Диссертация (1137502), страница 4
Текст из файла (страница 4)
‘сладкая жизнь’)значительно сложнее.Другое ограничение связано с тем, что в центре внимания этой школы с самогоначала оказались особенности когнитивного восприятия цвета, звука, вкуса и другихэкстралингвистических ситуаций и их параметров людьми, относящимися к разным расами культурам. Лингвистическое поведение слов, описывающих эти ситуации, становитсяключом к пониманию более общих когнитивных закономерностей, но его изучение неявляется самоцелью. Соответственно, и наборы стимулов, разрабатываемые в Институтеимени Макса Планка, часто предполагают изучение наименований тех или иныхфизических характеристик или процессов в отрыве от контекста, от реальной жизненной11ситуации, в которой искомые слова могут использоваться.
Так, например, исследованиецветообозначений нацелено на определение того, к каким физическим характеристикам иих значениям в этой зоне чувствительна когнитивная система человека вообще ипредставителей разных рас и народностей в частности. Ключом к решению этой задачислужит, в том числе, информация о том, какие физические противопоставления могут бытьвербализованы в тех или иных языках, а какие – нет (ср.
термины «expressibilty»(«выразимость») и «ineffability» («невыразимость») в работе Levinson & Majid 2014).Между тем, один и тот же с физической точки зрения цвет может описыватьсяразными лексическими средствами, в зависимости от того, атрибутом какого объекта онявляется, ср. русск. карие глаза vs. каштановые волосы vs. коричневое платье vs. бурыймедведь (подробнее об этом см. Рахилина 2010).
Эти лингвистические особенности словвыходят за рамки задач исследовательской группы Института имени Макса Планка.Заметим, однако, что этот подход непрерывно развивается и в настоящее время уже несводится исключительно к элицитации по анкетам, состоящим из экстралингвистическихстимулов (см., например, Majid 2015). Однако сам вектор развития остается тем же: анализкогнитивных механизмов через призму языка.2. Теория семантических примитивовДругой подход, применяемый в мировой практике в сфере лексической типологии,реализован в работах А. Вежбицкой и К. Годдарда (см.
Wierzbicka 1972, Goddard 2011).Согласно этому подходу, каждое лексическое значение представляет собой одинэлементарный универсальный смысл (такой, как ‘я’, ‘ты’, ‘кто-то’, ‘люди’, ‘думать’,‘хороший’, ‘большой’ и др., общее количество таких элементарных смыслов ~ 60) или ихкомбинацию. Тем самым, слова разных языков можно сравнивать на основе того, какиеэлементарные смыслы входят в их значение.Так, например, разницу в семантике польского цветообозначения niebeski ианглийского blue А. Вежбицка следующим образом отражает в их толкованиях:X – niebeski:(а) в некоторые моменты на небе можно видеть солнцекогда люди видят что-то, подобное Х-у, они могут подумать о небе в такиемоменты12X – blue:(а) в некоторые моменты на небе можно видеть солнцекогда люди видят что-то, подобное Х-у, они могут подумать о небе в такиемоменты(б) в некоторых местах можно видеть массу водыне потому, что люди в этих местах что-то делаликогда люди далеко от таких мест, они могут видеть эту водукогда они видят что-то, подобное Х-у, они могут подумать об этом3Как можно видеть из приведенных толкований, такой подход частично преодолеваетнедостаткиэкспериментальнойметодики,рассмотреннойвыше.Вчастности,А.
Вежбицкая, описывая цвет, обращается не к физическим характеристикам спектра (тону,яркости и т.п.), а к прототипу (в данном случае, небу и воде), т.е. к контексту, что кажетсяболее естественным для описания лингвистических единиц.Сложность, однако, заключается в том, что предложенный А. Вежбицкой иК. Годдардом набор универсальных компонентов настолько мал, что семантическоепредставление каждого лексического значения оказывается очень громоздким, исравнивать такие значения между собой оказывается крайне затруднительно (ср. похожуюкритику в работах Geeraerts 1988, 2014 и др.). Помимо этого, маленький наборуниверсальных смыслов не позволяет описывать тонкие различия между лексемами и, вособенности, исследовать зоны вариативности. Вызывает вопросы и сам универсальныйнабор: А.
Вежбицка и К. Годдард утверждают, что его элементы должны иметьоднословное выражение в любом языке, однако на деле это не так (см. Плунгян &Рахилина 1996, а также Goddard & Wierzbicka 1994). Дополнительным ограничениемтакого подхода является его трудоемкость: исчерпывающее описание той или инойсемантической области на материале представительной языковой выборки в рамках этойпарадигмы не представляется возможным.3.
Серия подходов, основанных на анализе лексикографических источниковЕще одна методологическая ниша, которая сейчас становится все более и болеепопулярной, – сопоставительные исследования лексической семантики на базеимеющихся толковых и переводных словарей. Эта идея стала популярной с моментавыхода статьи François 2008, которая очень широко цитируется (ср.
Newman 2015 и др.).Она же легла в основу лексико-типологической базы данных CLICS 4 (List et al. 2014),которую мы рассмотрим в этом же разделе ниже.34Толкования даны по (Вежбицкая 1996: 257–258).URL: [http://clics.lingpy.org/]13В работе А.
Франсуа на материале словарных данных анализируется семантическоеполе дыхания. В качестве основной единицы типологического описания выбираетсясловарное значение (а не словарный вход) 5. Предполагается, что набор таких значенийблизок к универсальному, а разные лексемы в разных языках покрывают те или иные егоподмножества. Основные принципы лексикализации зоны отражаются на семантическойкарте.Семантические карты (см. Haspelmath 2003) широко используются в грамматическойтипологии (см. Anderson 1986, Haspelmath 1997, van der Auwera & Plungian 1998 и др.) ипредставляют собой графы, узлами которых служат функции из минимальногограмматического набора, а ребра между узлами ставятся в том случае, еслисоответствующие функции могут обозначаться одним и тем же грамматическим средствомхотя бы в одном языке.
При этом особую роль играет взаимное расположение узлов накарте: считается, что чем ближе узлы друг к другу, тем больше вероятность ихобъединения в рамках одного лингвистического средства (например, грамматическогопоказателя). С этим же ограничением связан так называемый «принцип смежности»:каждая из рассматриваемых лингвистических единиц может покрывать только смежныефункции, т.е.
только связный подграф семантической карты (см. Croft 2001: 96). В работеА. Франсуа (2008) эксплуатируется тот же самый метод семантического картирования, чтои в грамматической типологии, но вместо грамматических функций в качестве узлов графавыступают минимальные словарные значения6.Методика, предложенная А. Франсуа, не лишена недостатков – в первую очередь,связанных с выбором источника данных. Известно, что разные словари характеризуютсяразной степенью подробности: единой лексикографической традиции и единого шаблонапредставления семантики многозначного слова пока не существует.
Помимо того, что водних словарях представлены более дробные списки значений лексем, чем в других, тутесть и более существенные теоретические трудности. Е.В. Рахилина, А.С. Выренкова иЛ.О. Наний (Наний 2016, Rakhilina, Vyrenkova, Orekhov to appear) провели подробнуюэкспертизуметодикиАлександраФрансуа(наоснованиипредложенныхимТ.е., в терминах МСШ, лексема (одно из значений многозначного слова), а не вокабула (отдельное слово,основная единица словарного описания), см. определение этих терминов в Активном словаре русского языка(Апресян 2014:11).
В рамках данной работы мы пользуемся другим терминологическим аппаратом: словолексема мы употребляем в качестве синонима слов слово и вокабула, а словарные значения называемзначениями или концептами.6Более подробный обзор методик семантического картирования см. в Главе 5 настоящей диссертации.514семантических карт и их описаний) и возможностей ее дигитализации в системах типаCLICS и выявили проблемные точки такого подхода.Во-первых, словари не всегда отделяют устаревшие значения. Но даже если онипомечены, информация об этом может быть проигнорирована, особенно приавтоматическом ее извлечении, как в системах типа CLICS.
Примером может служитьпредставлениекакрезультатасистемнойколексификацииврусскомязыкеметафорического значения, реализуемого в словосочетаниях вида дух народа (войска,страны), и лексикализованного значения дух как ‘breathing’ (ср. современное русское вдох / вы-дох). Употребления второго типа в современном русском языке характеризуютсяочень узкой и лексикализованной сочетаемостью. Фактически она ограничена толькотремя фраземами: испустить дух, дух захватывает, перевести дух, которыедействительно исторически восходят к глаголу дышать, но уже по данным Малогоакадемического словаря (Евгеньева 1999) являются периферийными и устаревшими исинхронно с другими его производными не ассоциируются. Любопытно, что МАС,который не используется в исследовании François 2008 (в отношении русского материалаэта статья опирается на данные словаря Sakhno 2005), разводит эти употребления поразным словарным статьям без взаимных ссылок друг к другу.Во-вторых, словари не различают прямые и метафорические значения в том смысле,что их статус там в большинстве случаев никак не маркирован.
По нашему мнению, этосущественно затрудняет сопоставление языков, потому что семантическая картаоказываетсяразнородной:загроможденнойсемантическимиузламиразногопроисхождения с разным «семантическим расстоянием» между ними, для которых трудномеханически установить непосредственные семантические связи (ср. анализ глагола ōl изязыка мвотлап в работе А. Франсуа).Между тем, в лексической типологии, как и в других научных областях, в последниегоды набирают все большую популярность компьютерные методы сбора и анализаданных, для многих из которых основным источником информации оказываются именнословари.Наиболее яркое исследование, направленное на сопоставление лексики разныхязыков на основе автоматического анализа данных переводных словарей, представлено внедавней статье (Youn et al.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
