Диссертация (1138911), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Конечно, регулирование указанных вопросовв определенной части неизбежно осуществляется общефедеральными законодательными актами, проходящими, однако, через бикамеральный парламент, в котором одна из палат призвана учитывать интересы субъектов федерации, что отражается в порядке её образования (это как раз отчасти и объясняет правовой смысл участия субъектов федерации в осуществлении властина общефедеральном уровне).Организационная самостоятельность состоит в том, что должностныелица органов государственной власти на уровне субъектов Российской Федерации должны отвечать отвечают за свою деятельность не перед федеральными органами, а перед избирателями в ходе соответствующих выборов64.63Там же. С.
20. См. также: Фарукшин М.Х. Указ. соч. С. 29, 30.С.Н. Чернов пишет: «Центральной характеристикой, относящейся к основесоответствующего уровня государственности (при федерализме – А.Л.), являетсясамостоятельность при формировании персонала соответствующих государственныхорганов» (Чернов С.Н. Ограничение конституционных прав субъектов Российской6438Однако наличие собственной компетенции и самостоятельное формирование органов власти субъектами Федерации явно недостаточно для относительно независимого их функционирования от федерального центра.
Необходимо также наличие самостоятельных источников финансирования соответствующих полномочий, что, наш взгляд, означает ограниченные возможности централизации и перераспределения материальных ресурсов в федеративном государстве65.Любой из указанных компонентов обеспечения самостоятельности органов государственной власти на уровне субъектов Российской Федерациизаслуживает обособления в самостоятельное направление научных исследований.
При этом каждый из них имеет известные «узкие места», обусловливающие конфликты (скрытые или явные) между федеративным центром исубъектами и одновременно обозначающие основные проблемы федеративной теории.Компетенционная самостоятельность подрывается разрастанием полномочий общефедеральной власти, которой не помеха и, казалось бы, довольно точно сформулированные положения конституции (яркий пример –толкование клаузулы о междуштатной торговле Верховным судом США).Финансовая самостоятельность субъектов федерации ставится под вопросполитикой кооперативного (перераспределительного) федерализма и практикой обусловленного субсидирования субъектов из федерального бюджета.Организационная самостоятельность в условиях устойчивых демократических традиций правовых государств подвергается ограничению куда меньше– и это понятно: находясь в жестких правовых и политических рамках вопросы «что делать» (т.е.
компетенция) и «за чей счёт делать» (т.е. финансирование) становятся более важными, чем вопрос «кто делает». Другое дело, что встранах с неустойчивыми демократическими и правовыми институтами феФедерации федеральными законами // Пробелы и дефекты в конституционном праве ипути их устранения: Материалы конференции / под ред. С.А. Авакьяна. М., 2008. С. 404).65«Кто не собирает своих собственных налогов, тот не обладает подлинной автономией»,– отмечает Роберт Неф (Неф Р. Да здравствует нонцентрализм! М., 2002. С.
87).39деральная администрация имеет больше возможностей (как де-факто, так иде-юре) для назначения и смещения должностных лиц субъектов федерации,прежде всего (но не только), в сфере исполнительной власти.При этом особое значение в федеративных государствах приобретаетсуд конституционной юрисдикции, способный дать авторитетное толкованиеположениям общефедеральной конституции, разрешать конфликтные ситуации между центром и субъектами федерации.
В результате становится важным способ формирования суда (например, путем назначения судей формируемой по региональному принципу палатой парламента – еще одно проявление правового смысла участия субъектов федерации в осуществлении власти на общефедеральном уровне), политико-правовые воззрения судей, общая правовая культура граждан, их уважение к состоявшимся судебным решениям и т.д.В России, к сожалению, все три указанных аспекта самостоятельностиорганов государственной власти на уровне субъектов Российской Федерациив последние годы в значительной мере сведены «на нет» федеральным законодательством при одобрении со стороны Конституционного Суда Российской Федерации66.§ 2. Дилемма «общее – национальное» в науке конституционного права ипроблема определения круга источников исследованияВопрос о содержании понятия «российская наука конституционногоправа» (в разрезе общего и национального компонентов) имеет большое зна66В рамках настоящей диссертации не уместно рассматривать современный отечественный политико-правовой опыт.
В то же время по данному вопросу диссертант высказался внаучной печати: Лебедев А.О. Разграничение предметов ведения между Федерацией и еёсубъектами: проблемные вопросы прочтения Конституции России // Право. Гражданин.Общество. Экономика. Сборник статей аспирантов и студентов. № 4. М., 2010. C. 156–167; Он же. Где вы, общие принципы организации системы органов государственной власти субъектов Федерации? // Власть и общество: грани взаимодействия: материалы IXВсероссийской научно-практической конференции «Государство, право, управление2009». Часть II. М., 2010. Режим доступа к электронным версиям статей:http://www.hse.ru/org/persons/4433515 (дата посещения – 1 ноября 2012 г.).40чение для определения предмета и круга источников настоящего исследования. Ведь если замыкать российскую науку конституционного права на работах, посвященных «внутрироссийскому материалу», мы лишаемся предметадиссертационного труда, ибо Россия в дореволюционной период федерациейне являлась, а идея о наличии федеративных отношений в глубине российской истории не пользовалась академической поддержкой.
Однако это не отменяет того факта, что вопросы федеративной формы государства, а также еёприменимость к российским условиям обсуждались государствоведами тойпоры. В результате перед нами встаёт вопрос как верного уяснения содержания понятия «российская наука конституционного права», так и определениякруга её источников (применительно к федеративной проблематике настоящего исследования).Дилемма «национальное-общее» в конституционном праве, задевая самым непосредственным образом глубинные аксиологические предпочтенияисследователей, вновь возвращает нас, как будет видно ниже, к кореннымвопросам правопонимания.
Саму суть указанной проблемы кратко сформулировал известный российский историк П.Ю. Уваров: «В своём интернациональном обличии наука вообще не имеет границ, и потому термины "Академия российских наук" или "Академия польских наук" звучали бы смешно. Нопри этом слова о размывании национальных школ пока остаются лишь словами, и история как институт знания по-прежнему не существует вне национальной оболочки. Да и выражения "Российская академия наук" или "Польская академия наук" сами по себе смеха не вызывают»67.Как мы уже отмечали, с точки зрения юридического либерализма, право обладает объективной сущностью как меры поведения формально равныхв свободе субъектов (неслучайно В.С. Нерсесянц, развивая либеральный (либертарно-юридический) подход к праву, назвал одну из своих работ «Право –67Уваров П.
Но тут всё и кончилось … Россия в роли «великой историографическойдержавы» / Национальная гуманитарная наука в мировом контексте: опыт России иПольши / пер. с польск. Н. Кузнецова; отв. ред. Е. Аксер, И.М. Савельева. М., 2010. С. 122.41математика свободы»)68. Утверждение об объективной сущности права детерминирует выделение общего и национального в юридической науке. Конечно, конституционный опыт развитых в правовом отношении государствнеодинаков.
Его обусловливают культурные, социальные, экономические ииные особенности исторического развития конкретного государства (в силуэтого и можно говорить, например, о формах правления в современном мире). Но в целом способы правового ограничения публичной власти и обеспечения прав и свобод граждан обладают известной универсальностью69.В начале минувшего века эту либеральную позицию поддерживалН.И. Лазаревский, который отмечал, что наука конституционного права изучает «общие начала», характерные для государственного строя «культурныхгосударств», но нигде не воплощенные в чистом виде, что и обусловливаетнеобходимость сравнительного анализа.
При этом развитие этих «общих начал» он связывал с установлением нового конституционного строя, принципами которого являются разделение властей, народное представительство иправа гражданской свободы70. Конечно, в современном политико-правовом68Нерсесянц В.С. Право – математика свободы. М., 1996.Как отмечал А.С. Алексеев, «современные культурные государства, несмотря насущественные различия во внешнем механизме учреждений, покоятся на известныхобщих началах, признанных во всех государствах и составляющих характерные чертысовременного государства, резко отличающегося от государства античного илисредневекового» (Алексеев А.С. Русское государственное право.
Программа. Конспектлекций. Изд. 3-е, студента Н. Иващенко. М., 1895. С. 8). Схожую позицию занималВ.М. Гессен: «Повсеместное установление конституционного строя – тождественноговезде и всюду в своих основных началах – облегчает сравнительное изучениегосударственного права различных государств. На почве такого изучения возникаеттеория конституционного права, как высший синтез государственно-правовых начал,отвлекаемых от положительного конституционного права отдельных государств» (ГессенВ.М. Общее учение о государстве. Лекции, читанные в С.-Петербургскомполитехническом институте.
СПб., 1913. С. 17.).70См.: Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. Т. I.Конституционное право. Изд. 2-е. СПб., 1910. С. 1–4. Ср.: «Значение различных народовдля общего государственного права мы определяем сообразно их участию в процессеполитической цивилизации, т.е. человечески устроенного и человечески свободногообщежития. […] Итак, наука общего государственного права в том виде, как мы понимаемее, должна представить всеобщее государственное сознание современногоцивилизованного человечества».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
