Автореферат (1101975), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Исповедь как наиболее органичная форма самопрезентации типа.Втораяглаваданногоисследованияпосвященадругимпредставителям типа «подпольного человека» в творчестве Достоевского.Глава содержит три параграфа, каждый из которых посвящен описанию«подпольных» свойств соответствующего героя.В образе Аркадия Долгорукого (роман «Подросток») реализуютсявсе выделенные нами черты «подпольного» типа: взаимосвязь гордости,самоуничиженияистыда(Аркадий,стыдясьсвоегонезаконногопроисхождения, в какой-то момент начинает бравировать им, выставляянапоказ то, чего он больше всего стыдится, и испытывает при этомопределенное удовольствие от самоунижения); «усиленное сознание»(Подросток мучительно, годами переживает все унизительные моментысвоей жизни); явное противопоставление себя миру (герой отмечает, чтоуже с двенадцати лет «стал не любить людей», а все сверстники17«оказывались ниже его мыслями» [13, 72]) и как следствие – уход в«подполье»(Аркадийназываетэто«скорлупой»);одиночествоистрадание, которое приносит взаимодействие с обществом; тяга к власти имучительству, особенно проявляющаяся в отношениях с женщинами(Подросток с удовольствием думает о том, что имеет власть надАхмаковой, называет ее своей жертвой, «властелином судьбы ее» [13, 63]);Идея достижения ротшильдовского богатства, поглощающая все помыслыгероя.Однако Аркадий существенно отличается от всех остальных«подпольных людей» тем, что он является единственным героемДостоевского, которому удалось преодолеть «подполье».
Подросток,описывая произошедшие с ним события, эволюционирует на глазах – кконцу романа это уже совсем другой человек. Выход из «подполья» сталвозможен благодаря наличию любящей семьи, которой обычно лишеныдругие представители типа и которая не дает Аркадию погрузиться «вскорлупу», позволяя преодолеть крайний индивидуализм «подполья».Однако у «подполья» существует еще один выход, которымпопытался воспользоваться герой романа «Идиот» Ипполит Терентьев.Этот исход приберегает в качестве крайнего варианта (то есть на случайунижения, несовместимого с жизнью) каждый «подпольный человек».
Этосамоубийство. Поскольку Ипполит заранее знает, что через несколькочасов покончит с собой, он начинает вести себя как в последнюю минутусуществования мира (Ипполит подчеркивает это цитатой из Апокалипсиса:«Времени больше не будет» [8, 318]), а значит, можно высказать миру все,что наболело, не боясь мучительного стыда.Вопрос, к которому герой возвращается на протяжении всейисповеди и который пытается разрешить для себя, – стоит ли житьнесколько недель? Этот вопрос он даже называет своей идеей. С помощьюсамоубийства Ипполит рассчитывает отомстить жизни, принимающей«такие странные, обижающие его формы» [8, 341], проявить «высшее18своеволие».
Ипполит постоянно акцентирует внимание на своей болезни,словно гордится ею. Он ведет себя вызывающе, что характерно для«подпольного человека», доведенного до состояния «крайней черты». Привсем том Ипполиту свойствен «подпольный» стыд; совершая своиэксцентрические выходки, он поминутно оглядывается на реакциюокружающих. Он готов даже застрелиться еще раз, лишь бы доказать всем,что осечка произошла непреднамеренно.Кроме того, герой демонстрирует признаки «усиленного сознания» итяги к мучительству и тирании.На примере еще одного «подпольного человека» Достоевского –безымянного ростовщика из повести «Кроткая» – описана модельповедения представителей этого литературного типа в любовныхотношениях. Одиночество героя в юности, неприязнь товарищей иунизительное изгнание из полка за отказ от дуэли способствуютзарождению в нем обиды на людей и желания отомстить.
Болезненнаярефлексия и оскорбленное самолюбие ожесточают героя, делают егонечувствительным к страданиям других людей; единственный отклик,который чужие муки способны вызвать в душе рассказчика, – этозлорадное удовольствие от их созерцания.В повести «Кроткая» показан, пожалуй, единственно возможныйпуть развития отношений «подпольного человека» с женщинами: для негоне существует понятия равноправных, взаимоуважительных отношений.Всю жизнь оказываясь в положении «униженных и оскорбленных», герой«Кроткой» желает «отыграться» на супружестве.
«Подпольный человек»не способен на подлинное великодушие в любви; обычные человеческиеотношения кажутся ему скучными и ненужными: он сам изобретаетправила игры и навязывает их своей возлюбленной.Однако мучительство – все же не самоцель для героя, а скорееприятный сопутствующий процесс. Ростовщик ставит своей задачейвоспитать для себя «правильную» жену и даже друга.
Но эта дружба, по19убеждению героя, возможна не иначе как после психологического сломасупруги: без окончательного подчинения, безоговорочного уважения ипобежденной гордости достичь желаемого невозможно. В итоге битва двухсамолюбий заканчивается смертью героини – как раз в тот роковоймомент, когда ростовщик принимает решение прекратить мучитьвозлюбленную и перевоплотиться в роль доброго и любящего супруга.В третьей главе диссертации рассматриваются примеры реализациитипа «подпольного человека» в творчестве других русских писателей.Каждому герою отведен соответствующий параграф.Герой «психиатрического этюда» 1 М.
Н. Альбова «День итога» ПетрНиколаевич Глазков воплощает в себе целый ряд типологическизначимых характеристик «подпольных людей»: замкнутое, уединенноесуществование в «подполье», уход от внешнего мира во внутреннююреальность, склонность к «усиленному сознанию»; гордость и тщеславие,которые проявляются в самоуничижении и стремлении достигнутьнравственного дна; постоянный мучительный стыд за самого себя;«подпольная»двойственностьнатуры:сочетаниеблагородных,возвышенных стремлений с эгоизмом и имморализмом; повышеннаянервная возбудимость и колебания в самооценке; конфликтные отношенияс обществом и склонность к эпатажным выходкам.Особенноявно«подпольность»уГлазковапроявляетсявотношениях с возлюбленной – Катей Ершовой. Герой постоянно мечетсямежду любовью и ненавистью к девушке, пытается разорвать тягостнуюсвязь с ней, но не выдерживает и то и дело предпринимает судорожныепопытки вернуть Катю – но лишь для того, чтобы, убедившись в еепреданности, грубо и жестоко оттолкнуть ее вновь.
Последняя встречаГлазкова с Катей заканчивается тем, что герой требует от нищейвозлюбленной, чтобы та заплатила его огромный долг перед квартирнойхозяйкой, а потом оставила его навсегда. Конечно, Глазков понимает, что1Авторское определение жанра.20поступает подло, однако он быстро находит оправдание своему поступку вполном соответствии с «подпольной» логикой: для Кати выплатаогромного долга станет утешением после того, как возлюбленныйпокончит с собой, ведь с его стороны было бы бесчеловечно лишить ееэтого «последнего удовольствия».Героя рассказа В.
М. Гаршина «Ночь» Алексея Петровича сГлазковым, помимо типологических сходств, роднит еще и намерениепокончить жизнь самоубийством. Жизнь для героя Гаршина – «сплошнаяложь», «ряд безобразных и мрачных картин» 1 , в своей душе он не видитничего, кроме грязи, а суицид для героя – это способ избавиться от мукуязвленного самолюбия.
Отношения с миром у Алексея Петровичадвойственные: с одной стороны, он презирает окружающих людей, а сдругой, – желает им понравиться. Герой гордится глубиной своего паденияи обвиняет самого себя в самых тяжких грехах, испытывая «подпольное»наслаждение от самобичевания и злорадствуя, втаптывая в грязь всепрекрасное, что есть в его душе. Он тоскует по «живой жизни», которая всознании героя связана с верой в Христа и светлым образом детства.Алексею Петровичу, как и всем «подпольным» людям, свойственно«усиленное сознание», переданное в произведении посредством трехвнутренних голосов, выполняющих роль судей героя.Следующий параграф третьей главы посвящен последнему в XIX в.представителю типа «подпольного человека» – безымянному герою израссказа А.
И. Куприна «Чужой хлеб». Рассказчик произносит свою«подпольную» исповедь на суде в качестве обвиняемого в поджоге домасвоегоблагодетеля.чувствительностьюунижение,котороеПодсудимый,иотличающийсявпечатлительностью,ониспытывал,описываетпользуясьболезненнойневыносимоегостеприимствомисредствами графа Венцепольского. Мучительный стыд и издевательстводругих приживальщиков графа довели героя до преступления.1Гаршин В.
М. Сочинения. М.: Художественная литература, 1983. С. 116.21В четвертом параграфе рассмотрены сразу три представителя типа«подпольного человека», вышедшие из-под пера одного из наиболеевыдающихся прозаиков Серебряного века – Леонида Андреева.На первый взгляд, эти герои не особенно похожи – это объясняетсятем,чтоонивоплощаютразныеличностныедоминантытипа«подпольного человека». У Иуды Искариота сильнее выражены качества,связанные с психологией «подполья»: своеобразное хвастовство своимвыдающимся уродством, самоуничижение, тяга к выставлению своихпороков напоказ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
