пограничнуюобласть, на которой возрастает беспокойство человека, поскольку осознается33предел избранной экзистенциальной стратегии. Таким образом, на каждойступени экзистенциальной диалектики память выполняет роль внутреннейрефлексии субъекта о самом себе, и служит условием понимания собственнойконечности как ситуации выбора себя со всеми присущими этой ситуацииопасностями и рисками, причем требование повторения представляет собойпринципиально новую форму памяти, сравнимую со с свидетельством верыИова и Авраама, в которой экзистенция парадоксальным образом обретаетсоразмерность истине абсолютного бытия.Иначе определяется место памяти в генезисе субъективности и морали вфилософии Ницше.

Здесь память рассматривается как переломный момент вструктуре воли к власти, обращающий эту волю на самою себя в форме долгойволи, готовности обещать и нести ответственность за свои обещания. Такимобразом, память рассматривается Ницше как специфически человеческоесвершение, шаг преодоления животной природы человека, и именно этот шагпроизводит суверенного субъекта морали. В основе этой суверенности,согласно Ницше, лежит не только верность долгу, но и способность приниматьстрадание, получать удовольствие от страдания, превращая, тем самым,моральный долг в принцип автономного желания, которое предстает желаниемпомнить.Во втором разделе «Жизненный порыв» исследуется, как проблематикапамяти определяется в связи с парадоксальным опытом длительности, причеманализ сознания длительности зависит от того, какое значение придается опытунастоящего.

Отказ от концепции подобия живого настоящего вечной истинеразума и законов природы в философии Ницше позволяет увидеть в настоящеммгновенный эффект в едином процессе становления воли к власти и такимобразом создать предпосылки идеи длительности как философии процесса. Этаидея получает фундаментальное развитие в философии Бергсона, посколькунастоящее здесь целиком определяется как эффект сжимания прошлого исобирания длительности в жизненном порыве, обращенном к открытомубудущему. При этом анализ Бергсона позволяет увидеть работу памяти в самом34элементарном восприятии, поскольку уже в нем происходит отсрочка и выборреакции на внешнее раздражение, рождение аффективности как длительности ипротосознания.

Характеристики

Список файлов диссертации