Диссертация (1105892), страница 19
Текст из файла (страница 19)
232 Ibid. S. 63.
233 Как видно из предшествующего исследования, отечественное дореволюционное право понимало категорию обогащения аналогичным образом.
112
последнему кондикционное притязание направлено на истребование не обогащения, а неосновательно «полученного» или его стоимости. При этом для добросовестного обогатившегося устанавливается возможность в порядке выдвижения возражения уменьшить свою ответственности до размера наличного обогащения234.
Несмотря на то, что до настоящего времени сторонники как совокупно- имущественного подхода, так и комбинационных концепций сохраняются, уже на протяжении нескольких десятилетий предметно-ориентированный подход является в Германии господствующим235. Далее в настоящей работе современное учение о предмете кондикционного обязательства будет рассматриваться именно с его позиций. Следует упомянуть, что в связи с тем, что современное германское право неосновательного обогащения основывается на теории разделения (Trennungslehre), рассматривающей в качестве двух самостоятельных кондикционных требований кондикции из обогащения в результате предоставления (durch die Leistung) и обогащения, возникающего иным образом (in sonstige Weise), ценности, получение которых порождает кондикционное обязательство, рассматриваются некоторыми германскими авторами дифференцированно применительно к каждому из видов кондикционных требований.
Согласно господствующему мнению предметом кондикционного требования (неосновательно полученным «нечто») является, прежде всего, любое улучшение имущественного положения кондикционного должника, любая имущественная ценность236. Любая ценность, имеющая денежную стоимость, также может являться предметом кондикционного требования237.
234 Каммерер Э. Указ. соч.
235 См. обзор мнений: Ellger R. A.a.O. S. 871; Münchener Kommentar zum BGB. 5. Aufl. München, 2009 (Kommentar zum § 812 BGB (Rn. 1-2); Reimer J. A.a.O. S. 30; Reuter D., Martinek M. A.a.O. S. 518.
236 См. многочисленные ссылки: Bürgerliches Gesetzbuch, Handkommentar (Schriftleitung Schulze R.), § 812, 2009 // Beck-Online; Loewenheim J. A.a.O. S. 18.
237 Beatson J. and Schrage E. (eds). Cases, Materials and Texts on Unjustified Enrichment. Hart. Publishing, Oxford, 2003. P. 124.
113
При этом для признания объекта возможным предметом кондикции из предоставления вообще не требуется, чтобы такой предмет имел имущественную ценность или являлся разновидностью имущества238. Как писал Э. Каммерер, все, что по соглашению сторон является объектом предоставления, может быть истребовано обратно посредством кондикции из предоставления, т. е. не только передача вещей и прав и выполнение работы, но также и создание голых возможностей и иных выгод, включая владение и запись в реестре239. Предметом кондикции из предоставления может являться все, что предоставляющий мог передать получателю и передал ему, независимо от того, распоряжался ли он при этом своим собственным или чужим имуществом или услугами третьего лица, в отношении которых он имел притязание и тем самым возможность распоряжения. Воля сторон предоставления определяет, что именно ими рассматривается в качестве предоставления240.
В соответствии с приведенной позицией, в частности, следующие виды предоставлений могут влечь за собой возникновение кондикционного требования: получение субъективных прав (включая секундарные права), улучшение ранга права (например, залогового права), получение правовой позиции публичного права (например, записи в реестре), получение владения, гудвил, клиентелы, получение членства в товариществе, страхового покрытия, отказ от наследства и от получения страховой компенсации, неосуществление опциона, устранение негативного воздействия соседнего земельного участка, предоставление пользования работой, услугой или имуществом, освобождение от обязанности,
сбережение расходов241.
238 Loewenheim U. A.a.O. S. 19, Reuter D., Martinek M. A.a.O. S. 529–530; Ellger R. A.a.O. S. 875.
239 Каммерер Э. Указ. соч.
240 Там же.
241 Handkommentar; Loewenheim U. A.a.O. S. 19-20; Dannemann G. The German Law of Unjustified Enrichment and
Restitution. A Comparative Introduction, Oxford University Press, 2009. P. 25–29. Как отмечал Э. Каммерер, уже в 1931 г. Имперский Верховный Суд признал возможным предметом кондикции запись в поземельной книге. Согласно данному решению, «если опекун продавца земельного участка требует возврата земельного участка и внесения записи об опекаемом в поземельную книгу на том основании, что последний при продаже и передаче права собственности был недееспособен, то не будет принято возражение покупателя о том, что продавец участка сам не является собственником, так как еще при приобретении земельного участка на основании договора о разделе наследства был душевнобольным» (см.: Каммерер Э. Указ. соч.).
Примечательно, что Э. Каммерер предлагал дифференцировать виды объектов, могущих образовывать обогащение, в зависимости от вида кондикционного требования. По его мнению, большая часть из приведенных выше ценностей может быть предметом кондикции из предоставления, но не кондикции из посягательства. Таким же образом Э. Каммерер предлагал решать и упоминавшуюся ранее проблему «рефлективного действия прав» 242.
В случае кондикции из улучшения имущества неосновательно полученными обычно считаются полученные улучшения, хотя вопрос носит в значительной степени дискуссионный характер243.
Большое число споров вызывает вопрос о предмете кондикционного требования в случаях неосновательного пользования чужими работами, услугами или имуществом. Согласно традиционной точке зрения, господствовавшей в период создания ГГУ, обогащением лица в таких случаях являются денежные средства, сбереженные в результате соответствующего пользования. Позднее, по мере того, как предметно-ориентированный подход становился господствующим, указанная позиция стала все больше подвергаться критике. Основные аргументы противников конструкции сбережения следующие. Во-первых, категория сбереженных расходов подразумевает, что лицо приобрело нечто, на что такие расходы должны были быть понесены. Сбережение расходов является результатом, отражением непосредственного получения определенного объекта в совокупном имуществе обогатившегося. Соответственно, неясно, почему лишь опосредованному результату получения объекта, а не самому его получению придается решающее значение. Далее, конструкция сбережения расходов не соответствует существующей системе регулирования кондикционных обязательств. Если в иных случаях в качестве неосновательно полученного
242 Как писал Э. Каммерер, в ситуациях, когда выгоду от результатов деятельности одного лица или осуществленных им расходов получают также третьи лица, например, когда некто строит в маленькой горной деревне курортную гостиницу и проводит большую рекламную кампанию, последствия которой идут на пользу всей местности, или когда некто строит плотину, которая используется соседями, отказавшимися от участия в расходах на ее строительство, кондикционное требование отсутствует, даже если такое лицо вследствие заблуждения относительно положения дел не предполагало, что его действия принесут пользу другим лицам. Причина этого в отсутствие неосновательного обогащения (Каммерер Э. Указ. соч.).
243 Loewenheim U. A.a.O. S. 116; Greiner D. A.a.O. S. 300.
рассматриваются конкретные ценности, например, права и правовые позиции (владение и т. д.), то в случаях сбережения речь идет об установлении абстрактной разницы между состояниями имущества обогатившегося после события обогащения и при гипотетической ситуации его отсутствия. Таким образом, в случае сбережения неосновательно полученное отождествляется с обогащением, как отражением получения объекта на совокупном имуществе кондикционного должника. Это, в свою очередь, неизбежно распространяет ответственность обогатившегося на всю полученную им прибыль, допустимость чего отвергается господствующим мнением. Конструкция сбережения неудовлетворительна также и с цивильно-политической точки зрения, так как исключает кондикционную ответственность того, кто, зная о неосновательности своих действий, получает указанные нематериальные ценности, не сберегая чего- либо. Например, лицо недобросовестно использует чужое имущество, которое оно никогда не стало бы арендовать в силу своего финансового положения, при том, что собственнику не был причинен какой-либо вред и деликтный иск
отсутствует244. Представление о сбережении средств предполагает, что в
отсутствие события обогащения кондикционный должник непременно потратил бы соответствующие средства для получения определенного блага, заключив соответствующее соглашение с потерпевшим. Однако в таком случае должны учитываться возражения кондикционного должника о том, что он мог бы получить указанные ценности иным путем, либо, зная о необходимости заплатить за них установленную сумму, отказался бы от их получения. Последствиям получения предмета для совокупного имущества кондикционного должника должно придаваться значение в рамках применения возражения должника об отсутствии обогащения, а не при установлении факта неосновательного
получения ценности 245.
Резюмируя, отметим, что использование конструкции сбережения при определении предмета кондикционного требования в случаях неосновательного
244 Gursky K.-H. Ersparnisgedanke und Reserveursache im Bereicherungsrecht, JR 1972. S. 280–281.
245 Ellger R. A.a.O. S. 879.
пользования чужим имуществом или услугами отвергается большинством современных авторов. В качестве неосновательно полученного и соответственно предмета кондикции господствующим мнением рассматривается само пользование правом, вещью или услугой 246.
Другим весьма спорным и поэтому заслуживающим внимания вопросом является возможность обогащения владением вещью, то есть допустимость так называемой кондикции владения (Besitzkondiktion).
Основным аргументом, использовавшимся для обоснования допустимости кондикции владения в германском праве в период возникновения института247 являлась имущественная ценность владения. При этом имущественная ценность владения обосновывалась по-разному. В качестве основных аргументов использовались ссылки на юридические последствия владения (исковая, приобретательная давность, процессуальные преимущества) и возможность владельческой защиты. По мнению ряда авторов, владение хотя и могло выступать предметом кондикции, однако, как таковое имущественной ценностью не являлось248.
В первое время после принятия ГГУ допустимость широкого применения кондикции владения не подвергалась сомнению, однако, в процессе дальнейшего применения и осмысления института начала подвергаться все большей критике специалистов249. Через несколько десятилетий после принятия ГГУ по кондикции владения был нанесен мощный удар. Начало этому было положено в работах Леонарда (Leonard) и В. Вильбурга в рамках возникновения господствующей в настоящее время в Германии теории разделения (die Trennungslehre).
246 См. подробные ссылки у: Ellger R. A.a.O. S. 886–878; Handkommentar; Greiner D. A.a.O. S. 300.
247 Отцом-основателем кондикции владения в Германии считается Карл Георг Брунс (Carl Georg Bruns). В двух своих работах «Право владения в Средние века и современности» (Das Recht des Besitzes im Mittelalter und in der
Gegenwart) 1848 г. и «Владельческие иски римского и современного права» (Besitzklagen des romischen und heutigen Rechts) 1874 г. он представил первое систематическое изложение кондикции владения, подтолкнувшее к ее признанию сначала доктрину, затем первую комиссию по подготовке ГГУ и судебную практику (см. подробно: Гербутов В.С. Кондикция владения). Исходным для К.Г. Брунса положением, позволившим распространить на владение кондикционную защиту, являлось утверждение о том, что владение несет в себе имущественную
ценность и в результате этого является составной частью имущества.
248 Там же.
249 Klinkhammer F. A.a.O. S. 49.
117
Как писал Леонард, предмет приобретения является различным для случаев обогащения через предоставление и обогащения иным образом. Для случая кондикции из предоставления является достаточным наличие не достигшего своей цели соглашения сторон. В остальных случаях необходимо изменение правового состояния, переход имущественных прав. В качестве показательного примера дифференциации предметов кондикции Леонард ссылался на неосновательный переход владения, признавая его значение применительно к кондикции из предоставления и отрицая в иных случаях. По его мнению, допущение общей возможности кондикцировать владение разрушает всю основу вещного права. В результате становится возможным предъявляемый вором из
тюрьмы иск о возврате владения украденной вещью250. В продолжение работы
Леонарда В. Вильбург разработал понятие приписывающего (прикрепляющего) содержания субъективного права (die Zuweisungsgehalt). По его мнению, кондикционное притязание из обогащения иным образом вытекает из права собственности и иных субъективных прав, которые приписывают определенные блага и их использование конкретному лицу251. Однако, как указал В. Вильбург, для создания этого притязания непригодна владельческая защита. Она имеет целью не прикрепление блага определенному лицу, а исключительно недопущение запрещенного самоуправства, и направлена как против третьих лиц, так и против собственника. В. Вильбург был согласен с Леонардом в том, что кондикция владения является чужеродным элементом в правовой системе, разрушающим основу вещного права. Он указал, что владельцу и так
предоставляется помимо непосредственно владельческого иска публицианов иск в австрийском праве и германский иск против более позднего владельца из ст. 1107 ГГУ. Допущение еще и кондикционной защиты, по мнению В. Вильбурга, было бы ошибочным. Это неизбежно ставило бы правопорядок в затруднительное положение в случае недобросовестности владельца, например, когда кондикционное требование о выдаче владения предъявляется вором. С учетом
250 Ibid. S. 49.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
