Автореферат (1105876), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Диссертант констатирует, что составители УПК Швейцарии преду- смотрели не только традиционные для современных континентальных стран формы окончания дознания, но и сконструировали собственную модель ин- ститута приказа о наказании с целью разгрузить суды, освободив их от необ- ходимости рассматривать несложные уголовные дела о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности, а также ради соблюде- ния разумных сроков производства по делу. Данный институт состоит в том, что при определенных условиях прокуратура вправе назначить обвиняемому в досудебном производстве наказание до 6 месяцев лишения свободы, если он не возражает против этого и признал свою вину. При наличии возражений с его стороны дело будет рассмотрено судом, следовательно, обвиняемый не лишается права на доступ к правосудию. Установлено, что большинство швейцарских ученых положительно оценивают данную процессуальную конструкцию.
Рассматривая медиацию как альтернативу уголовному преследованию, автор диссертации приходит к выводу, что в Швейцарии институт медиации находит достаточно ограниченное действие, поскольку в соответствии с УПК 2007 г. может применяться далеко не по всем категориям уголовных дел и в качестве субъекта, организующего примирение сторон, выступает только прокуратура. Общественные и правозащитные организации УПК не упоми- нает, и они действуют внепроцессуально. Вместе с тем данный Кодекс предусматривает важные гарантии, повышающие значение данного институ- та для потерпевшего, а также для лица, в отношении которого ведется произ- водство (например, отказ заявителя явиться на примирительные слушания влечет прекращение дела).
Третья глава – «Предварительное следствие в современном уголов- ном процессе Швейцарии » состоит из четырех параграфов.
В первом параграфе – «Понятие предварительного следствия и его ос-
новные участники» – диссертант прежде всего устанавливает важнейшие признаки, которые свойственны этой стадии. Для нее характерен досудебный характер, обусловленный отсутствием института следственных судей, суще- ствовавших ранее во многих кантонах. Данная стадия обязательна и она мо- жет отсутствовать только в случае упрощённого судопроизводства (если прокуратура издала приказ о наказании в ходе дознания). Цель предвари- тельного следствия состоит в исследовании фактических и юридических об- стоятельств, на основе которых возможно последующее направление дела в суд первой инстанции или отказ от его передачи в данный орган, влекущий прекращение уголовного дела.
Рассматривая участников предварительного следствия, автор приходит к выводу, что на этой стадии не появляется ни один новый субъект, участие которого принципиально не допускалось бы ранее – в ходе дознания. Вместе с тем, как правило, некоторые из них (к примеру, обвиняемый и его защит- ник, потерпевший) появляются в процессе не сразу, а уже после того, как произведены следственные действия, результаты которых позволяют опреде- лить, совершено ли преступление и как его квалифицировать.
Установлено, что если в ходе дознания прокуратура, в первую очередь, осуществляет надзор за деятельностью полиции, то в ходе следствия она вы- ступает в качестве единственного субъекта, уполномоченного принимать властные процессуально значимые решения. Прокуратура однозначно выхо- дит на первый план. Полиция более не обладает самостоятельностью и от- ныне ее роль заключается, главным образом, в выполнении отдельных пору- чений прокуратуры.
УПК Швейцарии исходит из того, что статус обвиняемого на протяже- нии всего досудебного производства является единым. Законодатель не диф- ференцирует его. Так, если в России данное лицо наделяется правами посте- пенно – сначала оно получает права подозреваемого (ст. 46 УПК РФ), затем – обвиняемого (ст. 47 УПК РФ) – то в Швейцарии обвиняемый приобретает практически все права одномоментно. В России у лица, в отношении которо- го ведется дело, возникновение последующих прав во многом обусловлено предъявлением ему обвинения. Они предоставляются ему, чтобы обвиняе- мый мог от него защищаться. В свою очередь, поскольку в Швейцарии (как и в Германии) обвинение предъявляется непосредственно в суд, то необходи- мость в разграничении статусов данного лица обусловлена, прежде всего, формированием пределов производства по делу (по кругу лиц).
Рассматривая правовой статус потерпевшего, автор констатирует, что УПК 2007 г., в отличие законодательства других европейских государств, дифференцирует правовое положение лица, в отношении которого соверше- но преступление, вследствие чего в этой стране не существует единого стату- са потерпевшего. УПК различает понятия «die geschädigte Person » и «das Opfer ». Согласно легальным определениям, содержащимся в Кодексе, пер- вый термин обозначает лицо, права которого нарушены непосредственно со- вершением преступного деяния (ст. 115), а второй - лицо, физической, сексу- альной или психической неприкосновенности которого причинен вред непо- средственно в результате совершения преступного деяния (ст. 116). По сути жертвой является лицо, пострадавшее от насильственных действий. Пред- ставляется целесообразным термин die geschädigte Person переводить как
«потерпевший», а das Opfer как «жертва», поскольку в немецком языке, в том
числе в его швейцарском диалекте, последнее слово имеет более сильное лексическое значение.
Кодекс предоставляет жертве преступления дополнительные возмож-
ности, в частности, право на сопровождение со стороны доверенного лица, право требовать, чтобы при расследовании преступлений против половой неприкосновенности допрос производило лицо того же пола, право на полу- чение денежной компенсации от государства в размере до 120 тыс. фр. (око- ло 4,5 млн. рублей) и др. Критический анализ норм, наделяющих жертв пре- ступления различными привилегиями, предполагает понимание того, что
государство тем самым в некоторых случаях ослабляет право обвиняемого на защиту. Например, возможность «жертвы преступления» отказаться отвечать на вопросы, затрагивающие интимные сферы ее жизни (абз. 4 ст. 169 УПК), может затруднить доказывание невиновности лица в совершении половых преступлений. Вместе с тем швейцарский законодатель расширяет и права обвиняемого, в частности предусматривает институт «защитника первого ча- са». В целом швейцарский опыт дифференциации потерпевших также пред- ставляет интерес для научного анализа со стороны российской правовой док- трины.
Во втором параграфе – «Заключение под стражу и иные меры при- нуждения на стадии предварительного следствия» – автор рассматривает во- прос о том, какое место занимает данная мера принуждения среди других.
УПК Швейцарии разграничивает заключение под стражу и так называ- емые «альтернативные меры принуждения» (die Ersatzmassnahmen), к кото- рым относятся залог, изъятие документов или официальных бумаг, возложе- ние обязательства находиться только одному или с кем-либо в определенном месте или доме, регулярно отмечаться в соответствующих органах, выпол- нять определенную работу, подвергнуться медицинскому лечению или кон- тролю, запрет вступать в контакты с конкретными лицами. Диссертантом установлено, что УПК Швейцарии, в отличие от законодательства англосак- сонских государств, устанавливает исчерпывающий перечень мер процессу- ального принуждения. Вместе с тем, как и в большинстве современных зару- бежных стран, в частности Франции и Германии, допускается применение нескольких из них одновременно.
Автор обстоятельно рассматривает вопрос о том, кто уполномочен предписать заключение лица под стражу в досудебном производстве. Одна из главных новелл принятого в 2007 г. УПК – создание Судов по вопросам мер принуждения («die Zwangsmassnahmengerichte »). Они являются единствен- ными в Швейцарии органами, уполномоченными предписывать в досудеб- ном производстве заключение под стражу (за немногочисленными изъятия-
ми, предусмотренными в нормах о правосудии по делам несовершеннолет- них и военнослужащих).
Затрагивается вопрос: насколько данные суды обособленны от других
государственных органов? Согласно Посланию Федерального собрания от 21.12.2005, «свобода в организации органов уголовного судопроизводства (ст. 14 УПК) предоставляет… в этой области широкие рамки для их построе- ния. Федерация и кантоны в значительной степени свободны в том, какой суд наделить функциями Суда по вопросам мер принуждения… Остается на усмотрение… кантонов, кому доверить исполнение данных задач: обособ- ленному от иных судов первой инстанции суду по вопросам мер принужде- ния, палате суда первой инстанции… или единоличному судье» 18. При этом подлежит применению ч. 2 ст. 18 УПК Швейцарии, согласно которой члены
суда по вопросам мер принуждения не вправе действовать по тому же само- му делу в качестве судей, рассматривающих его по существу.
Системный анализ позволяет выявить, что лишь в трех немецко- язычных кантонах (Базель-Ландшафт, Тургау и Люцерн) функции по избра- нию мер принуждения возложены на специальных судей. Во всех остальных
– их осуществляют судьи, рассматривающие уголовные, гражданские и иные дела.
Исследован вопрос: в каком составе функционируют суды по вопросам мер принуждения: единоличном или коллегиальном? Нужно иметь ввиду, что федеральное законодательство допускает рассмотрение дела в судах по вопросам мер принуждения различными составами. Тем не менее, несмотря на «большое пространство для региональной децентрализации при выборе между коллегиальным и единоличным составом суда» 19 законодательство всех немецко-язычных швейцарских кантонов (21 кантон из 26) предусмат- ривает только единоличное рассмотрение дела.
Анализируя швейцарский опыт разграничения функций по избранию мер принуждения и рассмотрению дела по существу, диссертант приходит к выводу о том, что России необходимо вернуться к норме, содержавшейся в первоначальной редакции п. 1 ч. 2 ст. 63 УПК РФ, согласно которой судья не может участвовать в рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции, если он в ходе досудебного производства принимал решение о применении к подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу либо о продлении срока содержания обвиняемого под стражей.
В третьем параграфе – «Следственные действия: особенности швей- царского законодательного подхода» – автор анализирует свойственные им
18 URL: http://www.admin.ch/opc/de/federal-gazette/2006/1085.pdf (последний просмотр сайта - 22.01.2014).
19 Pieth M. Schweizerisches Strafprozessrecht. Basel, 2009. S. 57.
черты. Упомянутые в заглавии особенности состоят в следующем. Первое: УПК Швейцарии разграничивает следственные действия и другие процессу- альные институты, включая меры принуждения, достаточно условно и усматривает у них общие корни. Вторая особенность: перечень следственных действий в этой стране не является исчерпывающим, что соответствует за- падно-европейской доктрине доказывания «через запрет», а не «через дозво- ление». Третья особенность: УПК 2007 г. устанавливает, что следственные действия должны производиться «на основе научных достижений и опыта» (ч. 1 ст. 197). Данная норма представляется прогрессивной. Формально оте- чественный следователь (дознаватель) в ходе следственных действий обязан руководствоваться только нормативными правовыми актами, что логически вытекает из принципа законности (ст. 7 УПК РФ). В свою очередь достиже- ния криминалистики для него имеют лишь рекомендательное значение. Учи- тывая, что высшее образование не является безусловным требованием, предъявляемым даже к следователю СК РФ (ч. 2-3 ст. 16 ФЗ «О Следствен- ном комитете Российской Федерации»), он может не располагать достаточ- ными знаниями криминалистики. Возможные негативные последствия пре- небрежения ею в профессиональной деятельности следователя и дознавателя очевидны. В связи с этим необходимо дополнить отечественный УПК поло- жением об обязательном учете криминалистических знаний при производ- стве следственных и иных процессуальных действий. Четвертая особенность: швейцарский законодатель нормативно закрепил в УПК доктринальную тео- рию «плодов отравленного дерева» («die Früchte des verbotenen Baumes »). В соответствии с ней, если доказательство, которое нельзя применять, привело к получению последующего доказательства, то оно также не может быть ис- пользовано, если его получение было невозможно без предшествующего до- казательства. В соседней Германии закон умалчивает об этой теории, а док- трина в целом ее отвергает. Данная теория занимает прочное место в англо- саксонских странах, и швейцарский законодатель в данном вопросе опирает- ся на их опыт. Пятая особенность: отсутствие в Швейцарии обособленного регулирования оперативно-розыскной деятельности, выведенной за рамки уголовно-процессуального законодательства. По мнению разработчиков УПК 2007 г., все действия, направленные на выявление, раскрытие и рассле- дование преступления, имеют единые общие корни, в связи с чем отсутствует необходимость в их дифференциации на следственные и оперативно- розыскные.
В четвертом параграфе – «Окончание стадии предварительного след- ствия» – автор рассматривает предусмотренные в УПК 2007 г. две возмож- ные формы окончания предварительного следствия: прекращение производ-
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
