Автореферат (1139033), страница 5
Текст из файла (страница 5)
в Главе III «Оперативные методы охраны»раздела Е «Сохранение in situ и раскопки» к п. 5 ст. 2 и Правилу 1 Конвенции 2001 г.Кроме того, формулировка п. d Оперативных руководящих принципов («Конвенциясодержит минимальное число требований»26) настораживает в отношении судьбыподводного культурного наследия с такой охраной.Параграф 2.4. посвящен анализу механизма разрешения споров, связанных сподводным культурным наследием.Конвенция 2001 г. устанавливает мирное урегулирование споров путемпереговоров или посредничества ЮНЕСКО.Диссертант считает, что в случае, если спор невозможно урегулировать путемпосредничества, возможно применение положения ст.
287 Конвенции 1982 г., которое вкачестве средства урегулирования споров предусматривает Международный трибуналпо морскому праву, Международный Суд и арбитражи. Государство-участникКонвенции 2001 г. может выбрать одно или несколько перечисленных средств25См.: Оперативные руководящие принципы для КонвенцииCLT/CEH/CHP/2013/OG/H/1 // ЮНЕСКО. – Август 2013. – С. 24.26Там же. – 32 c.20обохранеподводногокультурногонаследияпосредством письменного заявления.Данным положением могут воспользоваться государства, не являющиесяучастниками Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.Параграф 2.5.
содержит обоснование необходимости принятия дополнений иизменений к Конвенции ЮНЕСКО об охране подводного культурного наследия 2001 г.Несмотря на то, что Конвенция 2001 г. является важнейшим международноправовым актом, единственным, в своем роде, посвященным охране ПКН, этотдокумент имеет ряд недоработок. Среди его противоречивых положений диссертантотмечает принцип, запрещающий коммерческую эксплуатацию ПКН.
В подавляющембольшинстве зарубежные авторы придерживаются мнения, что формулировка п. 7 ст. 2Конвенции 2001 г. умаляет экономическую значимость ПКН. Объекты ПКН помимоархеологической, исторической и культурной значимости, представляют собойкоммерческую ценность: они могут приносить прибыль, окупая большие затраты по ихспасению, подъему и реставрации.На основании проведенного исследования диссертант делает вывод о том, что п.7 ст. 2 Конвенции 2001 г. требует изменения формулировки, что позволило бысохранить экономическую значимость объектов ПКН.Проведенный анализ выявил также необходимость изменения формулировки п. 3ст.
7, поскольку, во-первых, он вносит неопределенность в первичные действиягосударства-участника, нашедшего объект, по отношению к объекту; во-вторых, можетущемлять права государства флага и других государств, имеющих поддающуюсяпроверке связь с объектом; в-третьих, формулировкой «должны проинформировать»ставит под угрозу операцию спасения объекта в случае экстренной необходимости.Конвенции 2001 г. также не лишена ряда правовых недоработок в вопросах,касающихся:- юрисдикции обнаруженных объектов подводного культурного наследия вморских зонах, определенных Конвенцией 1982 г.;- разрушения объектов ПКН в результате промышленной деятельности(строительных работ, добычи полезных ископаемых, рыболовного промысла итраления);21-определенияпринадлежностиценногогрузаснайденногообъектакораблекрушения и справедливого вознаграждения всех участников спасательнойоперации.Глава 3 “Состояние и перспективы приведения организации охраныобъектовподводногокультурногонаследиявРоссийскойФедерациивсоответствие с международными стандартами” состоит из трех параграфов ипосвящена перспективам международного сотрудничества России в области охраны иуправления подводным культурным наследием, целесообразности ратификации РФКонвенции 2001 г.Параграф 3.1.
посвящен опыту зарубежных государств, наиболее эффективноосуществляющих положения Конвенции 2001 г.В ходе анализа законодательств таких государств, как Бельгия, Украина,Франция, Хорватия и Швеция, а также нескольких региональных программ посотрудничеству в области выявления и охраны объектов ПКН, диссертантом былсделан вывод о том, что РФ могла бы перенять положительный опыт в данной области.Россия, как морская держава, обладает богатым ПКН, и поэтому расширение еесотрудничества с европейскими государствами, имеющими положительный опыт вданной области, позволило бы:- обогатить национальную нормативную базу;- сформировать единообразный терминологический аппарат;- обеспечить межгосударственное сотрудничество и обмен опытом;- развить выгодную, с точки зрения долгосрочных инвестиций, национальнуюиндустрию туризма, опирающуюся на подводное культурное наследие;- контролировать операции, проводимые над объектами ПКН, у ее берегов, чтопозволило бы, помимо прочего, предотвратить ущерб, наносимый окружающей среде.В параграфе 3.2.
исследуются проблемы охраны ПКН в РФ.Диссертант отмечает, что исторические события оказали негативное влияние наразвитие исследований в области выявления и изучения ПКН в России. В связи споследними событиями на Украине и вхождением Крыма в состав РФ, особуюактуальность приобретает защита ПКН, находящегося в Черном море, т.к. оно может22быть намеренно уничтожено или повреждено.Со времени принятия Конвенции 2001 г. в отечественной правовой науке инаучно-популярной литературе начал использоваться термин «подводное культурноенаследие».
В частности, имеется определение, предложенноеС.М. Фазлуллиным:«Подводное культурное наследие» – это объект междисциплинарных научныхисследований подводных историко-культурных комплексов в их взаимодействии сокружающей природной средой – подводным ландшафтом»27. В нем учтеномногоплановое значение подводного культурного наследия для науки и его связь сокружающим ландшафтом.Однако в российском законодательстве понятия «подводное культурноенаследие» и «объекты подводного культурного наследия» отсутствуют. Вместо нихупотребляются термины «водные объекты»28, «объекты археологического наследия»29.Так, в ст. 3 ФЗ-73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории икультуры) народов Российской Федерации» 2002 г.
термин «подводное культурноенаследие» не применяется. Закон определяет эти объекты как «частично илиполностью скрытые в земле или под водой следы существования человека, включаявсе движимые предметы, имеющие к ним отношение, основным или одним изосновных источников информации о которых являются археологические раскопки илинаходки»30. В п.
1 ст. 243.2 УК РФ 1996 г. применяется термин «археологическийпредмет»: «Поиск и (или) изъятие археологических предметов из мест залегания наповерхностиземли,вземлеилиподводой»31.Такаятерминологическаянесогласованность приводит к подмене понятий и применению «неправильных»критериев при определении ценности объекта. По мнению С.М. Фазлуллина,манипуляция терминологией в нашей стране создает предпосылки для проявления27Фазлуллин, С.М. Изучение и сохранение подводного историко-культурного наследия России.
[Электронный ресурс] //Культурологический журнал. – М., 2012. – № 2(8). – URL :http://cr-journal.ru/rus/journals/136.html&j_id=10. – Дата обращения: 21.06.2014.28П. 5, ст. 2 Федерального закона от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории икультуры) народов Российской Федерации» // СЗ РФ. – 2002. – № 26. – Ст. 2519.29Там же, ст.
3.30Ст. 3 Федерального закона от 25 июня 2002 г. № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории икультуры) народов Российской Федерации» // СЗ РФ. – 2002. – № 26. – Ст. 2519.31П. 1 ст. 243.2 Уголовный Кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // СЗ РФ. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.23коррупции32.Среди проблем управления подводным культурным наследием в России такженеобходимо отметить недостаточное развитие международного и двухстороннегосотрудничества РФ в области выявления, исследования и охраны объектов. Подобныеэкспедиции с участием российских специалистов имеют разовых характер.Одной из актуальных правовых проблем является отсутствие контроля заизвлечением объектов ПКН, в частности, затонувших кораблей, летательных аппаратови т.п., что может приводить к повреждению или уничтожению ценных артефактов и ихэлементов.Негативно сказывается на охране объектов ПКН и отсутствие единой системыпаспортизации.Параграф 3.3. посвящен анализу целесообразности ратификации Конвенции2001 г.
Российской Федерацией и последствий, к которым приведет даннаяратификация.В сложившихся условиях роль международного права и национальногозаконодательства, которое регулировало бы охрану подводного культурного наследия,неизмеримо возрастает. Однако РФ до сих пор не является участником Конвенции 2001г. по ряду причин.Тем не менее, диссертант полагает целесообразным ратификацию даннойКонвенции Россией. Для этого есть целый ряд оснований.Во-первых,статусобъектакультурногонаследияможетприноситьэкономическую выгоду благодаря привлечению туристов, развитию инфраструктуры,заключающемуся в строительстве дорог, гостиниц, мотелей, кемпингов, организацииплатных парковок, кафе и ресторанов, продаже сувенирной продукции и т.д.Во-вторых, в правовом плане участие РФ в Конвенции 2001 г.
поможет обогатитьнациональную нормативную базу, регулирующую отношения по охране, извлечению иконсервации объектов ПКН.32См.: Фазлуллин, С.М. Изучение и сохранение подводного историко-культурного наследия России. [Электронныйресурс] // Культурологический журнал. – М., 2012. – № 2(8). – URL : http://cr-journal.ru/rus/journals/136.html&j_id=10. –Дата обращения: 21.06.2014.24В-третьих, в законодательстве и внутренней практике РФ отсутствует единаяметодика паспортизации объектов ПКН, что негативно отражается на их охране.Диссертант выделяет следующие позитивные правовые последствия, которыеповлечет за собой ратификация Россией Конвенции 2001 г.:- закрепление в национальном законодательстве РФ понятия «подводноекультурное наследие» и статуса объектов ПКН;- закрепление в национальном законодательстве РФ ответственности заповреждение или разрушение указанных объектов;- разработка национального законодательства РФ в области охраны ПКН иприведение его в соответствие со статьями и Правилами Конвенции 2001 г.В том случае, если решение о ратификации данной Конвенции не будет принято,то у РФ имеются другие возможности повышения эффективности охраны подводногокультурного наследия.Взаключениидиссертантомсформулированыследующиеосновныеобобщающие выводы по исследованию:1.
Определение понятия «подводное культурное наследие», изложенное в ст. 1Конвенции 2001 г., имеет существенные недостатки.Во-первых, ст. 1 относит к подводному культурному наследию все следычеловеческого существования. Исходя из смысла данной формулировки и возрастанаходок (более 100 лет) под объекты ПКН могут попадать предметы, не являющиесяна самом деле культурным наследием.Во-вторых, формулировка ст. 1 Конвенции 2001 г.
включает в объекты ПКНтолько транспортные средства и их части, однако не учитывает другие научнотехнические объекты, которые к транспортным средствам не относятся, но могутпредставлять собой культурную, историческую, археологическую или иную научнуюценность.В-третьих, из контекста ст. 1 Конвенции 2001 г. не понятно, какие объекты ПКНдолжны охраняться в первую очередь.В связи с этим, определение ПКН, содержащееся в ст. 1 Конвенции 2001 г.,нуждается в корректировке.25К подводному культурному наследию, помимо указанных в ст. 1 Конвенции 2001г. объектов, предлагается отнести: затонувшие в последние 50 лет объекты культурногонаследия, не извлеченные из-под воды; затонувшие уникальные объекты научнотехнического характера, представляющие собой историческую и культурную ценность,а также подводные памятники природы со следами пребывания человека или соследами человеческой деятельности (пещеры, гроты, сеноты).2.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
