Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

²⁰⁷ Представляется, что вопреки широко распространенному мнению о том, что принятие заказчиком результата работы или услуги по акту приемки является подтверждением их потребительской ценности для получателя и желания воспользоваться их результатами, данное обстоятельство скорее подтверждает лишь сам факт выполнения работы или оказания услуги.

²⁰⁸ См., например, постановление ФАС Волго-Вятского округа от 17.05.2007 по делу № А11-3135/2006-К1-2/184.

учетом вышеуказанных сложностей с доказыванием значительно ухудшает позицию потерпевшего. Во-вторых, безусловное ограничение кондикционного иска требованием наличия желания получателя работы или услуги воспользоваться их результатом не во всех случаях может быть справедливым. В частности, сомнения вызывают ситуации, когда выполненные работы или услуги привели к значительным положительным имущественным последствиях для получателя. В качестве примера можно сослаться на случай улучшения недвижимого имущества, существенно увеличившего его рыночную стоимость.

Таким образом, хотя используемый в судебной практике критерий потребительской ценности (желания воспользоваться результатами выполненных работ или услуг) и устраняет часть негативных последствий полного игнорирования воли обогатившегося в отношении возникновения обогащения, но все же не является полностью удовлетворительным решением проблемы.

Проанализируем предлагаемые в доктрине решения.

Позиция С.Д. Дамбарова вызывает следующие возражения. Прежде всего, по существу проблема навязанного обогащения остается нерешенной. Полное игнорирование интересов навязано обогатившегося в случае получения им очевидной имущественной выгоды не является оправданным. В случая же неочевидности полезного эффекта работ или услуг для истца по кондикционному иску оказывается весьма затруднительно доказать намерение и потребность получателя в отношении «заложенного в них социального блага».

Позиция Д.А. Соболева вызывает следующие возражения. Признавая значительную сравнительно-правовую ценность разработанных в английском праве концепций, нельзя не сделать ряд замечаний методологического характера. Во-первых, ориентируясь исключительно на английское право вследствие того, что, якобы, «эквивалента концепции субъективной выгоды в теории гражданского права континентальной Европы не существует» ²⁰⁹, а также того, «когда дело

²⁰⁹ Соболев Д.А. Указ. соч. С. 259.

связано с выполнением работ или оказанием услуг, у континентальной доктрины неосновательного обогащения обнаруживается явная нехватка инструментария для вынесения обоснованного и справедливого судебного решения» ²¹⁰, автор упускает из виду важное обстоятельство. А именно то, что только в Германии проблема навязанного обогащения и направленные на ее разрешение концепции разрабатываются уже более полувека²¹¹, Соответственно, опыт родственного правопорядка также следует учитывать. Во-вторых, при анализе концепций английского и американского права в области неосновательного обогащения необходимо помнить о традиционном крайне негативном отношении данных правопорядков к любому, в том числе, положительному вмешательству одних лиц в правовую сферу других лиц. Одним из проявлений этого отношения являлось отсутствие до последнего времени аналога классического для континентального права института ведения чужих дел без поручения²¹². Следовательно, ценность автономии воли обогатившегося в англо-американском праве и континентальном праве не совпадает, что не может не отразиться на области регулирования навязанного обогащения. В-третьих, обращаясь к концепции субъективного обесценивания английского права, Д.А. Соболев оставляет открытым вопрос о возможности и способах ее имплементации в отечественную правовую догму. Работа Д.А. Соболева, к сожалению, вообще не касается данного вопроса.

Переходя к конкретным недостаткам позиции Д.А. Соболева, отметим следующее. Предложенная автором дифференциация случаев обогащения и соответствующее этой дифференциации решение проблемы навязанного обогащения не укладывается в рамки, очерченные ст. 1102 и ст. 1105 кодекса, притом, что альтернативную догматическую модель кондикционного

²¹⁰ Там же. С. 260.

²¹¹ См. об этом: Гербутов В.С. Навязанное обогащение.

²¹² В классическом американском прецеденте по делу Glenn v Savage 1887 г. Верховный Суд Орегона отклонил иск Glenn о компенсации Savage стоимости услуг Glenn по спасению упавшего в реку имущества Savage, отсутствовавшего в тот момент. В обосновании решения суд указал, что, несмотря на то, что оказанные услуги были достойны поощрения и, вероятно, полезны для Savage, однако, в отсутствие просьбы со стороны Savage об оказании этих услуг, Glenn не имеет права требования об их компенсации. В противном случае возникли бы

непрекращающиеся губительные судебные споры и низвержение гражданских прав и свобод, люди потеряли бы

контроль на своим частным бизнесом, все страдали бы от вмешательства посторонних, и т.д. См. подробно: Dagan H. Op.cit. P. 86.

обязательства автор не предлагает. Далее, согласно распространенному мнению субъективная оценка обогащения в принципе может иметь значение не в качестве универсального подхода, применимого к любой форме обогащения, а лишь применительно к вопросу компенсации стоимости обогащения, которое невозможно вернуть в натуре; проблема навязанного обогащения (и, соответственно, необходимость ее решения посредством концепции субъективной оценки) отсутствует в случае неосновательного приобретения имущества и возможности его возврата в натуре²¹³. Однако и в случаях компенсации неденежной выгоды ограничение кондикционного требования необходимостью запроса соответствующей выгоды получателем и ее добровольного принятия не является удовлетворительным решением. Данное решение в значительной мере

игнорирует интересы потерпевшего. При нахождении баланса интересов сторон должны учитываться различные факторы, а не только защита автономии воли навязано обогатившегося. Как будет видно из дальнейшего изложения, даже само английское право по смыслу, придаваемому ему господствующим мнением специалистов и судов, не содержит столь категоричных выводов, признавая необходимость компенсации неденежной выгоды, хотя и полученной без запроса или добровольного принятия, но относящейся к случаям выгоды неоспоримой.

Обратимся к позиции Д.В. Новака. Признавая справедливость самой постановки вопроса о значении субъективной оценки обогатившимся изменений, наступивших в его имущественной сфере в связи с событием обогащения, мы не можем в то же время не отметить, что конкретного его решения Д.В. Новак не предлагает. Ответа на вопрос о том, каким конкретно образом должна учитываться субъективная польза обогатившегося в случаях неосновательного обогащения, Д.В. Новак не дает.

Сказанное позволяет сделать следующие выводы. Действующие правовые нормы по смыслу, придаваемому им господствующим в доктрине мнением, игнорируют как факт отсутствия воли обогатившегося в отношении

²¹³ См. об этом: Reimer J. A.a.O. S. 127–131; Gursky K.-H. 20 Probleme aus dem BGB – Bereicherungsrecht. Berlin, 1997. S. 198. Lodder A. Op. cit. P. 63.

возникновения обогащения, так и его субъективную оценку обогатившимся, что может приводить к серьезному ущемлению интересов последнего. Распространенная судебная практика стоит на позиции другой крайности и рассматривает в качестве необходимого условия удовлетворения кондикционного иска потребительскую ценности неденежной выгоды для получателя и его желание ею воспользоваться. Подобная позиция является неудовлетворительной, в частности, с точки зрения защиты интересов потерпевшего. Немногочисленные мнения теоретиков по данному вопросу требуют дальнейшей проработки и в их существующем виде не могут быть поддержаны.

§ 4. Приобретение и сбережение имущества как формы обогащения

Как было отмечено ранее, современное понимание приобретения имущества представлено главным образом четырьмя группами взглядов, согласно которым приобретением имущества является: (1) получение имущественных прав; (2) получение имущественных прав и вещей (владения вещами); (3) получение имущественных прав, вещей, услуг и иных экономических благ; (4) получение вещей (владения вещами). При этом в состав случаев сбережения авторами включаются получение услуг, работ, пользования имуществом и освобождения от обязанности. Таким образом, в настоящее время категория обогащения по сути ограничивается большинством авторов указанными объектами.

Однако гражданское право уже санкционировало участие в современном обороте множества объектов, не являющихся имуществом. Достаточно сослаться на ст. 1042 кодекса, согласно которой вкладом в общее дело товарищей могут быть профессиональные и иные знания, навыки и умения, а также деловая репутация и деловые связи. Аналогично дело обстоит и с договорами на предоставление коммерческой и иной информации, а также клиентелы. Кроме того, учитывая предоставленную участникам оборота свободу договора, в частности, возможность заключить договор, не предусмотренный законом, вполне вероятны ситуации, когда согласованные сторонами взаимные предоставления по договору не будут ограничиваться объектами, относимыми к объектам

гражданского права по смыслу гражданского законодательства²¹⁴. Равно тому, как ст. 128 кодекса не ограничивает свободу договора и допустимость разнообразных видов нетипичных предоставлений, уже находящих отражение в непоименованных договорах²¹⁵, так и обогащение для целей ст. 1102 не может ограничиваться случаями получения объектов, указанных в ст. 128. При этом реализация подобных договорных отношений может попадать в орбиту института неосновательного обогащения, в частности, когда нормы договорного права оказываются недостаточными для восстановления баланса интересов сторон^216,217. Естественно, что при современном понимании категории сбережения имущества (получение имущественной ценности без предоставления эквивалента) все подобные случаи можно было бы пытаться квалифицировать в качестве сбережения имущества. Однако в чем будет состоять ценность подобной дихотомии, если в ее основе будет лежать остаточный принцип: приобретением имущества является получение имущества (виды которого определены в ст. 128 кодекса), тогда как сбережением имущества является получение всех иных, не являющихся имуществом ценностей и благ, при том, что категория сбережения имущества будет постоянно расширяться за счет появления все новых видов договорных предоставлений и вовлекаемых в оборот благ?

²¹⁴ Так, весьма распространены в современной практике обязательства по бездействию, в частности обязательство не конкурировать на определенном товарном рынке. Встречаются на практике и соглашения о передаче корпоративного контроля на согласованных условиях (конечные бенефициары холдингов договариваются о том, что между подконтрольными им компаниями будет совершена сделка с акциями (долями), притом что формальная сделка купли-продажи между собственниками таких акций составляет предоставление одного бенефициара другому).

²¹⁵ А.Г. Карапетов и А.И. Савельев отмечают рост использования на практике непоименованных договоров и указывают на необходимость дальнейшего признания их действительности российскими судами и обеспечения

реализации принципа свободы договора. См.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода заключения непоименованных договоров и ее пределы. // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. № 4, 2012 г.

²¹⁶ В качестве примера можно сослаться на случаи частичного исполнения и последующего расторжения (или признания незаключенными) договоров о простом товариществе или о предоставлении информации, равно как и

на случаи их недействительности, являющиеся, по сути, частным случаем неосновательности.

²¹⁷ Весьма показательно в этом отношении регулирование последствий недействительности сделок, закрепленное в ст. 167 Гражданского кодекса РФ: при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре – возместить его стоимость в деньгах. Не вдаваясь здесь в дискуссию о природе требования о применении последствий недействительности сделки, отметим признаваемую большинством авторов значительную близость данного требования к

кондикционному. При этом в случае недействительной сделки возврату подлежит все полученное по сделке или его

стоимость в деньгах. Соответственно, круг объектов, чье получение по недействительной сделке влечет их возврат (или возврат их стоимости), не ограничивается категорией имущества.

Кроме того, на соотношение так называемых форм обогащения позволяет нам по-новому взглянуть описанное выше понимание случаев сбережения.

В обоих случаях речь идет о получении определенной ценности или блага (будь то имущественное право или услуга). Различие же состоит лишь в виде получаемой ценности. Как указывалось ранее, к случаям приобретения традиционно относят получение имущественного права и (или) владения вещью, тогда как к случаям сбережения – получение работ, услуг и пользования имуществом. Основным различием этих случаев выступает изначальная возможность возврата полученного объекта в натуре в случаях приобретения имущества. Неудивительно, что Д.В. Новак, полемизируя с С.Д. Дамбаровым об отнесении услуг, работ и улучшений к случаям приобретения имущества, в обоснование своей позиции ссылается на то, что только то имущество может являться предметом неосновательного приобретения, которое можно вернуть в

натуре²¹⁸.

Однако является ли такое свойство получаемого объекта, как изначальная возвращаемость в натуре, достаточным основанием для выделения форм обогащения в виде классической дихотомии? Представляется, что нет. Во-первых, как следует из предшествующего изложения, с позиции современной доктрины выделение приобретения и сбережения как форм обогащения основывается на ином критерии, чем возможность возврата объекта в натуре²¹⁹. Во-вторых, само по себе это свойство хотя и имеет значение, однако стоит в одном ряду с иными, не менее важными характеристиками объектов – например, наличием у них денежной стоимости. В-третьих, и в случаях приобретения имущества при невозможности возврата объекта в натуре возникает обязанность компенсировать его стоимость аналогично ситуации получения таких объектов, как работы, услуги или пользование.

²¹⁸ Новак Д.В. Неосновательное обогащение в гражданском праве. С. 222.

Характеристики

Список файлов диссертации